Не оборачивайся

За спиной послышался крик. Очевидно, оба преследователя вошли в школу.

Ноа нырнула в коридор и устремилась к ближайшей лестнице, ее ботинки заскрипели по отполированному до блеска линолеуму. По обе стороны шли ряды шкафчиков, изредка попадались доски объявлений и двери классов.

Даже пахло здесь знакомыми вещами — вонь формальдегида из лаборатории и горелого дерева из мастерских смешивалась с ароматом мяса из кафетерия, но все перекрывали феромоны. Ноа неожиданно испытала ностальгию.

Она бежала вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки.

К сожалению, топот преследователей все еще был слышен. Ноа прикусила губу — она очень рассчитывала, что этот маневр позволит ей оторваться. Добравшись до лестничной площадки, она распахнула дверь и выскочила в новый коридор. Шли уроки, в коридоре было пусто. Ноа услышала, как открылась дверь у нее за спиной.

Почему так долго? Она почувствовала раздражение на директора и себя — за то, что выбрала этот план. Быть может, следовало выбрать план Б и побежать к ближайшей станции метро? Или, самый последний вариант, план В — отправиться в полицейский участок?

Она размышляла об этом, когда что-то сильно ударило ее сзади.

Ноа продолжала двигаться вперед, но ноги ушли в сторону, и она тяжело упала; сверху на нее рухнул мужчина, следивший за ней в кафе. Она ударилась головой о пол, и из глаз у нее посыпались искры.

Лицо типа из кафе было красным, он задыхался.

— Поймал, — выдохнул он.

У него за спиной стоял ухмыляющийся напарник. Тип из кафе, не выпуская локтя Ноа, медленно поднялся, потом дернул ее вверх, заставив подняться на ноги, и больно заломил руку за спину.

— Издай хоть один звук, — сказал он, — и, клянусь богом, я тебя прикончу.

— Послушай, — вмешался второй, — ты не забыл…

— Да, но им не пришлось гоняться за этой маленькой сучкой, — проворчал тип из кафе. — Давай уносить отсюда ноги.

Они зашагали по коридору. Ноа почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Однако она с ними справилась. Уже одно то, что она позволила себя поймать, было паршиво, однако она не порадует их своими слезами.

В этот момент взревела сирена. Два коротких и длинный, два коротких и длинный. Нет, это не тренировочный сигнал пожарной тревоги. Ноа не сдержала улыбки.

Костюмы замерли и переглянулись.

— Пошли, — сказал тип из кафе, продолжая крепко сжимать ее руку и подталкивая к лестнице.

— Эта сирена возвещает о нарушении безопасности в школе, — спокойно сказала она. — Из здания никого не выпустят до прибытия полицейских.

— Что? — Парень из кафе так сильно сжал ее руку, что Ноа едва не вскрикнула.

— Все выходы будут немедленно перекрыты. Они знают, что вы здесь, — объяснила девушка. — А потом прибудет полицейский спецназ. После случаев стрельбы в школе они больше не хотят рисковать.

Второй преследователь тихонько выругался. И в этот момент Ноа ощутила на себе чей-то взгляд: на нее смотрела учительница из-за стеклянной двери класса. Она поднесла сотовый телефон к уху, и Ноа увидела, как быстро движутся ее губы.

— Нужно отсюда выметаться, — пробормотал парень из кафе, дико озираясь по сторонам.

— Эй, вы! — Из другого класса в коридор вышел учитель, мужчина, и сердце Ноа сжалось. Она попыталась мысленно попросить его уйти. — Отпустите ее!

Костюмы явно не знали, как поступить.

— Все в порядке, сэр, — сказал тип из кафе.

— А мне так не кажется, — учитель указал на него пальцем, словно собирался сообщить, какому наказанию будет подвергнут нарушитель. Ноа узнала в нем своего преподавателя химии, мистера Гэннона. Она не поняла, узнал ли он ее — вроде бы нет, все его внимание было сосредоточено на двух подонках, которые ее держали. — Отпустите ее. Вам же будет лучше.

Ноа чувствовала, что они колеблются, не зная, как быть дальше. Взгляд мужчины из кафе метался, словно он только сейчас осознал, что на них из-за всех дверей смотрят и вокруг полно свидетелей. Казалось, оба ждали указаний начальства.

Ноа почувствовала, как ослабела хватка на ее руке.

— Она здесь не учится, — сказал тип из кафе. — Мы за нее отвечаем.

Мистер Гэннон прищурился.

— Чушь. А теперь отпустите ее.

Открылась еще одна дверь. Вдохновленный уверенностью мистера Гэннона, появился еще один плотный мужчина с густыми усами, и Ноа узнала учителя испанского языка. Затем распахнулась третья дверь. На этот раз в коридор вышла женщина среднего возраста в твидовой юбке. Крепко сжимая в руке сотовый телефон, она заявила:

— Я все это снимаю! Немедленно отпустите ее!

— Да не волнуйтесь вы так… — Костюм из кафе выглядел потерянным.

Он отступил на шаг.

Ноа рванулась в сторону. Руку обожгла боль, но она сумела высвободиться. Она сразу бросилась бежать по коридору, мимо мистера Гэннона. И не останавливалась, пока не оказалась возле следующей лестницы.

— Сюда! — закричал кто-то.

Ноа повернула голову. Последняя дверь слева по коридору распахнулась, на пороге стояла молодая хорошенькая учительница и отчаянно махала ей рукой.

Ноа круто развернулась и юркнула внутрь. Дверь за ней захлопнулась, сработала защелка. Она стояла и тяжело дышала. За дверью стало шумно, кто-то отдавал приказы. На плечо Ноа легла рука.

Она обернулась и увидела, что хорошенькая учительница смотрит на нее. Блондинка, совсем молоденькая, едва ли намного старше Ноа. Она выглядела ужасно испуганной.

— Ты в порядке? Они не причинили тебе вреда? — У нее был очень высокий голос, казалось, еще немного, и она закричит.

— Со мной все хорошо, — ответила Ноа.

Они забаррикадировали дверь двумя столами, поставленными друг на друга. Учительница с сомнением посмотрела на сооружение.

— Думаю, это их задержит, — сказала она, заламывая руки. — Здесь прочные двери, их заменили несколько лет назад. Как ты думаешь, полиция скоро приедет?

В дальнем конце класса сгрудилось около двадцати учеников. Это был класс анатомии, на стенах висели огромные диаграммы половой системы человека.

— Конечно, — ответила Ноа. — Все будет хорошо.

Она чувствовала, что дети не сводят с нее глаз и перешептываются.