Не наследник, которому по…

Значит, всё-таки, под землёй. Что ж, достаточно просто исполнимо в технологическом плане. Но именно что в технологическом. Одной магией такого не сотворить. И да, моё мнение о местной магической науке резко ухудшилось, про вложенные пространства можно было забыть. И это означало, кстати, что этот самый магический район строился вполне себе обычными инженерами и строителями из бездарей, и явно по госзаказу.

– Ну что же ты стоишь, пошли за покупками!

Вздохнув, я позволил матери увлечь меня за собой. Что ж, хуже, наверное, не будет.

Толпа на улице была действительно большая, много было таких, кто явно закупался на учебный год, вернее полугодие, потому что каждый новый курс набирался из ставших болдарами каждые полгода. Мне в этом плане даже повезло, если можно так сказать. Сделался я болдаром, будь проклят тот день и час, когда это произошло, аккурат за неделю до нового набора.

И сейчас эти новоиспечённые болдары, с донельзя гордыми родителями, уныло обходили магазины, нагружаясь вещами согласно списка.

Увидев подростка в очках, засунувшего здоровенную метлу под подмышку с десятком пакетов в руках, тяжело вздохнул, если и была призрачная надежда, что метла – это что-то весьма условное и не функциональное, типа брелка на ключи или того же медальона с головой собаки, то теперь приходилось признать, метла там была вполне себе функциональная, хоть сейчас в дворники.

– Эльвира, дорогая! – послышался женский голос и с матерью полезла целовать воздух возле щёк какая-то дама.

Одета она была в деловой костюм, вполне обычный, если не считать цвета – ярко розового, прямо даже агрессивно-розового. Посмотрев на меня, она умиленно прижала ладошки к щекам и произнесла:

– Дрейк, неужели, а я так переживала, что старший брат Иоганна всё никак не может стать болдаром.

– Сьюзан, – чуть недовольно произнесла моя маман, которой слова дамы в розовом не слишком понравились, – Дрейк не становился болдаром потому, что не хотел, а не потому, что не мог.

– Я и сейчас не хочу, – буркнул я в ответ, но на меня не обратили внимания, обе женщины были поглощены противостоянием друг другу.

– Эти старшие, такие своевольные, – заулыбалась Сьюзан, – жаль только, что он уже не наследник, – и она с притворным сочувствием взглянула на меня.

– Но, наверное, это тоже было его решением? – и она, по акулий улыбнувшись, снова посмотрела на покрасневшую от гнева Эльвиру.

– Ю годдэм райт, – пробормотал я с сарказмом в голосе, но меня снова не услышали.

Правда мать, внезапно успокоилась и спросила в ответ:

– Сьюзан, что мы всё обо мне, да обо мне, ты-то здесь по какому поводу?

– Я? – женщина на секунду замешкалась, а затем неуверенно произнесла, – я тут, просто по делам…

– Тётя, – внезапно вылез откуда-то из-за наших спин тот самый виденный мною ранее очкарик с метлой, – я всё купил.

– Гаврила… – совсем смешалась дама в розовом, – подожди меня э-э… вон там, у входа в лавку.

– Свежая кровь? – снова улыбнулась маман, когда тот, шурша пакетами и цепляясь за всё метлой, отошел, – у мальчика наверное сильный дар?

Сьюзан смешалась вновь и не найдя что сказать, отговорилась большой занятостью и быстро засеменила прочь, что характерно, в противоположную от ждущего её парня сторону.

Вопросительно посмотрев на мать, я спросил:

– И что это было?

– Сьюзан Горшкова, – хмыкнула в ответ Эльвира, – не обращай внимания, та ещё стерва. Вот только, – она задумчиво посмотрела на мнущегося у входа очкарика, – зачем же ей потребовался он?

– Да ладно тебе, – брезгливо передёрнул я плечами, испытывая почти физическую неприязнь к толпе людей в которой нам пришлось оказаться, – лучше быстрей всё купим, а то как-то затягивается удовольствие.

– Ты как всегда прав, сынок, – утвердительно кивнула Эльвира, – действительно, пора, наконец, выбрать тебе самую лучшую метлу.

– Всегда мечтал, – буркнул я и со вздохом поплёлся вслед за матерью.

Глава 2

Магазин мётел назывался просто – «Магазин мётел». С креативом тут явно была напряжёнка. Ниже на табличке было указано, что владельцем магазина являются некто Пафнутий и сыновья с какого-то там года, но дальше я уже не читал.

Зайдя внутрь, я огляделся и, поджав губы, вздохнул, мётел тут было и вправду завались. Всяких разных.

Они стояли, лежали, висели на стенах и свисали с потолка. Прямые, гнутые, волнообразные. С плотно прижатыми прутьями и с топорщившимися во все стороны. Гладкие и шероховатые, ребристые и с пупырышками, с утолщением на конце и без него. На любой вкус. Думаю, тут даже самый извращённый работник ЖЭКа нашёл бы инструмент по себе.

Стеллажи с рядами мётел тянулись вправо и влево, стройными рядами уходили в темноту как в бесконечность. И я, каким-то глубинным слоем подсознания, понял, заложенную в эти ряды метафизическую идею, что без метлы не останется ни один.

– Мда, не метла выбирает дворника, а дворник выбирает метлу, – процитировал я, негромко, пришедшую на ум фразу.

Тут мой взгляд натолкнулся на чуть в стороне стоявшую стойку с вениками, которые были куда как короче и легче, но стоило мне потянуться в их сторону, как мать тут же громким шёпотом одёрнула меня:

– Ты что, Дрейк, это только для женщин!

А жаль, я уж было надеялся отделаться малой кровью, но нет, придётся выбирать полноразмерное изделие.

– Так так, кто к нам пожаловал, – откуда то из темноты, пузом вперёд выплыл невысокий дядечка, в косоворотке и жилетке поверх которых лежала большая окладистая борода.

«Накладная?» – невольно задумался я, вглядываясь в неё пристальней, чем обычно.

Но та, похоже, была настоящей.

– Госпожа Рассказова! – узнал он мою мать и тут же расплылся в хитрой улыбке, – ждал вас, слухи уже донесли, что и старшенький ваш сподобился, значит, болдаром. Был уверен, что выберете именно наше скромное заведение.

– Мастер Пафнутий, – чуть наклонила голову Эльвира, – ну а какое же ещё, вы же единственный тут мётлами торгуете.

– Ну это тут, – скромно потупился тот, – а вот в Хабаровске есть ещё Григорий с сыновьями…

– Григорий? – приподняла в холодном недоумении бровь маман, – этот неумеха?! Занозы от его мётел из каких только мест не доставали.

– Ну это да, – Пафнутий гордо надулся, показал мозолистые ладони, – все черенки наших мётел тщательно полирую вот этими руками. Сам, лично. Никакой этой новомодной механизации и станков. Исключительно рабский… то есть ручной труд.

– Ну вот и ответ, – улыбнулась мать, – поэтому только к вам, и ни к кому другому.

– Нус-с, давайте подберём вашему сыну что-то по руке, – произнёс мужчина и принялся придирчиво меня разглядывать.