Не могу сказать "прощай"

Кэтти улыбнулась.

— Глупо, да? Я веду себя так, что можно подумать, мы не женаты и это наше первое свида­ние... Рей, извинись за меня перед Салли и Ме­лом. Мне, право, жаль, что я доставила им столь­ко хлопот.

Оказалось, что Мел и любители птиц верну­лись всего несколько минут назад. Увидев Рея, Мел сразу спросил:

— Ну как?

Рей сообщил новость и передал извинения Кэтти.

— Она сама поблагодарит вас завтра. Кэтти так продрогла и устала, что сейчас ей лучше сразу отправиться в постель.

— Рад, что с ней все в порядке,— сказал Мел. — Надо держаться подальше от болота во время сентябрьского тумана.

Это была самая длинная фраза, которую ус­лышал от него Рей.

— Я согрею суп, — вмешалась Салли, — а вы, Рей, отнесете ей. Передайте, что утром завтрак приготовлю я сама. Пусть раньше одиннадцати на кухне не появляется.

— Хочу высказать слова благодарности за сочувствие к Кэтти, — растроганно сказал Рей. — Похоже, вы оба к ней прекрасно относитесь?

— Конечно, — сказала Салли. — За последние месяцы она стала нам настоящим другом. Я бы без нее пропала.

— Точно, — подтвердил Мел.

— Позвони-ка Юстину, Мел, — сказала Сал­ли. — Он наверняка тоже волнуется.

Кэтти не влюбилась в Юстина. Теперь Рей был абсолютно уверен в этом. Она никогда не переставала любить собственного мужа.

Пятнадцать минут спустя Рей постучал в дверь коттеджа. Кэтти открыла ему. На ней был туго затянутый в талии домашний халат, волосы пыш­ными вьющимися прядями обрамляли лицо. От нее исходил приятный запах мыла, которым она обычно пользовалась; Рей так любил этот запах, что узнал бы по нему Кэтти с завязанными глаза­ми в переполненной незнакомыми людьми комна­те. Протянув ей поднос, он поспешно сообщил:

— Салли сказала, что до одиннадцати мо­жешь не появляться на работе, а Мел произнес целых две фразы подряд, так что, думаю, ты прощена.

Держа перед собой пустой поднос, словно щит, Кэтти попросила:

— Ты не мог бы посидеть со мной... пока я ем?

Это прозвучало так, словно она хотела ска­зать — я не приглашаю тебя в постель. Но с дру­гой стороны, это шаг вперед. Пять месяцев назад в Сиднее она неохотно согласилась впустить его в свою квартиру.

— Конечно,— с готовностью ответил Рей, его совсем не радовала перспектива отправиться назад на кухню пить там кофе с постояльцами.

Он сел за стол и откусил большой кусок ис­печенного миссис Бенсон хлеба. За окнами сгусти­лась тьма, и Рей вдруг снова ощутил себя ото­рванным от остального мира. Чувствуя, как пере­сохло в горле, он подумал, что на этот раз он не один, рядом с ним Кэтти.

— Сегодня утром,— сказал он,— я отпра­вил с Конрадом письмо в Лондон. Кэтти, я от­казался от предложенной работы. Это никак не связано с тобой. Мой отъезд в Англию был бы похож на бегство. Я понял это сразу, как толь­ко попал сюда. Разве можно убежать от самого себя?

Кэтти проглотила ложку супа и настороженно спросила:

— Итак, ты не продаешь дом?

Он отрицательно покачал головой.

— Кэтти, ты когда-нибудь изменяла мне? — вопрос сорвался у него с языка.

Ее рука с ложкой супа застыла в воздухе.

— Нет, — не раздумывая, ответила она.

— Но ведь прошло столько времени.

— Рей, я могу забеременеть от другого точно так же, как и от тебя.

— И только поэтому ты не ложилась в по­стель с другими мужчинами? — резко спросил он. — Потому что боишься забеременеть?

— Нет. — Ложка звякнула о тарелку. — Ты полон решимости заставить меня сказать это, да? Отлично, тогда я скажу. Да, я по-прежнему люб­лю тебя, поэтому не изменяла тебе.

Однако в ее взгляде не было любви: она ско­рее выглядела рассерженной и готовой к схватке. Но Рей ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов, огромная тяжесть упала с его плеч. Оче­видно, это отразилось на его лице, потому что Кэтти спросила:

— Ты, видимо, полагал, что последние пол­тора года я только тем и занималась, что прыга­ла из постели в постель?

— Гюнтер своими намеками заронил у меня подозрение, что ты спала с Юстином.

— Гюнтер с таким же успехом может судить о женщинах, с каким ты о певчих птицах. — Она нахмурилась и зачерпнула ложку супа.

— Самцы певчих птиц крупнее, разумнее и ярче окрашены, чем самки,— блеснул по­знаниями Рей.

Кэтти, к его удивлению, рассмеялась.

Сколько раз они с Кэтти допоздна засижива­лись за столом на кухне, ужиная и обсуждая события прошедшего дня, а потом отправлялись наверх и лежали, тесно прижавшись друг к другу на огромной кровати. Они не всегда занимались любовью, но чувство близости, связывающей их, от этого не ослабевало.

Когда Кэтти ушла от него, именно этой теп­лоты их отношений ему не хватало так же сильно, как и секса. Ему не хватало ощущения блаженст­ва, когда она лежала, свернувшись в его объятиях, положив его руку себе на грудь, не хватало тонкого аромата ее волос и той щемящей нежно­сти, которую он испытывал к ней, когда Кэтти была рядом.

Она не переставала любить его — теперь он знал это, но пока не тешил себя надеждой, что Кэтти готова вернуться с ним домой. Тем не менее, оставить ее здесь и уехать он не может.

Не находя себе места, Рей отодвинул стул и встал:

— Не мешало бы и мне поесть супа, — сказал он. — Я очень проголодался.

Глядя в тарелку с супом, Кэтти тихо сказала:

— За этот год я была ужасно несправедлива к тебе, Рей, и прошу за это прощения. Но не думай, что мне давалось это легко.

— Нам нужно поговорить о Джейке! — забыв об осторожности, воскликнул Рей.

Кэтти сжалась от этих слов.

— Да, да, думаю, нужно.

Он все-таки добился, чтобы она пошла ему на уступки. Стараясь сохранять спокойствие, он произнес:

— Но не сегодня, дорогая. Давай увидимся завтра утром. После одиннадцати.

— Спокойной ночи,— пробормотала она и поспешно добавила: — Я так рада, что именно ты нашел меня.

— Я тоже, — сказал Рей и вышел.

Кэтти по-прежнему любит его. Она не изме­нила ему. И она согласилась поговорить об их умершем сыне — тема, ставшая в последние ме­сяцы их брака запретной. Ощутив на лице вла­гу, Рей подумал, что должен благодарить ту­ман. Кэтти заблудилась в нем, но он нашел ее и одновременно нашел что-то еще, что дарило ему надежду. В их отношениях наступил перелом.