Не отпускаю
Шрифт:
— Вадим, давай поговорим. Я правда…, — она не успевает договорить. Поскольку я отшвыриваю ее от себя, и Валерия падает в кресло. Не в моих правилах бить женщин, какими бы суками они ни были, и об эту шлюху тоже марать руки не собираюсь. Я добью ее морально, поскольку никому не спущу с рук разрушения моей семьи и спокойствия моей жены. Валерия ещё что-то вопит, пытаясь меня догнать, не стесняясь своего персонала, но я уже не слышу ее и совершенно не обращаю внимания, в моей жизни этой шлюшки больше не существует. Сажусь в машину, незамедлительно уезжая прочь, набираю номер Павла и прошу начать в ее салоне всяческие проверки, неважно какие, главное, чтобы ее бизнес задушили на корню. Почти доезжаю домой, когда мне звонит мама.
— Да, мам, я через
— Вадик, что происходит! Что ты натворил? — строгим голосом кричит она мне, словно я школьник.
— Мам, ты, о чем?
— Полина собирается уехать домой к матери и забрать Кирилла. Она утверждает, что ты ей изменил! Это правда?! — еще строже с неким укором спрашивает мать, а меня бесит вся эта ситуация. Я никогда не грубил матери, но и лезть в мою личную жизнь тоже не позволю.
— Где Полина?
— Она уехала, видимо за билетами. Поля решительно настроена, Вадик. Как ты мог?! Ты о ребенке подумал?! — продолжает тараторить мама, пока я разворачиваю машину назад в город. — Наш развод с твоим отцом тебя ничему не научил?! Вы хотите свести меня в могилу!
— Мама, успокойся! Все будет хорошо. Я разберусь с этим. Никто не отнимет у тебя Кирилла. Все, мне некогда, приготовь лучше обед, через пару часов я привезу домой Полину и Кирилла, — не жду ее ответа и новую порцию причитаний, скидываю звонок и вновь набираю Павла, прося отследить локацию моей жены. Нет, моя хорошая. Я не отпущу тебя от себя. Никуда и никогда! Вот такая у меня любовь. Эгоистичная, кому-то может показаться неправильной и исковерканной. Но я так люблю. Я такой, какой есть и, наверно не поменяюсь, в моем возрасте сложно переломить себя и быть таким, как хотят другие.
Полина
Я почти здорова, но в голове постоянно стоит какой-то туман. Ни одной ясной и четкой мысли. Все плывет. Нет, я все осознавала и четко видела. Просто мир вокруг стал каким-то другим. Пока ехала до торгового центра к ближайшим аэрокассам, все время думала, о том, когда все это началось. Год назад, два, три, четыре, ну не может же быть, что Вадик изменял мне все время. Может действительно проблема во мне? Он же любил меня, или мне наивной дуре так только казалось? А я через розовую призму своего счастья ничего не замечала. Ну не мог же он быть настолько фальшивым и лгать все время смотря мне в глаза. Нет, он не говорил мне постоянно, что любит меня. Да и слова — это просто вода. Но его руки, губы, и глаза не могли быть настолько лживыми. В конце концов, зачем жениться и заводить ребенка с не любимой. Или я ничего не понимаю в этой жизни. Скорее всего, так и есть, я нарисовала себе свой собственный другой мир, которого нет, потому что он нарисованный, на белом листе яркими красками.
Вышла из машины, прошла к торговому центру и только сейчас поняла, что в этом месте мы познакомились с Вадимом. Я здесь работала на первом этаже в цветочном салоне, а через дорогу в бизнес-центре раньше был офис его компании. Но после смерти отца, Вадик построил целое здание для своей компании. Хотелось выбежать отсюда и уехать подальше, потому что это место вызывает очень теплые и будоражащие воспоминания, которые яркими красками врываются в мою голову. Но только это тоже все глупо, место здесь ни при чем.
Вперед меня прорывается какая-то взволнованная женщина и практически отталкивает меня от окошка кассирши. Она не обращает на меня внимания, словно ничего не видит вокруг, и начинает требовать от девушки поменять ей билет на другой рейс. У них возникают какие-то разногласия и женщины начинают спорить. Отхожу от них к кофейному аппарату, потому что из-за голода скручивает желудок. Беру себе маленький стаканчик капучино, в надежде выгнать туман из головы. Женщины, наконец, заканчивают спор и позволяют мне подойти к кассе. Прямых рейсов в мой городок конечно нет, поскольку у нас даже аэропорта нет. Наш поселок только десять лет назад получил статус города. Поэтому я заказываю билеты на завтрашний утренний рейс до большого города, а там час на автобусе и мы будем дома.
