Не могу сказать "прощай"

— А целоваться со мной разве было не здоро­во, Кэтти? Скажи-ка?

— Да, — ответила она, гордо вскинув голо­ву, — было здорово. Ты умеешь убеждать. Но я говорю не о приятной прогулке на свежем воздухе. Рей, мальчик мог погибнуть в скалах. Мы с тобой оба это понимаем. Потому я и хочу, чтобы ты уехал. Новой утраты мне не пережить.

— То, что произошло в скалах, напомнило тебе о смерти Джейка,— констатировал и без того очевидный факт Рей.

— Конечно.

— Но ведь все закончилось благополучно.

— А могла случиться трагедия, будь честен до конца!

Она была права. Рей решил собраться с сила­ми и высказать ей правду, сказать все, как есть. И пусть она принимает решение.

— Мне нужна семья, Кэтти. Другой ребенок. Это у меня в крови. Когда сегодня мы втроем были на берегу, я представил...— Он перевел дыхание. — Но больше, чем семья, мне нужна ты, Кэтти. Именно ты. Моя жена. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою постель, в мой дом, в мою жизнь. Навсегда. И если ты не хочешь иметь детей, то я готов с этим смириться.

Кэтти непроизвольно сделала движение, луч света от лампы упал на копну ее блестящих волос.

— О, Рей...— прошептала она, и на мгнове­ние ему показалось, что он одержал победу.

Но затем, стиснув руки и побледнев как по­лотно, она со свойственной ей прямотой продол­жала стоять на своем:

— Я не могу пойти на это, Рей. Это было бы величайшей несправедливостью на свете. Я помню, каким прекрасным отцом ты был Джейку. Вижу, как ты ведешь себя с Робертом, — ты просто создан быть отцом. А я боюсь иметь другого ребенка. Ты должен понять меня и уехать.

— Есть множество способов предотвратить рождение ребенка, — спокойно сказал он.

— Все кончится тем, что ты меня возне­навидишь.

— Кэтти, я никогда не смогу ненавидеть тебя, я слишком сильно тебя люблю.

Движением руки она остановила его.

— Рей, мне тяжело продолжать этот разго­вор. Я не имею права обрекать тебя на жизнь без детей. Пожалуйста... садись завтра на катер и ос­тавь меня.

Секунду Рей колебался. Неужели она права? Он пытается головой пробить стену. В конце концов, для того чтобы быть вместе, необходимо обоюдное желание, а за последний год Кэтти ни разу не сказала, что любит его. Разумнее всего сейчас уйти, а завтра уехать отсюда.

Ты трус, Рей, услышал он внутренний голос, ведь ты ведешь сражение за свое счастье.

Рей поднялся со стула и прошелся по ком­нате.

— Кажется, я не говорил тебе, что мне пред­ложили работу в Лондоне. О такой работе можно только мечтать, необходимо дать ответ в бли­жайшие два дня. Я приехал сюда еще и потому, что не хотел принимать решения, не посоветовавшись с тобой.

Кэтти с удивлением посмотрела на него.

— Рей, я же ясно дала понять, что не хочу вмешиваться в твою жизнь, — отрывисто сказала она.

— Мне придется продать дом, — продолжал он, не обращая внимания на замечание.— Мы оба являемся владельцами, ты должна подписать свое согласие и, конечно, получишь половину вы­рученных денег.

— Мне не нужны твои деньги, Рей, — сдав­ленным голосом сказала она.— Я уже это говорила.

— Тебе придется их взять. Можешь отдать их на приют для бездомных кошек или просто вы­бросить — мне плевать, как ты с ними поступишь! Но по закону ты будешь вынуждена их принять.

Кэтти строго произнесла:

— Помню, вскоре после нашего знакомства ты сказала, что я умею приводить весомые ар­гументы в споре. Но тебя мне не убедить, Рей Адамс. Я думала, что слово «нет» легко понять. Всего три буквы, один слог. Но ты почему-то остаешься глух. — Гнев Кэтти нарастал, сдержан­ностью она не отличалась никогда. — Будь любе­зен, уходи отсюда.

— Ты сама пригласила меня. — Он перевел взгляд на кровать. — Просто поговорить, конеч­но. Вот и все.

— Уходи сейчас же, — скрипя зубами, сказала она. — Или я позову Мела.

— Трудно представить, что Мелу удастся словесно убедить меня покинуть твой дом,— за­метил Рей. — Его «доброе утро» — половина всех слов, произносимых им за день. А коль скоро я выше и сильнее его, то других способов заста­вить меня уйти отсюда у него нет. Хотя ты можешь призвать на помощь Гюнтера... вот бу­дет забавно. — Рей засмеялся.

— Вон! — закричала Кэтти.

— Что бы ты хотела оставить себе из мебели, Кэтти? Может быть, картину, что я подарил тебе в Париже? А как насчет твоей коллекции раку­шек? А твоя вышивка? — И с намеренной жес­токостью он добавил: — Ну а детскую мебель мне придется продать.

— Я ненавижу тебя,— прошептала она. За­тем отошла от кресла и направилась мимо него к двери. — Если не уйдешь ты, то уйду я.

Он не сделал попытки остановить ее. Но когда рука Кэтти легла на защелку замка, под­чиняясь внезапному порыву, Рей протянул к ней руку и погладил по голове — желание вернуть ее расположение оказалось сильнее страха быть отвергнутым.

Спокойствие, с которым она воспринимала его ласку, было сродни поведению загнанного животного, заметившего приближение охотника. Его раздражение сразу исчезло, и слова сами вырвались наружу:

— Когда ты уехала, я беспробудно пил три дня. Потом чувствовал себя так, словно провел десять раундов на ринге в бою с профессионалом. — Рей криво усмехнулся. — Сейчас я чувствую себя так же, как тогда. Тебе не надо уходить — уйду я. — Он с нежностью провел ладонью по ее щеке. — Я слиш­ком многого хотел от тебя. У тебя умер ребенок, а шесть месяцев спустя я стал настаивать, чтобы ты родила другого. Сам того не желая, этим я лишь причинил тебе новую боль, Кэтти. Прости меня.

В глазах Кэтти блеснули слезы.

— Спокойной ночи, Рей, — запинаясь, произ­несла она.

На следующее утро за завтраком миссис Бенсон объявила, что катер с продуктами прибудет через час, и с ним можно отправить почту в Хо­барт. Без аппетита Рей доел яичницу и отправил­ся на половину Салли и Мела, чтобы сменить Роберту повязку на колене. Рана выглядела чис­той, Роберт чувствовал себя хорошо. На полках в его комнате были аккуратно разложены собран­ные мальчиком раковины, перья и камни; рядом с кроватью лежала стопка книг.