Не надо меня обижать

А после, как ни в чем не бывало, обошла мужчину, направившись к своему крыльцу. Все же придется подыскивать себе новый домик. В этом районе стало чересчур вонять.

* * *

— Привет, — поздоровалась, когда услышала, что на другом конце заспанный женский голос ответил после длительных гудков.

— А, потеряшка объявилась, — было мне ответом.

Я переложила телефонную трубку к другому уху и зажала ее плечом. Отчего-то разговаривать мне было легче, когда информация поступала с левой стороны.

— Лёна, как ты меня назвала? — убрала мокрую прядь со лба. Я только что вышла из душа и сразу же принялась за дела.

— Потеряшка. А что? Тебе очень идет, — ответила девушка.

— Долго меня вчера ждали? — с беспокойством поинтересовалась у Лёны.

— Да, не. Я почему-то так сразу и подумала, что ты не придешь, какое-то чутье проснулось, да и там накладочка получилась. Одна из девочек пришла с кишечным гриппом и мы всем миром ее лечили.

— А что за девочка? — поинтересовалась.

— Новенькая, ты ее не знаешь. Назвалась Гелой. Но я почему-то думаю, что это не ее настоящее имя.

— Откуда такие сомнения? — посмотрела в окно, там как раз проезжала мусороуборочная машина.

— Она не сразу откликалась, когда я к ней обращалась, — поведала мне девушка.

— Так может быть она плохо слышит? — высказала свои предположения Лёне.

— Не думаю. Хотя, все может быть, — задумчиво протянула моя собеседница.

— Я постараюсь сегодня подскочить, если опять никаких накладок не случится.

Вчера так и не получилось снять до конца одну из сцен, — я сильно не любила распространяться по поводу своей работы, но в этот раз без объяснений было не обойтись. Я посчитала, что поступаю очень правильно.

— Ирма, расскажи о чем фильм? — протянула Лёна.

— Ты же знаешь, что я не люблю об этом разговаривать, — суше, чем следовало, ответила девушке. Подобные просьбы звучали не первый раз, но всегда мною воспринимались в штыки.

— Вот всегда ты так, — обиделась она. — Захочу, и узнаю, — настырно заявила моя собеседница.

— Я не сомневаюсь, что узнаешь, если захочешь, — устало произнесла в ответ. — Но я не хочу ничего рассказывать.

— Но это же так интересно, — для Лёны моя работа была овеяна ореолом романтики.

— Ничего интересно там нет. Вся грубо, грязно и противно. Как ты до сих пор этого не поняла? — мне не нравилось, когда речь заходила о моей работе. Я ее втайне ненавидела. А лишние разговоры меня только раздражали, тем более, когда работу идеализировал кто-то типа Лёны. Девочки, не битые жизнью, даже не могли представить как же грязен бизнес, в котором мне приходилось крутиться. Они думали, что путь наверх устлан розами. На самом деле шипами, которые видны не сразу, а спрятаны под маской относительной пристойности.

— Да, я помню, ты мне рассказывала. Но мне все равно кажется, что.

Я не дала девушке договорить.

— Достаточно, — оборвала. — Я помню твое желание, но исполнять его не буду. Если хочешь, то можешь самостоятельно пробраться на любую киностудию, где делают порно-фильмы. Но только без моей помощи, — заявила категорично.

— Злая ты, Ирма, — Лёна обиделась.

— Да уж, не добрая это точно, — горько усмехнулась, усаживаясь на кресло.

Мы помолчали, каждая думая о своем.

— Ирма, — первой подала голос Лёна. — К нам проверяющие приходили. А может быть они были и не проверяющие вовсе. Я была занята с девочками.

— Откуда? — насторожилась.

Хорошенькая новость с самого утра. Ничего не скажешь.

— Я так толком и не поняла. Это Рина может рассказать. Она с ними беседовала.

— А что они хотели? — принялась выпытывать у девушки.

— Вроде бы что-то по поводу денег. Я краем уха слышала. Но я точно сказать не могу.

— Хорошо. Я позвоню Рине и все узнаю, — с замиранием сердца произнесла в ответ.

И почему меня еще вчера не поставили в известность?

— Так на какое число мне перенести встречу?

— Я чуть позже сообщу, — известия, полученные от Лёны, отодвигали на второй план ранее задуманное. Надо было решить насущные вопросы и тогда уже определять что делать.

Я попрощалась с девушкой, гадая, насколько серьезными могут быть у меня проблемы.

Много лет назад от шага в бездну меня спасла Рина, волею судьбы оказавшаяся на лестничной площадке многоэтажного дома, который должен был стать для меня трамплином в ад. Я подозревала, что и она не просто так сидела в нише, замерзая от пронизывающего холода, почти под самой крышей высотки. По всей видимости, ее напугала я, а она испугала меня, не дав совершить последний шаг в никуда.

Мне тогда не было даже двенадцати. Рина же была на год старше. Я на всю жизнь запомнила ее слова, что смерть надо заслужить, а то, что я собиралась сделать называется иначе — бегство от проблем.

Мы подружились, связанные одной страшной тайной.

Я на всю жизнь запомнила день, когда мы с ней познакомились и причину, которая меня привела на ту лестничную площадку, открытую ветрам. Спустя несколько лет, после начала своей карьеры в порно-индустрии, я обнаружила, что мне не на кого тратить заработанные деньги. На скромную жизнь мне хватало, а большего я не хотела, но желала быть кому-то нужной. И тогда мне пришла в голову мысль помогать таким же девочкам, какой была и я много лет назад, стоящим в шаге от вечности. Так с моей подачи был создан фонд по оказанию помощи жертвам насилия, не важно какого, морального ли или физического. Я наняла пару психологов, специалистов своего дела, которые были в состоянии заставить передумать любого, кто собирался сделать последний шаг в своей жизни.

Официально всем занималась Рина, она же управляла фондом. Я лишь финансировала организацию. Но именно в этом и состояла проблема. Деньги, которые я зарабатывала на студии, не всегда имели легальный след. Это и было слабым звеном. Если о моих источниках дохода станет известно, то меня могли легко упечь за решетку. И тогда сбудется мечта одного не очень хорошего человека.

Прежде чем набрать номер Рины, я несколько раз выдохнула, успокаивая не в меру расшалившееся сердце. И почему, когда я вспоминала о прошлом, по моему телу пробегала дрожь, как бы я не пыталась от нее избавиться. И вроде бы я все поняла, все осознала, что-то приняла, с чем-то смирилась, а вот искоренить в полной мере реакцию организма на определенного рода воспоминания не могла. Видимо, они засели так глубоко, что вытравить их возможно только вырвав с корнем из себя свою сущность.

— Рина, это я. Лёна мне сказала, что у вас вчера были какие-то гости, — с места в карьер начала задавать вопросы своей компаньонке.

— Да. Хотели с тобой поговорить, — О чем?

Сердце стучало, словно сумасшедшее.

— По поводу интервью. Я сказала, что ты не желаешь разглашать свое инкогнито, — Рина зевнула. По-моему, я и ее вытащила из постели.

— Подожди, а при чем интервью, Лёна говорила о каких-то деньгах, — произнесла растерянно.

— Ну, так правильно. Они потом мне начали деньги предлагать. А я не соглашалась.