Не меньше чем леди (Истинная леди)

 — Поздравляю вас, сэр. Это очень хорошая новость для вас.

 — Но не для вас. — Голос Давентри звучал убежденно. — Это будет сын, я знаю. У меня всегда рождались только сыновья, и этот будет здоровым. Я снова обрету наследника моей крови для графства Давентри!

Воспользовавшись изменением в настроении дяди, Рэндалл сказал:

 — Вы вправе отказаться от меня. Я не претендую на наследство, но вы должны навсегда прекратить преследование моей жены. Отзовите Крокетта и его людей.

Рэндалл взглянул на графиню, полагая, что она ничего не знает о делах своего мужа.

 — За последний месяц ваши люди похитили Джулию из ее дома, запугивали и затем стреляли в нее. И все из-за того, что вы отказывались признать правду о Брэнфорде. Как уже сказала Джулия, довольно!

Рэндалл, прищурив глаза, смотрел на Давентри суровым взглядом, тем самым, который нередко заставлял его противников бледнеть.

 — В противном случае сейчас прольется кровь, и это будет кровь не моя и не Джулии.

 — Майор совершенно прав, Давентри, — вмешалась графиня, потрясенная рассказом Рэндалла. — Вы не должны терроризировать жену своего племянника. Это совершенно недопустимо.

Граф выглядел так, словно проглотил жабу. Но, взглянув на жену, неохотно вымолвил:

 — Я скажу Крокетту, чтобы он оставил ее в покое.

 — Вы даете мне в этом слово джентльмена? — уточнил Рэндалл.

 — Да, будь ты проклят, даю! — прорычал Давентри. — А теперь убирайтесь оба из моего дома, и я надеюсь, Бог даст, мы больше никогда не увидимся. Не рассчитывай унаследовать от меня ни единого пенни!

 — Вы никогда ничего не давали мне в прошлом, — сказал Рэндалл, дав волю своему гневу. — И я никогда ничего не ожидал от вас в будущем. Ваше отречение от меня только подтверждает это официально.

 — Будьте вы оба прокляты! — Давентри бросил на посетителей последний испепеляющий взгляд и в гневе покинул комнату.

Графиня первая прервала гнетущее молчание:

 — Все это действительно было крайне неприятно. Не откажетесь выпить со мной чаю? Чай очень успокаивает, а моя кухарка готовит превосходное печенье.

Рэндалл обменялся взглядами с Джулией. На ее лице отражались те же усталость и раздражение, как и у него, но она утвердительно кивнула.

 — Благодарю вас, леди Давентри, — сказал Рэндалл. — Мы с удовольствием воспользуемся вашей любезностью. Полагаю, вам не довелось встречаться с леди Джулией прежде?

 — Нет, и я очень рада с ней познакомиться. Прошу вас, присаживайтесь. — Графиня указала на стулья по другую сторону чайного столика. Вблизи Рэндалл разглядел тонкие морщинки вокруг ее глаз и напряженную озабоченность на лице, но доброта и радушие хозяйки не вызывали сомнений.

Ее спокойное дружеское обращение при сложившихся обстоятельствах казалось немного странным. Но Рэндалл предположил, что способность игнорировать дикие выходки мужа была ей жизненно необходима, чтобы ужиться с Давентри.

Леди Давентри разлила чай. Ароматная жидкость янтарной струей наполнила чашки.

 — Леди Джулия, пожалуйста, примите шелковую шаль, наброшенную на спинку вашего стула, как подарок. Цвет вам очень подходит.

 — Благодарю вас, леди Давентри. — Джулия накинула шаль на плечи, полностью закрыв порванные кружева. — Вы очень добры.

 — Это самое малое, что я могу сделать. — Графиня передала им чашки. — Я знала вашу матушку, майор, когда была девочкой, и очень ею восхищалась. Вы на нее похожи.

Принимая тонкую фарфоровую чашку, Рэндалл неожиданно ощутил спазм в горле.

 — Благодарю вас. Я рад это слышать.

 — Вам и следует радоваться. — Графиня задумчиво размешивала сахар в чашке, устремив взгляд на серебряную ложечку. — Поймите, Давентри не безумец и вовсе не злодей. Его ослепила безграничная любовь к сыну.

 — Такая абсолютная душевная слепота, может, и не порок, но приводит к губительным результатам, — холодно заметил Рэндалл. — Брэнфорд, без сомнения, был безумен, но потворство отца и безнаказанность способствовали тому, что он смог натворить так много зла. — Он помешал свой чай, ложечка звякнула о тонкий фарфор. — Женить его на такой невинной девочке, как Джулия, было преступлением.

 — Несомненно. — Печальный взгляд графини устремился на Джулию. — Я так обрадовалась, когда Давентри сказал, что вы живы. Из рассказов, которые я слышала о Брэнфорде, я могла себе представить, как ужасно было делить с ним постель.

 — Нет, — тихо сказала Джулия с потухшим взглядом. — Вы не могли этого даже вообразить.

Леди Давентри притихла.

 — Должно быть, вы правы. Было большой ошибкой со стороны моего мужа устроить этот брак, но он отчаянно боялся, что его род прервется. И его страх вполне оправдан. У всех трех его жен, включая меня, много раз случались выкидыши и рождались мертвые дети. На этот раз я не говорила ему, что беременна, пока не удостоверилась, что смогу доносить ребенка до срока.

 — Безумие Брэнфорда идет со стороны Рэндаллов? — спросила Джулия.

Графиня отрицательно покачала головой.

 — Со стороны его матери. Первая графиня была слегка не в себе. Но она обладала редким очарованием, что делало ее неотразимой. Давентри решил, что это любовь всей его жизни. Она умерла при родах.

Пораженный беспристрастностью леди Давентри, Рэндалл напомнил:

 — И все же мой дядя женился еще дважды.

Графиня предложила блюдо покрытого сахарной глазурью печенья.

 — Он был одержим идеей продолжения рода. Муж возлагал большие надежды на своего младшего сына, Руперта, который выжил в младенчестве. Но бедный паренек всегда был болезненным. Давентри обезумел от горя, когда тот в десять лет умер. — Лицо графини опечалилось. — Я тоже очень его жалела. Это был ребенок от второго брака Давентри.

 — Похоже, вы чувствительная женщина, — сказала Джулия с оттенком язвительности. — Где же вы были, когда ваш муж едва не уморил Рэндалла в своем собственном доме, бросив его, раненного, без всякого ухода?

Леди Давентри подняла голову и взглянула прямо в лицо Рэндаллу.

 — Когда вас, раненного, привезли из Испании, майор, я была в Тервилл-Парке. Приходила в себя после очередного выкидыша. Пожалуйста, поверьте мне, я ни за что не допустила бы такого скверного обращения. Я пришла в ужас, когда позже узнала об этом от слуг. Примите мои глубочайшие извинения.