(Не)любимый муж

— Разве ты обо всём не догадался? — спрашиваю ослабевшим голосом.

— Частично. Но я хочу выслушать и понять тебя.

— Хорошо. Я попробую… Но ничего обещать не могу!

21

— Я же пошутила. Ты мог просто выбросить одежду.

Ярослав лишь улыбается в ответ. Укутавшись в тёплый плед, я сижу на плетёном кресле и наблюдаю, как огонь безжалостно уничтожает пиджак, брюки и рубашку. Горит не только одежда. Мой муж устроил настоящий костёр: подкинул дровишек, несколько сухих сломанных веток, даже бумаги не пожалел — и язычки пламени, с аппетитом пожирающие всё это безобразие, отзываются в моей душе упоительным восторгом.

— Ты сумасшедший, — удивлённо качаю головой, еле сдерживая довольную улыбку.

— А тебе ничего не нужно сжечь? — присев на соседнее кресло, спрашивает Ярослав.

Вздрагиваю от холодного осеннего ветра, совсем лёгкого, но пронизывающего до самых косточек.

— Нужно. К сожалению.

Сумка лежит на моих коленях. Я же не просто так её взяла. Давай, Майя, иди до конца. Что умерло, то умерло.

Достаю из внутреннего кармашка четыре фенечки, сплетённые из ниток мулине. Разноцветные, яркие, детские украшения обжигают ладонь. Я касаюсь их в последний раз, а потом бросаю в огонь.

— В школе Марина увлекалась плетением фенечек. И часто дарила их на праздники, — объясняю Ярославу. — Потом она забросила это занятие. А я бережно хранила её первые подарки, даже носить боялась, чтобы не потерять случайно. Интересно, она меня уже тогда ненавидела? Или Марина озлобилась чуть позже…

— Это имеет значение?

— Уже нет, — смотрю на пламя костра, ощущаю исходящее от него тепло и постепенно согреваюсь. Даже плед откидываю. И, помедлив несколько минут, собравшись с мыслями, начинаю говорить.

Я вспоминаю, как мы с Мариной впервые познакомились, как делились девичьими секретами, как прикрывали друг друга перед учителями и родителями, как поступили на одну и ту же специальность, чтобы никогда не расставаться. Я думала, что наша дружба выдержит любые испытания. И мы никогда не поссоримся из-за парня.

Слова льются из меня неудержимым яростным потоком, и с каждой минутой я чувствую себя лучше. Словно килограмм за килограммом сбрасываю с плеч неподъёмный груз. Когда я вспоминаю об измене Егора, мой голос даже не дрожит. Но он срывается, когда речь заходит о предательстве Марины.

— Знаешь, что самое смешное? Для меня дружба всегда была на первом месте, всегда казалась священной. Если бы Марина попросила, я бы бросила Егора. И даже смирилась бы с тем, что она встречается с моим бывшим парнем. Но, как оказалось, у меня никогда не было настоящей подруги. Двенадцать лет я прожила во лжи.

Мои щёки становятся влажными. Дождь, что ли, пошёл? Касаюсь руками лица и с удивлением осознаю, что это слёзы. Когда я плакала в последний раз? Хоть убей — не помню.

— Как ты обо всём догадался? — тихонько всхлипнув, спрашиваю Ярослава. — Как понял, что нужно делать?

— Ты с первой нашей встречи заговорила об изменах и предательстве. Тебя явно волновала эта тема. Нетрудно догадаться, что в прошлом ты пережила нечто болезненное, травмирующее. Слова о доверии, дружбе или любви ты воспринимала не совсем адекватно. Сразу начинала защищаться, повышала голос, пыталась задеть меня, оскорбить. Ты напоминала мне загнанного котёнка, который очень хочет ласки и тепла, но безумно боится, потому что раньше над ним издевались нехорошие люди. И вот котёнок вместо того, чтобы довериться новому человеку, шипит, царапается и прячется в угол. Там ему спокойно, темно и безопасно, но очень-очень одиноко. И по-прежнему страшно.

— Ты прям мастер сравнений, — хмыкаю я, забираясь с ногами на кресло и обнимая колени руками.

— Сначала я подумал, что тебе изменил парень. И, как оказалось, не ошибся. Да только ты переживала не из-за предательства Егора, а из-за предательства лучшей подруги.

— А разве это важно?

— Очень важно. Я всё понял на том проклятом дне рождения, когда мы столкнулись с Егором и его невестой. Ты испугалась. И тебе было очень больно. Я видел твой взгляд. В нём плескалось столько горечи, столько тоски… Да вот только направлен твой взгляд был не на Егора, а на Марину.

— Да какая разница?

— Егору ты только презрительно усмехнулась. Тебе наплевать на него. Майя, всё твоё внимание было сосредоточено на Марине.

Костёр уже не такой сильный и яркий. Он постепенно гаснет.

— Почему ты оттолкнула меня тем вечером? — осторожно спрашивает Ярослав.

— Если даже лучшая подруга семь месяцев меня предавала, то малоизвестный богатый мужчина уж точно окажется предателем. И проще оттолкнуть его, чем довериться, — я снова вытираю влажные щёки. — Загнанный в угол котёнок. Не такое уж и плохое сравнение.

— Я не знал, как вывести тебя на эмоции. Было несколько вариантов, но все они казались неправильными. А потом мне позвонила Марина и предложила встретиться.

— Но зачем было с ней сосаться? Лапать её? Это перебор, — старательно скрываю обиду, спрашиваю ровным и твёрдым голосом.

— Чтобы ты наконец-то выплеснула накопившиеся эмоции. Признайся, Майя, тебе же понравилось бить её по лицу?

— Да. Она заслужила ту пощёчину.

— Ну вот. Если бы мы с Мариной мило беседовали да в шахматы играли, я бы от тебя такой реакции не добился.

— Когда я увидела вас вместе, мне показалось, что я умираю. Невыносимо смотреть, как бывшая подруга снова и снова совершает предательство.

Ярослав горько усмехается.

— Мой предательство тебя, значит, ничуть не зацепило? — уточняет он.

— Я ведь сама на это напросилась. Дала тебе зелёный свет, позволила спать с другими девушками… Так что нет, не зацепило, — я упираюсь подбородком в колени и смотрю на тлеющие головешки. — Прости, что вела себя неподобающим образом.

— Холодно без костра, — отстранённо произносит Ярослав. — Пойдём в дом.

— Хорошо.

Видимо, не простил. Что ж, мы ещё вернёмся к этой теме. Пока Ярослав убирается во дворе, я плетусь на кухню, пью живительную воду и отчаянно пытаюсь согреться. В помещении очень тепло, но у меня всё равно зуб на зуб не попадает. Нервы совсем сдали. После стольких месяцев одиночества я решилась рассказать другому человеку о пережитом предательстве, о своей неутихающей боли. И вроде бы стало легче, но на душе муторно как-то, сумбурно.

Я не знаю, что делать. Не хочу быть загнанным животным, не хочу и дальше замыкаться в себе. Может, дать нам с Ярославом шанс? Рискнуть? Он хороший человек, иногда жёсткий, конечно, но зато он помог мне избавиться от призраков прошлого. Марина получила по заслугам и больше никогда меня не потревожит. О Егоре вообще думать не хочу, ничтожество ещё то. И снился он мне каждую ночь лишь потому, что я безумно скучаю по счастливой беззаботной жизни, когда у меня была рядом верная подруга и любимый парень.