Не открывай эту дверь

Парень улыбнулся широко и непринужденно, как будто то, что он задумал, было в порядке вещей, и, как ни в чем не бывало, направился одеваться, изящно обогнув меня, застывшую в проеме двери. Я наблюдала за ним в ужасе и растерянности. Но пока еще по большей части в растерянности. Даже, скорее, в неверии. Мой разум отчаянно защищался от нелицеприятной правды, заставляя думать, что мне это просто мерещится. Что Шед сейчас обернется, весело рассмеется и заявит, что пошутил.

— Я прогуляюсь по городу и скоро вернусь, — заговорщицки сообщил он, словно я была другом, который отлично понимает его и принимает любую дичь без вопросов. Подмигнул мне: — Обещаю, меня никто не заметит.

И тогда до меня дошло, наконец, что он собирается убивать людей…

— Нет… Ты не можешь! — покачала я головой, меня накрыл ужас. И бессилие, потому что я понятия не имела, как его остановить, если он уже принял решение.

— Могу и сделаю, — он широко улыбнулся, не понимая или не желая понять, о какой чудовищной вещи только что сказал.

Я воспользовалась тем, что он отвлекся, надевая обувь. Бросилась вперед и закрыла собой дверь. Если уж я не смогла следовать бабушкиному завещанию и допустила в наш мир монстра, то должна быть сильной и придумать способ вразумить его.

— Не смей! — откуда-то во мне проснулась настоящая, первобытная ярость, я твердо смотрела на Шеда, намереваясь остановить его любой ценой. Только силой вампиру удастся отодрать меня от единственного выхода из квартиры.

Его улыбка исчезла, лицо стало недоуменным на одно короткое мгновение.

— Никто не узнает, — заверил он, растерявшись от моей агрессии. Выглядел так, словно искренне не понимает причин моей злости. Словно прежде никогда не задумывался о моральной стороне вопроса.

Но он ведь был человеком, жил среди людей. Сам говорил, что не хотел убивать своих соплеменников, по крайней мере, когда те были еще разумны. Значит, еще не все потеряно. Может, мне все-таки удастся убедить его, что он поступает плохо, если я напомню ему, что в моем мире нет ни одного человека с уровнем развития скота. Я могла воззвать к его светлой стороне — очевидно, что она в нем не умерла, он доказал это множество раз за несколько дней.

— Ты сказал, мне нечего бояться. Говорил, что вы живете цивилизованно и больше не убиваете. Ты обещал! Дал мне слово, что будешь вести себя подобающе!

В замешательстве Шеридан застыл, мои слова заставили его чуть засомневаться, но увы, ненадолго.

— Я не стану никого убивать, — вывернулся он тогда. — Я могу вовремя остановиться. — Он схватил меня за руку и продемонстрировал шрамы как неопровержимое доказательство, но я сердито отняла ладонь.

— Ты считаешь людей идиотами? — возмутилась. — Да уже через пару дней вся полиция будет на ушах. Думаешь, никто не обратится, предъявив наглядное свидетельство твоего нападения? Начнутся поиски больного психопата со склонностью к насилию и странными предпочтениями, не убивающего своих жертв, но оставляющего метки. И я уверена, что люди поймут, кто из них высасывает кровь! Может, мы и считаем вампиров легендами, но если ты покажешь себя во всей красе, сомневаться мы перестанем. Начнется настоящая охота на чудовище, кем бы ты ни был. И поверь, ты не хочешь проверять наше оружие на себе!

— То есть, ты предлагаешь мне все-таки убить свидетелей, — заметил вампир не вопросительным, а утвердительным тоном, и я заскрипела зубами от досады, что он сделал такой странный вывод.

— Ни в коем случае!

— Ладно, как тебя такая идея, — предложил он по-деловому, словно мы обсуждаем проект новой кухни или способ приготовления яичницы. — В вашем городе полно настоящих преступников, воров, насильников и убийц, я мог бы заняться ими. Как ты на это смотришь, хоть их-то ты не станешь защищать? Им все равно грозит тюрьма или электрический стул, я просто покараю их раньше. Никто не будет жалеть об их исчезновении. Это справедливо!

Я открыла рот, но не нашлась, что на это ответить. Разве я могла противопоставить что-либо такому вескому аргументу?

Но затем я подумала, что этим Шеридан не ограничится. Как настоящий наркоман на пути к зависимости, Шед не понимал, что каждый шаг, который он делает в сторону человеческой крови, будет превращать его в настоящего вампира — в одно из тех чудовищ, о которых в нашем мире писались страшные истории. Он никогда не остановится. Жертв будет все больше, он перестанет ограничиваться виновными, ведь их еще нужно найти, и в конце концов переключится на невинных. Пока через год он окончательно не утратит черты человечности.

Мое молчание парень опять трактовал как согласие или хотя бы сомнение.

— Вот видишь, как все просто, — примирительно заявил он и сделал шаг вперед, намереваясь убрать меня с пути.

Его черные глаза сейчас не пугали меня, я вглядывалась в них с отчаянием, чувствуя, как теряю надежду. Слезы выступили на глаза, но Шед с тихим «тш-ш» стер их кончиками пальцев.

— Я буду осторожен, обещаю, меня никто не поймает, — коротко чмокнув меня в кончик носа, он легко, как пушинку, переставил меня в сторону и взялся за ручку двери.

Я беспомощно смотрела на его широкую спину, которую еще сегодня утром разглядывала в душе и находила сексуальной. Мое будущее таяло прямо на глазах, уходило сейчас безвозвратно. Когда он вернется сегодня, будет уже другим. Это будет не тот Шеридан Корвен, которого я знаю. Какие бы оправдания не нашел он своему поступку, это уже будет убийца.

— Тогда уходи насовсем, — выдавила я, хватая ключи — свои и его, чтобы он не взял их с собой. Слезы вырвались и побежали по щекам, но я понимала, что это единственный выход. Больше я ничего не могла сделать, только отречься от него и предоставить его будущее самой судьбе. От меня дальше ничего не зависело, и все, что я могла, это хотя бы не быть соучастницей преступления. Пусть сам строит свою жизнь на моей земле, сам решает проблемы и сам с собой водит дружбу. Уверена, он справится с этим и без меня.

Обернувшись, Шеридан уставился на меня так, будто я ударила его в живот.

— Я обещала помочь тебе, — глотая слезы, твердо сказала я, — но я не стану помогать убийце. Я думала, ты другой. Иди, — я отступила на полшага, невыносимо было смотреть на парня после всего, что мы уже пережили, после того как сблизились. Все это было ошибкой. — Ты сможешь сам устроиться. Ты не пропадешь. Дорогу домой знаешь. Через год сам вернешься.

— Лекси… — прошептал он недоверчиво, но я лишь покачала головой.

— Иди, Шед. Прощай.

— Они же зло… Это ведь преступники! — он не понимал, в самом деле не понимал, на что себя толкает.

— Но они — люди! Которые живут, думают, у многих из них есть семьи. Да, они оступились, но еще могут исправиться. Неважно, что ты о них думаешь, ты не бог, чтобы решать их судьбу, а они — не животные, которых вы выращиваете у себя на фермах, — последнее я выплюнула с презрением. — И ты будешь не лучше них, если убьешь кого-то. Ты станешь точно таким же!

Он зашипел и посмотрел на меня озлобленно, ему не понравилось, что я сравниваю его с убийцами, но это была правда.