(Не) моя свадьба

– Еще бы мне не видеть, – сощурила глаза Карина. – И браслет подметила, и кулон. Даже ты мне таких не дарил… Почему–то! И лифчик у нее с цепочками, наверное ж не дешевая бижутерия. Она крутит им, как хочет, а он и ведется. Молодой, глупый!

– Да что сказать о женщине, которая даже еду ему не готовит, все из ресторана заказывают! – Вазген поднял вверх указательный палец.

– Совести у нее ни на грош, – продолжала злиться Карина. – И не стыдно ей было подавать на стол ресторанную еду? Вот к Кире как ни придешь, все сама приготовит, а сестра… Одно расстройство, а не сестра, упустили девку.

– Что ж ты хочешь, мать у нее рано умерла, Кира в Москву подалась, – начал рассуждать логически муж. – Вот и отбилась девка от рук, пошла по мужикам, а тут наш Баграт, буйна головушка. Соблазнила поди его…

– Естественно, соблазнила, – Карина снова замахала руками. – Сам бы он к сестре будущей невестки не полез, тем более на помолвке у брата. А Левон еще говорит, мол, хорошая девочка, вы порадуйтесь. Чему тут радоваться? Тому, что Баграт заделал гулящей девке ребенка и живет с ней, как будто они женаты? А та не будь дурой, только и знает, что пылесосом сосет из него деньги. Разве с такой построишь нормальную семью? Разве она – надежный тыл для нашего сына? Тьфу, а не тыл!

– Никакой нормальной семьи с гулящей девушкой быть не может! – сжал кулаки муж.

В этот момент дверь в гостиную скрипнула.

Супруги Саркисяны притихли, прислушались, как–то разом поняли, кто там подслушивает под дверью. Впрочем, как обычно.

– Асмих? – позвала Карина домработницу. – Это ты там стоишь? Если так, выходи!

За дверью послышалось шуршание, после этого в дверном проеме и вправду появилась объемная фигура домработницы, обряженная в бордовое платье до пола.

– Опять подслушиваешь? – пожурила ее Карина, впрочем, без всякой строгости в голосе.

Асмих работала в их доме столько лет, что ее давным–давно никто не стеснялся. Знала все секреты Саркисянов. Искренне любила сыновей Карины и Вазгена, нянчила их как своих, когда те были маленькими. Много десятков раз доказала свою верность семье.

– Неужто с Багратиком беда? – чуть не плакала домработница, теребя в руках красный головной платок.

– Беда, Асмих, ой, беда… – пуще прежнего заголосила Карина. – Садись, слушай, что скажем…

Вазген уступил ей место и супруги Саркисяны вдвоем нависли над ней, принялись вводить в курс дела. Рассказали все в красках и эмоциях, положенных подобной шокирующей ситуации.

Асмих сидела ни жива ни мертва, смотрела на хозяев блеклыми от старости карими глазами, мяла в руках свой платок, слушала, слушала.

Супруги Саркисян, видя ее живой интерес в судьбе их сына, еще больше принялись стараться, вложили в рассказ все силы.

– И вот эта вот прошмандэ соблазнила нашего безгрешного мальчика, – подвела итоги Карина, – А тот, конечно, не смог оставить своего ребенка, взял ее к себе. Так она теперь живет на всем готовом, ничего не делает и только знает, что требовать у него подарки! – завершила свою речь Карина.

Асмих после их рассказа замахала себе платком, видно, пыталась прийти в себя. Шумно задышала. А потом выдала то, чего они от нее уж никак не ожидали услышать:

– Вазген, Карина, где ж вы видели, чтобы девственницы кого–то соблазняли? Сдается мне, наоборот было, вы что Баграта не знаете?

– Да каких девственниц? – насупил брови Вазген. – Ты о чем вообще, Асмих? В своем ли ты уме?

– Асмих, ты и правда умом не тронулась? – поддакнула мужу Карина. – Ты нас вообще слышала? Мы тут полчаса перед тобой распинались…

Домработница посмотрела цепким взглядом сначала на Карину, потом на ее мужа и произнесла четким голосом:

– Я доподлинно знаю, что это Багратик сестрицу Киры испортил в ночь после их помолвки…

После этого она, охая, то и дело прерываясь на то, чтобы помахать себе на лицо платком, поведала им историю про испорченные девственной кровью простыни. Рассказала также про то, как Милана пыталась это скрыть, и как после свадьбы брата Баграт прилетел к ней выспрашивать детали про те самые простыни.

– А я ведь видела эту девочку, Милану, на свадьбе Киры с Левоном, – продолжала свою историю Асмих. – Еще приметила, как она пялилась на нашего Баграта всю церемонию, потом вспомнила ее мальца, между прочим, вылитый Саркисян! Я потом до самого утра думы думала и поняла, что в ту самую ночь он его Милане и сделал, по срокам подходит. Так что никакая она не прошмандэ… Просто влюбленная дурочка. А то, что готовить не умеет, так ты, Карина, в девятнадцать много умела готовить, когда вышла за Вазгена замуж?

Последнее высказывание домработницы Карина благополучно пропустила мимо ушей.

– Что ж ты молчала про простыни? – разозлилась она на домработницу. – Раз все знаешь со свадьбы Левона и Киры, что ж нам не сказала?

– Баграт просил не говорить, – пожала плечами Асмих. – Я ему обещала.

Такое объяснение очень не понравилось чете Саркисян.

– С каких это пор тебе Баграт дороже родных хозяев, с которыми ты прожила бок о бок тридцать пять лет? – ошарашенным голосом спросила Карина.

А Асмих не растерялась. Посмотрела на хозяйку с вызовом и сказала:

– С тех пор, как родился, с тех и дороже.

– Не боишься ли ты, что мы за такое тебя уволить можем? – громогласным тоном спросил Вазген. – Как могла такое скрыть?

На это Асмих лишь поджала губы.

– Коли не ко двору пришлась, так и увольняйте, – проговорила скорбным голосом. – Но я мальчику обещала, что ж он на меня полагаться не должен, что ли?

Карина смекнула, что разговор пошел не в то русло. Прекрасно знала взрывной характер мужа. Его чуть тронь и пойдет рубить с плеча, а ей потом отпаивай впечатлительную домработницу валерьянкой.

– Вазген, ну что ты? Успокойся, милый, – тут же начала лебезить она. – Иди Асмих…

Домработница ретировалась с рекордной для ее возраста скоростью.

А вот муж остался.

– Не могу уместить в голове все, что она сказала, – пожаловался он и плюхнулся на диван, где еще недавно сидела Асмих.

– Напомни мне, Вазген, а почему мы решили, что Милана гулящая? – спросила Карина.

– Так очевидно же было, – пожал он плечами.

– Очевидно… – вздохнула она и устроилась рядом с мужем.