Не оглядывайся вперед

И феличита, феличита!..

«Альбатрос», перехватив инициативу, развил сюжет:

– Феличита,

Ля коктейлё ин вино, пьяно бомбино,

И феличита,

На бокало шампано армяно коньяколо,

Феличита,

Помидоро рассоло на после спектаколо,

Феличита, феличита!..

Верхо и низо фирма, маньеро

И плечи, как у Челентано,

Мальчико из синема,

И феличита!

Черепашище:

– Верхо и низо фирма, синьорино,

И личико лучезано,

Девочико из Рима,

И феличита, а, а, а!..

…Зал тихо кис…

Высморкавшись в платочек под проигрыш, низким грудным голосом тортилла продолжила:

– Феличита,

Туалето «Планета» дымить сигарето,

И феличита,

«Адидас» ун «банано» плясать итальяно,

И феличита,

Супермено ребято чуть-чуть обнимато,

И феличита, феличита!..

– Феличита… –

открывая в себе новые, доселе невиданные возможности, зашелся в лирическом трансе пингвин-альбатрос:

– …Мон ами синьорина за два мандарина,

И феличита,

Прецизьон феномено, бомбино колено,

И феличита,

Ля финита дивано пиано, пиа-ано,

Феличита, феличита!..

Припев. Модуляция – припев. Финальный проигрыш.

Экстаз: вылетевший из полутьмы на свет, невесть откуда взявшийся тяжеленный букет, сбивший с ног кланяющегося пингвина!..

В город пришла феличита.

***

По продолжительности война Радошковичей с Олехновичами располагается где-то между тридцатилетней и столетней. Поэтому, последней электричкой возвращаясь в Минск, я нисколько не удивился перманентному звону-бою стекол перед отправлением из Олехновичей.

По проходу пронеслась ватага отъезжающих радошковичских парней с кольями.

Поехали… Свежий ночной ветерок загулял по вагону. Мое стекло, слава богу, осталось целым. Поднявшись с лавки, я занял нормальное на ней положение…

Возвратившись уже без кольев, трое пацанов присели ко мне:

– В Дубравах менты могут зайти – скажете, что мы ваши родственники? – спросил самый младший на вид, рыжий.

– Думаете, прокатит?

– Не-а… – приглядевшись ко мне, шмыгнул расквашенным носом тот, что постарше. – Не вариант.

– А вы откуда едете? – поинтересовался средний.

– С танцев.

– Что-то мы вас там не видели…

– Я – с молодеченских.

Все трое недоверчиво оглядели «танцора».

– Пошли… – дернул старший за рукав среднего… Зазевавшийся младший вскочил за ними вдогонку…

Возможно, приняли меня за подсадного. Окна, конечно, били не они, но заметут, если что, именно их…

Я действительно ехал с молодеченской танцверанды. Но занимался я там не обжиманцами, разумеется. Я искал партнера по одному из своих, возникших на жизненном перепутье, проектов, связанного, некоторым образом, с рок-н-роллом. Знающие люди посоветовали посмотреть солиста-гитариста с молодеченской веранды.

Посмотреть было на что… Качаясь вместе с вагоном, я вспоминал то, что этот солист-гитарист-текстовик умудрился вылепить из хита всех времен и народов:

Эй, алконавт друг Моня,

Ты налей «шалтай-болтай».

Но Фрэнку ты гуд монинг

Сказать и не мечтай.

Фрэнк запил, повымазывал

Этот бесполезный фрак,

Сам ступит и не сразу, но

Опять на землю – бряк!

Смог он, и вот он!

Эй, Фая, отпускай!

Смог он и вот он!..

И – знаменитый риф!.. Но исполняемый не только на гитарном грифе – заполонившая весеннюю веранду толпа в ползущем с эстрады дыму ходила вместе с аккордами: три шага вперед… три шага вперед… три шага назад… два шага назад…

Психоделическое зрелище.

***

Встреча на минской вокзальной платформе.

– Жить есть где?

– И когда.

Познакомились.

– Ты понимаешь, что со «Смог он» здесь не вылезти?

– Это ты таким образом спросил, есть ли что-то менее безобразное?

– Это я таким образом хочу донести мысль о рок-н-ролле в принципе, в перспективе.

– Насколько далекой? Жить хотя и есть где, но…

– Начинать надо с того, что катит. Само. Без напряга. С того, что сейчас – по всему городу. С итальянцев.

– Потом?

– Потом, сам понимаешь – из-за чего мы с тобой сейчас здесь. Только не «Смог он». То есть… – сбился я… – Можно и «Смог», но с другим текстом. Я сам, знаешь, над этой вещью корпел. И лучше того же самого «Фрэнк запил» ничего не выкорпел, а с «Фрэнком запил» Молодечно – Эверест… И то, рано или поздно… Ну, сам понимаешь…

– …из-за чего мы сейчас здесь.

– Нет! Не из-за этого! Не из-за кавер-коверканий! Конечная цель (она же и изначальная) – делать сугубо свое! Так. И только так.

– Итальянцы: «Феличита»?.. «Ты мне не чета, / я учусь в институте советской торговли»? Или «Перечитал / все книги Ленина, стихи Есенина»?..

– Свое напишем.

– На «Феличиту» девка нужна. Где брать будем?

– Тут… над кондитерским магазином «Ромашка», на втором этаже бар есть. Не забегаловка, а настоящий бар, представляешь? Девчата тусуются: первые не-молочные коктейли в городе!

– Ах, уедь.

***

– А-ха-ха!..

– Хе-хе-хе… хе…

– Это что-то!.. Особенно та, в декольте!..

– Меня больше бармен впечатлил.

Я внимательно на него посмотрел… Да нет! Не может быть!

Сидя у меня дома под коктейльным хмельком, мы вспоминали наш вечер в «Ромашке», как все называли первый в городе, безымянный бар.

Не выпуская из рук гитары, Олик (Ольгерд было бы между нами чрезмерно пафосным) постоянно что-то подзванивал, что-то мурлыкал… Наконец решился:

– Как тебе такая… смесь «Землян» и AC/DC?..

И я услышал целиком, со вступлением-рифом:

– Когда я в детстве отца спросил:

Что значит «woman»? – он мне открыл:

Похерить надо в твои года

Горчицу с перцем и хрен забыть навсегда-а-а!

Но, как заведенный, я твердил одно:

Что такое «woman»? – и сдался отец родной:

Не веришь, подлый, что «woman» – зло –

Сходи в «Ромашку», и чтобы не развезло,

Крепче держись, крепче держись,