Не мой подарок

— У неё весь день карусели.

— Зато накатается…

Проблема в том, что я не могу объяснить абсолютно всё. А точнее — наш поцелуй. Признаться в том, что все эти года тайно влюблена в голубые глаза его сына, пока тот встречается с моей собственной сестрой…

Больше никакого алкоголя! Вот, никакого! Все проблемы из-за него… а ещё из-за моей глупости, что уж тут.

Не заметила, как наступил вечер, и А.К. вдруг встал позади кресла. Вздрогнула от его голоса где-то рядом с моей головой, даже растерявшись и забыв, что писала одному из менеджеров.

— Рабочий день закончен.

Немного обернулась, тут же замерев от пронзительного взгляда.

— Не у меня.

Усмехнулся, растянув уголки губ.

— Ричи, распоряжение уже в отделе кадров.

Немного отдалилась, продолжая смотреть снизу вверх.

— И что?

Распрямился, вдруг совершенно спокойно кивнув.

— Без проблем. Только за отсиженные впустую часы ты ничего не получишь…

— Не впустую.

Только тот уже вышел за двери отдела, оставляя четверых работников думать, что именно сейчас произошло.

— Чего он к тебе прицепился? — Начинает Лёня.

— Да точно из-за Яна, отвечаю! — Выдаёт Макс.

Отворачиваюсь к себе.

— Не знаю, не спрашивайте…

И как ещё завтрашний день перетерпеть? А что потом? Вечером, после работы, к нему?

Закончила всё накопившееся только ближе к 8-и, наконец впервые доработав смену вместе с парнями. Еле добралась до дома, обрадовавшись тому, что сегодня там только Ксюша.

— Ричи! — Закричала, стоило только зайти в квартиру.

— Что?

— Ты решила в чём будешь в бой курантов?

— Я? Я буду в махровом халате доедать оливье, если вообще захочу его делать…

— Маш, блин! — Топнула ногой, не пуская зайти в ванную.

— Что? Ян не сказал, что я с Вами только 30-ого?

— Сказал, но я против…

Взглянула на неё, сдвинув наконец с прохода. Включила холодную воду, пытаясь ополоснуть лицо. Только едва слышно сквозь шум воды пробирается Ксюшино бормотание:

— Может, ты останешься? Мне же страшно…

Страшно? Меня вот по-настоящему пугает лишь то, как он отреагирует на "новость", а это всего-навсего первые минуты их знакомства, после которых я торжественно могу удалиться.

— Ксюш, я не хочу.

— Да почему!?

Выключила воду, зачем-то вспомнив его "Знаешь, не хочу…" на просьбу понять и выслушать меня.

— Просто так.

Только младшая сестрёнка уже подозрительно прищурилась, явно собираясь оперировать чем-то запретным.

— Я сегодня вещи мамины перебирала…

Замерла, не дотянувшись до полотенца. Обернулась к ней, пытаясь понять смысл.

— Что? Зачем?

— И нашла её шкатулку у тебя в комнате. Помнишь тот кулончик? Я же надену?

Дрогнула, уже не вслушиваясь в то, что она говорит.

— Нет…

Ксюша прищурилась, начиная вкрадчиво давить:

— Почему?

Пытаюсь совладать с нахлынувшим потоком противоречивых эмоций.

— Это мой подарок от неё, ты же знаешь.

Та сжала губы в полуулыбке, уже заранее ликуя.

— И что? Тебе жалко? Ты же его никогда не носила, а мне он очень подходит…

Её интонация родом из детства, словно сейчас мы обсуждаем куклу, которой я давно не играла, но боюсь отдать её, больше никогда не увидев. Кажется, именно так и было со всеми игрушками.

Выхожу в коридор, бегу в комнату, но замираю в дверях, увидев на кровати развороченную маленькую деревянную коробочку… совершенно пустую. Лишь алый бархат вывернут наружу и крышка валяется рядом.

— Он для меня очень важен.

Та огибает меня, добегает до кровати и падает на матрас.

— Я же не порву его, ну? Что ты вредничаешь? Знаешь, как он подходит под платье…

Тонкая золотая цепочка с маленьким обрамленным изумрудом.

— Тебе жалко? Мне они ничего такого не дарили…

Последний и единственный подарок на Новый Год. За год до их смерти. Приняв его, я отнекивалась, чувствуя себя ужасно неловко. Мне казался этот подарок жутко не уместным, словно мою любовь захотели купить. Я закинула его на одну из полок в съёмной квартире, особо не разглядывая, и вспомнила лишь, когда пришлось переезжать сюда…

— Где он? У тебя?

только тогда обнаружив на дне этой самой коробочки их фотографию… "Чтобы не забывала!" — кажется, именно так сказала мама, вручив его мне, улыбнувшись уставшей погасшей улыбкой.

— Да отдам я его… только помоги мне, блин!

Проглатываю ком.

— Ксюш. Это не смешно…

— Я и не смеюсь… Мне вообще хочется разреветься.

Как, впрочем, и мне.

Глава 22 — шесть возможностей отказаться

Мария.

Я лежу с ней рядом после боя подушками, вдруг начавшегося из-за кулона. Не помню, кто первой начал швыряться, но от этого точно стало легче. Не ясно, кто из нас проиграл, но сейчас мы вылитые индейцы: она — Белая прядь малое перо, я — зеленые очи большое перо. Что творится на полу — лучше не вспоминать.

Её ладонь в моей руке, и я впервые за долгое время не спешу о чем-то спросить… У неё длинные пальцы, мамины. Мои — в папу, более угловатые. Говорят, что их форма якобы что-то значит.

Ксюша пытается дышать ровнее, но это слабо удается.

— Рич, ты же знаешь, что я просто хотела тебя позлить? — Вдруг шепчет, повернувшись на бок.

Шепчу в ответ:

— Зачем?

— Не знаю… — Замолкает. — Мне кажется, я ревную.

— Ревнуешь?

— Угу…

Только ответа не следует.

— Почему?

— Ну… ты в 18 не забеременела.

Не смогла не усмехнуться, побудив её вырвать руку. Только мне и не от кого было, что уж тут говорить.

— Продолжишь?

— Мне просто… страшно? — Её голос тихо шепчет, балансируя на грани, но одной интонацией готов рухнул в пропасть. — Вот… она родится, и что после? Я же не знаю, как… держать… как пеленать… А если она заревет? Что делать? Я же сама тут же выбешусь… а если я сорвусь… а если памперсы… а садик… а школа… а если Ян не выдержит? Мне… Я не хотела никого сейчас… может, хотела как ты, пожить отдельно, устроиться в жизни, а потом… в твоем возрасте…