Не кровный Брат

Да и сомнения меня продолжали грызть. Кирилл такой непредсказуемый, я по-прежнему иногда испытываю страх перед ним, как в первые дни знакомства. Он порой будто хищник какой-то. Пусть я только попробую что-то сказать или сделать, что его не устраивает, как он мгновенно вспыхивает и начинает на меня давить, заставлять, принуждать. Постоянно вокруг меня какие-то интриги и манипуляции. Он всё решает только так.

Это очень тяжело. Но я ничего не могу поделать с этой своей слепой любовью к нему. Я не знаю, как мне хватает сил не бежать за ним. Иногда возникает мысль, что может и к лучшему, если мы… расстанемся. Я не представляю, как жить вместе с этим демоном в человеческом обличье. И отказаться не могу. Не думала, что это вообще возможно — любить и бояться, желать и опасаться. Будто я — мотылёк, а Кирилл — пламя, которое неминуемо однажды опалит мои крылья и я погибну.

Как не потерять себя в этой любви? Не знаю…

***

Я И Кирилл стояли в обнимку прямо в середине зала аэропорта. Нам было плевать, что люди вокруг, что мама и Павел стоят за спиной, мы целовались и целовались, пытаясь запомнить эти ощущения на как можно больший срок. Нам придётся жить этими воспоминаниями ближайшие месяцы.

Мы ожидали начала посадки после регистрации. В руках Кирилла был паспорт и билет, который я несколько раз порывалась просто отнять и порвать в куски. По моим щекам снова бежали слёзы.

— Лиз, ну харэ уже. Ты мне больно делаешь своими слезами. Ты приедешь скоро на присягу. Мы побудем вместе. А пока я буду звонить, как появится возможность.

— Присяга только через месяц.

— Ну ничего, потерпим. Мы же сильные с тобой. Особенно ты. Когда бутылку с водой открыть не можешь.

Ткнула его в бок и улыбнулась сквозь грусть. Он засмеялся и снова обнял меня.

— Начинается посадка на рейс триста сорок восемь Ростов-на-Дону — Санкт-Петербург. Просьба пройти в зону посадки!

Вот и всё. Пора.

Кирилл закинул на плечо спортивную сумку, свободной рукой взял мою ладонь и пошёл до линии контроля.

Он обнял отца, даже мою маму чмокнул в щёку на прощание. Ещё раз обнял меня, подняв в воздух, подарив сумасшедший поцелуй.

Да уж. Вокзалы и аэропорты видели настоящих слёз, грусти и радости больше, чем ЗАГСЫ и банкетные залы…

Поставил меня на ноги:

— Ну давай, малявка! Слушайся маму. Папу тоже — тебя ему доверяю. Я тебе позвоню, как только смогу.

— Хорошо.

Мы никак не могли сделать это — разомкнуть руки и разойтись.

— Молодой человек, проходите. Посадка заканчивается.

— Да-да, — откликнулся Кирилл.

Парень ещё раз чмокнул меня, провёл большим пальцем по моим влажным от слёз губам:

— Люблю тебя, Гуффи. Жди меня, пожалуйста.

Он опустил руку и, не оглянувшись, шагнул к стойке. Билет проверили и он пошел по узкому коридору в самолёт. В конце пути он обернулся, улыбнулся и помахал нам рукой. Дверь за ним захлопнулась.

55

Лиза.

Первый раз он позвонил спустя лишь неделю. Я провела эти семь дней как на иголках. Мне будто воздуха не хватало Кирилла. Когда я услышала его голос в трубке — просто разрыдалась как ребёнок. В общем, разговор вышел у нас тогда не очень, потому что я так и не смогла успокоится.

Потом привыкла, да и он стал звонить куда чаще. Постепенно адаптировался, сныкал телефон с симкой и стал звонить по ночам почти каждый день. Мы даже общались по видеосвязи.

Спустя месяц, после того, как Кир уехал, мы ездили в Питер всей семьёй на присягу. Мальчишки в форме давали клятву служить Родине. Красивые все безумно, каждый. Кирилл же выделялся даже там — он был самый красивый, самый огромный, самый сильный. Педагоги хвалили умного и выносливого парня, который, пусть и с трудом, привык к почти армейским будням, но никогда и никому не жаловался. Мог мне лишь сказать, как на самом деле он устаёт порой.

Мы провели вместе сутки и снова уехали домой. Начались серые будни.

Я ждала звонков и смс каждый день, каждый час. Вот и сегодня, когда часы показывали полночь, он звонил мне.

— Привет, малыш, — улыбался с экрана телефона Кир.

— Здравствуй, мой хороший. Как ты? Ты не болеешь?

— Всё хорошо. А ты как, милая?

— Тоже хорошо. Только скучаю очень.

— Я тоже. Особенно без секса тяжело.

— Ц-ц… Кирилл, ты только об этом и думаешь.

— Так я люблю тебя и поэтому хочу. Я здоровый парень молодой. Лиз, покажи лифчик.

Я застыла на мгновение, хлопая глазами. Чё?

— Кирилл, прекращай.

— Покажи. Ну пожалуйста. Хотя бы какого цвета. Жалко что ли, для парня своего?

Как-то это глупо. Ну покажу я ему свой лифчик, легче станет? Вздохнула и задрала футболку, показывая ему свой кружевной бюстгальтер светлого цвета. Хорошо, хоть красивый лифчик сегодня на мне, а то бы опозорилась.

У каждой девушки есть бельё….гхм… не для показов. Удобно, и хорошо.

— Вау, класс… — протянул Кирилл, вцепившись глазами в мою грудь.

Только я хотела опустить ткань одежды обратно, как он остановил меня:

— Нет, оставь. Сними футболку, я просто посмотрю на тебя.

Я опять молча уставилась на него.

— Ну сними. Красавица моя. Лизочкааааа.

Шантажист чёртов. Сняла и осталась в бюстгальтере.

— Супер. Так бы и схватил! А покажи без белья?

— Блин, Кирилл, ну ты совсем уже!

— Ну покажи. Кого ты стесняешься? Тут нет никого. Ну покажи сисечки, а? Ну Гуффиииииии….

Я была в шоке с того как он канючил и что он вообще нёс…

— Блин, Лиз, ну мне правда хреново, а ты грудь не можешь показать. Трудно, что ли?

— Ты меня просишь раздеться на камеру, Кирилл.

— Ну и что? Это же для меня, а не запись какая-то. Покажи. Я тебе потом всё, что хочешь сделаю.

Смущаясь, расстегнула замок бюстгальтера и стянула его, закрыв грудь рукой.

— Убери руки, Лиз. Покажи мне.

Ну, блин, показала. Действительно, жалко разве? Почему-то жар побежал по щекам. Это очень возбудило меня, что Кир сейчас смотрит на мою обнажённую грудь вот так, через глазок камеры.

Какое-то время он молчал.