Протягиваю девушке свой паспорт и документы на сына и пью кофе в ожидании, когда девушка оформит билеты. Думаю о том, что сейчас надо будет забрать Кирилла и подготовиться к поездке. Настолько ухожу в свои мысли, что не замечаю, как ко мне подходит Вадим. Прихожу в себя только когда он хватает меня за руку и тянет за собой.— Девушка, а билеты! — кричит нам вслед кассирша.
— Нам не нужны билеты! — Отвечает ей Вадим, утаскивая меня из торгового центра. А я не сопротивляюсь, иду покорно за ним, поскольку не могу устраивать скандал прилюдно. Но как только мы садимся в машину, и Вадим захлопывает дверь, я разворачиваюсь к нему. Он заводит двигатель, отъезжает на стоянку небольшого сквера, глушит двигатель и разворачивается ко мне. Все слова и возмущения куда-то пропадают, поскольку он смотрит на меня все тем же лживым влюбленным взглядом, касаясь своими темными глазами каждого кусочка моего тела. Замираю, закрываю глаза и мысленно молю его придумать для меня такие оправдания, в которые я безоговорочно поверю, и все встанет на свои места. Мы когда-то должны поговорить спокойно. И наверно надо сделать это прямо сейчас.
— Полина, посмотри на меня, — так спокойно, понижая голос просит он. А я мотаю головой, потому что не хочу смотреть в его лживые глаза и сожалеть.
— Если ты хотел что-то мне сказать, говори, — облокачиваюсь на спинку сиденья, и отворачиваю голову к окну, смотря на красивый ярко-желтый осенний сквер. Слышу, как Вадик приоткрывает окно машины, какой-то шорох, чирканье и салон заполняет густой табачный дым. Он ведь бросил курить еще когда узнал, что я беременна. Вот так просто в один день выкинул сигареты и все, я ещё тогда поражалась его силе воли.
— Полина, — пауза на его затяжку, — Да, я изменил тебе с…, - он не произносит имя своей любовницы, потому что я его перебиваю.
— Сколько это продолжалось? — спрашиваю я. — И кого ты трахал до нее?
— Разве это имеет значение?
— Имеет! — слишком эмоционально произношу я, сжимая кулаки, комкая свое пальто, пытаясь быть спокойной, но где-то глубоко внутри я плачу, надрывно оплакивая нашу любовь. — Хотя ты прав, это не имеет значение. Ты все равно не скажешь правду. А даже если скажешь, я не поверю. Просто ответь, зачем? Почему? Зачем ты предал НАС? И были ли мы вообще…, глотаю слова вместе с комом в горле. Хочется вновь кинуться на него с кулаками и бить со всей силы, чтобы хоть немного избавиться от боли, которую он мне причинил.
— Полина, мы есть. И будем всегда. Просто это сложно объяснить.
— Ну уж попытайся, — язвительного прошу я, горько усмехаясь.
— Ты моя женщина, моя жена. Моя солнечная нежная девочка, которую я люблю. А она просто шлюха. В определенный период мне просто необходима такая женщина. Когда все плохо, или возникают определенные трудности. Мне необходим такой секс. Я так устроен, всегда был таким…
— Какой такой секс! — спрашиваю я, резко оборачиваюсь, смотря в его темные глаза.
— Я не такой каким ты меня видишь. Можешь назвать это, как угодно. Извращением, чем-то грязным и так далее. Мне просто необходим грубый, жесткий, животный и где-то ненормальный секс, хотя, смотря, что считать ненормальным. А ты не такая, я не могу так с тобой. Ты из другого мира, ты моя солнечная неземная девочка. Моя любовь и мое душевное тепло. А они грязь, которая мне необходима. Кто-то вымещает свой гнев или негатив, накопившийся внутри в спорт, алкоголь, экстрим, а я в секс. Дело не в тебе, дело во мне, Полина, — он глубоко вдыхает, и сам отводит от меня взгляд, прикуривая очередную сигарету. А я хлопаю ресницами и ничего не понимаю. Наш секс никогда не был совсем нежным и ванильным. У нас было все, и страсть и грубость, Вадик всегда срывался в конце и брал меня грубо, иногда стискивая мои бедра до синяков и мне это безумно нравилось. Для меня это было показателем насколько я ему нужна, и показателем его любви. Да, возможно я ничего не знала о сексе до Вадима. Он всему меня научил…