Не надо меня обижать

— Этого много, — водитель вопрошающе посмотрел на меня. Я запарке протянула не ту купюру, забыв, что в маленьком городишке и проезд стоит гораздо дешевле.

— Оставьте, — помахала рукой, подумав, что пусть хоть у таксиста будет хороший день, если уж мне не повезло.

Мужчина расцвел, словно майская роза.

Ну, вот. Одного осчастливила. И то дело.

— Если что нужно, то звоните. Вот моя визитка, — мужчина протянул желтый прямоугольник с изображенными на нем шашечками.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

Водитель уехал, а несколько секунд постояла, собираясь с силами, и только тогда двинулась навстречу прошлому. Отчего-то мне хотелось, чтобы в доме никого не было. Раз Ава в больнице, то и Алиса должна быть около нее.

Ключ от дома был на своем законном месте, под горшком с цветами.

Однако он не понадобился, внутри были люди.

— Ну, наконец-то, — не успела я открыть дверь, как на пороге появилась Алиса.

Немного постаревшая, но все такая же невозмутимо холодная, как и много лет назад.

— И я тебя рада видеть, Алиса, — постаралась ничем не выдать эмоций, которые испытала от встречи с матерью.

Сколько бы я не вытравливала в себе это чувство, но периодически оно просыпалось внутри меня. Надежда. Надежда на то, что когда-нибудь Алиса не будет ледяной статуей со своей родной дочерью, а растает, став обычной, родной, близкой, той, которую можно назвать мамой. Но нет. Чудес не бывает. Она осталась прежней.

Женщиной, не любящей свою дочь.

— Сколько раз тебе говорить? Не называй меня Алисой.

— Тогда буду звать тебя по фамилии. Так устроит? — в вопросе имени я была тверда, как ни в чем другом. Однажды назвав ее по имени, я больше не меняла своего мнения.

Алиса поджала губы от недовольства, но больше возмущаться не стала, видимо, поняв, что меня не переломить.

Молчание затягивалось. Тогда я решила его нарушить.

— Когда поедем к Аве. Кстати, где она лежит? И насколько все серьезно?

— В психушке. Просто так к ней не пускают, только по разрешению, — упоминание о второй дочери смягчило черты лица Алисы. Было видно, что мать хоть немного волнуется о своем дитя. Если бы это было не так, то не позвала бы она меня. Никогда и ни за что.

— Как в психушке? — я присела на подлокотник лавки, стоящей на открытой веранде.

— Ава вскрыла себе вены, и пыталась это повторить вновь, — на последней фразе Алиса сломалась. На глазах матери выступили слезы. Все же Ава была единственным ребенком, которого она любила. По крайней мере, мне так казалось.

— Что с ней случилось? Почему? — воскликнула, поняв что все серьезно. О подобном повороте событий я даже не не могла предположить.

— Я не знаю, она молчит, лишь смотрит в одну точку и все.

— Как такое могло произойти?

— Не знаю. Она месяц уже такая была, как в воду опущенная. Я улетала на конференцию, посвященную глобальному потеплению. Меня не было неделю. Когда я вернулась, то не узнала свою дочь. Думала что она заболела гриппом. Ава подтвердила. Стала принимать лекарства. С каждым днем ее состояние ухудшалось.

Моральное состояние. Она не спала ночами. Кричала. Я давала ей успокоительные, но они не помогали. А неделю назад я нашла я ее в ванной с порезанными венами. Ее увезла скорая помощь, но и в больнице она сумела где-то найти скальпель, как только смогла встать с кровати. Просто чудо, что дежурная медсестра обнаружила пропажу и отправилась на поиски. Ава за малым не успела полоснуть по руке.

Скальпель отобрали, а ее саму поместили в блок психиатрической помощи. Теперь за ней ведется круглосуточное наблюдение.

— А она ничего не говорит? Ведь что-то же должно было вызвать подобную реакцию.

— Я не знаю. Я ничего не знаю, — Алиса уткнулась в сложенные ладошки.

Так удивительно было видеть плачущую мать. Обычно она не показывала своих слез. А тут ее прорвало.

— Я прошу, чтобы ты мне помогла выяснить в чем дело. От контакта с психологом она отказывается. Просто молчит и все. Как в рот воды набрала. Мы с врачами уже не знаем что делать. Только на тебя одна надежда. Она же тебя любит.

«В отличие от тебя», — хотелось добавить на реплику матери. Но я промолчала.

Зачем бередить старые раны? Все уже давно быльем поросло. Я стала большая. Я справилась со своими демонами. Так зачем воскрешать то, что забыто?

— Как мне попасть к Аве? — я знала, что не смотря на усталость, постараюсь попасть к сестре сегодня же. Я просто не могу иначе.

Любовь, зародившаяся при встрече с маленьким комочком, навсегда впечаталась в мое сердце. Это было сильнее меня. И пусть Ава уже давно не та кроха, которой когда-то была, но для меня она по-прежнему остается маленькой сестренкой, которую надо оберегать.

— Я позвоню, чтобы пропустили. Тебя в больнице уже ждут, — то есть Алиса даже не сомневалась что я приеду, стоял лишь вопрос времени. Что ж, хоть что-то есть постоянное в этом мире, и это моя любовь к сестре.

* * *

Унылые стены, вечный запах медикаментов, боль, впитавшаяся в воздух, все больницы, какого бы уровня не были, походили друг на друга. Атмосфера одна на всех. Редко когда можно встретить в стенах подобных учреждений радость в глазах людей, скорее боль, отчаяние, страх, а иной раз и бессилие, неизбежность смерти.

Я шла по коридору, в котором эхом отдавался стук каблуков, и думала, как меня встретит Ава.

Виделись мы с ней в последний раз в прошлом году, когда она приезжала вместе с группой школьников на экскурсию в город, в котором я проживала последние годы жизни. А созванивались месяца полтора назад, может быть чуть больше. И ничего не предвещало подобного состояния сестрички. Девушка рассказывала о своем новом увлечении. Ее взяли в чирлидинговую команду, при местном футбольном клубе. Ава была на седьмом небе от счастья.

Что случилось за столь короткий срок, повлиявшее на душевное состоянии Авы, я даже не могла представить. И, главное, почему она не позвонила мне, почему не рассказала о своих проблемах, если они были? Ведь, я всегда ей говорила, что она может обратиться ко мне в любой момент дня и ночи, что я не оставлю ее звонок без внимания. А вон оно как получилось. Я закрутилась с работой, с работой в фонде и оставила без внимания свою маленькую сестренку.

Она всегда была домашней девочкой, мало с кем особо дружила, предпочитая книги и вымышленных героев настоящим отношениям. У Авы никогда не было парня, по крайней мере, мне об этом было не известно. Моя сестренка жила в хрустальном домике, оберегаемая Алисой со всех сторон. Алиса с Авой вела себя совсем иначе, нежели со мной. Но за это я не винила сестру, она не несла ответственности за поступки матери. Я для Алисы была воплощением всех неудач, свалившихся на ее голову. Хотя, в чем моя вина? В том, что она переспала не с тем с кем нужно? Или в том, что забеременела, узнав об этом слишком поздно?