(Не) Любимая жена

– Не хочу никого видеть, – буркнула я.

– Ты ещё не оправилась? – женщина сжала мои пальцы. – Всё наладится, Лили.

– Не уверена, – выдохнула, поднимая глаза.

– Просто поверь. Сейчас мы с тобой выпьем вина и прогуляемся. Хватит хандрить, ты ещё молода и осчастливишь своих мужчин дочкой.

Закатила глаза, но с выпивкой согласилась и поднялась. Незнакомка повела меня обратно в шумную полянку и, оставив лишь на секунду, вернулась с двумя фужерами вина.

– У тебя немного макияж размазался, – подметила она, отпивая из своего фужера.

Мы прошли в сторону замка и раскрытых настежь дверей. Нужно найти уборную и привести себя в порядок до того, как меня найдут мужья. Давать им повод для злорадства не собираюсь. Новая знакомая оставила меня в светлом коридоре, показав, куда идти. Я допила вино и, решительно толкнув дверь, вошла в чужую спальню.

От представшей перед глазами картины поплохело, замутило. Я закрыла рот ладонью, боясь, что меня стошнит прямо на парочку. С выпученными глазами смотрела на мужа и блондинку.

– Выйди!
– рыкнул Родерик, переставь лобызаться с ещё одной любовницей. Девушка, ойкнув, спрыгнула с его рук и спряталась за спину.

Ничего сказать не успела, тошнота ударила в горло, в глазах потемнело, я пошатнулась, но упасть к их ногам не позволил муж, успел поймать.

– Убери руки! – я дёрнулась.
– Не смей меня трогать!

– Не истери! – рявкнул Род, возвращая в вертикальное положение. – Напилась – иди подыши свежим воздухом!

Оттолкнула «мужа» и вышла из комнаты. Слегка пошатываясь и держась за стены, я попыталась найти ровную поверхность, куда можно сесть. Будто я не бокал вина выпила, а литр водки. Кажется, наркоз постепенно выветривается. Сейчас всё закончится.

– Куда ты идёшь? Нам в другую сторону, – меня остановила незнакомка.

Споила, гадина, теперь её улыбка не выглядела милой и дружелюбной, хоть в глазах постоянно темнело и троилось. Видела её лживую физиономию и победную ухмылку. Меня ужасно шатало. Краем глаза заметила, что мы стоим на третьем этаже. Как добрались сюда, не помню.

– Ты же сама видишь, что не любит тебя Род, как и Дадарио, закончи их страдания своей смертью, – пела сладко женщина.

– Пшла ты! – заплетающимся языком прошипела я.

Попыталась отцепить от себя эту дамочку, но она сама толкнула меня к перилам. Я глупо забарахталась, цепляясь за воздух, но, не устояв на ватных ногах, перекувыркнулась через перила и полетела прямо на мраморный пол этого великолепного дворца.

– Лили! – услышала обеспокоенный мужской голос, а после была вспышка боли и темнота.

Медленно выплывала из забытия. Было тяжеловато. Постоянно утягивало обратно в темноту, и я засыпала вновь. В коротких промежутках сна к губам прикладывали стакан с горькой водой и заставляли сделать пару глотков. Временами я слышала незнакомый голос, он приятно обволакивал всё нутро и теплом отдавался в груди.

В очередной раз проснулась от тряски. Меня куда-то перевозили, открыла глаза и уставилась в тёмный потолок неизвестной машины. Голова болит ужасно, виски пульсируют и горло саднит. Заметив моё пробуждение, ко мне склонилась женщина и приложила стакан. Сделав два глотка, оттолкнула руку и упала на подушки.

Прикрыла глаза, что-то сил не осталось, и вздрогнула, повозка остановилась, и зашли двое мужчин. Распахнула очи и изумлённо уставилась на красавчиков. Родерика и Дадарио. Чёрт! Сон продолжается, что ли? Закрыла глаза, силясь прогнать видения.

– Ещё не очнулась? – это изменщик спрашивает у моей сиделки.

– Всего на миг и снова уснула, – ответила женщина.

– Переиграла нас, стерва, – убийственно прошипел злюка-муж, склонившись к лицу.

Перестала их слушать, два деспота на мою голову. Лучше проанализировать всю ситуацию в целом. У меня болит голова, а во сне обычно ничего не болит. И кроме боли слишком последовательно идёт сценарий сна. Какой-то он бредовый. Я, конечно, чокнутая, но не мазохиста. Зачем мне выдумывать себе двух подонков-мужей? Гнилое общество и падение с третьего этажа на мраморный пол? Боль, между прочим, была очень сильная. Тогда что это? Кома? Жизнь после смерти? Нужно как-то проверить.

– Как только она придёт в себя, зови! – это опять Родерик рычит.

– Да, господин, – проблеяла моя сиделка, и наступила тишина в эфире, зато началась очередная качка.

Есть, конечно, у меня мысль, что это другой мир. Очень уж всё реалистично и фантастично. Что там этот хирург говорил? Ты будешь жить? Хотя мой лечащий врач сказал, что шансы совсем крошечные и я сильно рискую, подписываясь на операцию. Всё же нужно рассмотреть вариант, что я померла и это мой персональный ад.

– Куда меня везут? – хрипло спросила я и попыталась сесть, но не смогла. Ниже пояса я не чувствовала своего тела и испуганно уставилась на сиделку.

– В провинцию Фестельхейма. Там у Его Светлости поместье, – ответила женщина.

– Я не чувствую ног! – паника подступала к горлу.

– Из-за падения. Император в последний момент успел спасти вас, иначе бы разбились на смерть. Я позову ваших мужей, – сиделка ударила два раза по стенке повозки, и та остановилась.

– Не зови, прошу тебя, – зашептала я, ложась ровнее. Не готова их видеть, не готова вступать в перепалку. У меня одно желание – выцарапать им глаза. Я ведь их даже отпинать не смогу. Зажмурилась, не замечая слёз, текущих по вискам и волосам на подушку.

– Очнулась? – влетел в повозку Дадарио. Затаила дыхание, молясь, чтобы женщина соврала.

– Нет, ещё не пришла в себя, она стонала и плакала, – выкрутилась женщина.

Почувствовала тень мужа, нависшего надо мной. Он большим пальцем стёр слёзы и уложил ладонь на лоб. По векам ударило небольшое свечение, и от головы вниз прошлась холодная волна, вызвав озноб. Я стерпела, не подала виду. Главное – головная боль прошла, за это спасибо. Дадарио ушёл, выдохнула и посмотрела на сиделку.

– Спасибо, – прошептала, еле сдерживая слёзы. – Фестельхейм – это город?

– У вас ещё с памятью беда? – удивилась женщина, подсаживаясь ближе.

– Похоже на то.

– Фестельхейм – это одна из пяти империй Нодарии, – начала рассказ сиделка.

– Нодарии? – перебила её.

– Наш мир называется Нодария, – терпеливо объяснила она. – Сейчас мы едем на границы Фестельхейма и Шермана. Ваши мужья сказали: вы любите уединение и не хотите быть на глазах у высшего общества. Чистый воздух и природа пойдёт вам на пользу.