(Не) пара для вампирессы

Уже вторая близость, а я так и не знал её имени!

Через час с небольшим мы оказались в Лоско-сити. Оплата списалась с карты, известив мобильным оповещением, и я выбрался из э-мобиля. Не шелохнувшись, блондинка завалилась на соседнее сиденье и продолжала безмятежно спать.

Выглядела, словно, однако я знал, что это не так: помнил глаза собеседницы ясными, мысли — связными, да и к тому же не ощущал характерного запаха алкоголя.

«Должно быть, стресс», — подумал я, вытаскивая девчонку из салона и поудобнее перекладывая на предплечьях.

Когда водитель отчалил, я поднял голову. Бесконечные небоскрёбы уходили в густую темноту небес, теряя по пути огоньки окон. Время было позднее, но мегаполис и не думал спать. То же относилось и к центру.

Лоско-сити — это, если можно так выразиться, столица столицы.

В начале он задумывался как бизнес-центр, который со временем оброс жилыми высотками с дорогими апартаментами, огромными торговыми центрами, клубами и закрытыми заведениями, а также прочей инфраструктурой.

Мы с бессознательной красоткой поднимались в мою студию на девятом ярусе.

В элитных высотках (а в Лоско выбирать не приходится, все как одна элитные) считается крутым занимать последние уровни, хотя лично у меня от высоты кружится голова и слабеют колени.

С трудом открыв дверь, с которой провозился минут пять вместо привычной одной, я ввалился домой, осторожно поставил на пол сумку (хотел бы швырнуть, но внутри техника, а техника — мой царь и бог) и с нескрываемым наслаждением сгрузил свою ношу на диван.

Стройную и лёгкую девушку не в чем было упрекнуть, просто к вечеру я устал и замёрз, а в беготне рабочего дня пропустил обед, и предательские силы покидали меня.

Вздохнув, я стащил с кресла плед и укрыл бледную гостью.

Сходил на кухню (пусть от кухни у меня больше название) и поставил чайник. Обернулся, намереваясь привести незнакомку в себя и выведать её имя, но она, к моему удивлению, уже сидела, глядя перед собой невидящим взором и кутаясь в плед.

Признаться, мне стало любопытно разглядеть спутницу при свете.

Волосы, на первый взгляд показавшиеся блондинистыми, на самом деле были светлее и холоднее — снежно-пепельными, почти как у альбиноски.

Брови и ресницы оказались чуть темнее и подчёркивали красоту правильного лица. Какого-то слишком совершенного, кукольного. Возможно, сказывалась безмятежность после сна и отсутствие на нём осознанного выражения.

Длинные волосы ночной гостьи ниспадали по плечам мягкими волнами.

Привлекательная, хоть в рабство продавай.

Наверное, у меня профессиональная деформация: не доверяю я очень красивым женщинам. Красивая женщина с ранних лет осознает свою власть над людьми и не стесняется ею пользоваться.

А красота — это эстетика, но никак не оружие.

Минуту поколебавшись, я отвернулся и разлил по кружкам чай — живительное тепло грело ладони сквозь стекло — после чего приблизился к сонной потерянной девушке и протянул ей одну.

Незнакомка вздрогнула и подняла густые ресницы, а сообразив, что происходит, приняла чашку и кивнула. Бледно-розовые губы тронула благодарная улыбка.

— Спасибо, — произнесла голосом уже более спокойным и твёрдым, нежели когда просила не бросать её на тёмной улице одну.

Она всё ещё дрожала, хотя страх, казалось, отступил с концами. Внимательные серо-голубые глаза сверкали, словно две льдинки.

— Как тебя зовут?

— Марк, — опустился в кресло напротив, чтобы видеть необычные глаза наяды.

Подумалось, что при рассеянном дневном свете с её лицом и холодными, но не отталкивающими глазами можно сделать отличные портретные снимки.

— А ты, должно быть?..

— Николь, — представилась она, уткнувшись носом в кружку и с удовольствием подставляя замёрзшее лицо тёплому пару.

Девушка выглядела расслабленной, однако зоркий взгляд не отрывался от меня ни на минуту — я привык замечать такие вещи. Когда за тобой следят.

— Ты, верно, очень добрый человек, Марк, — сирена наклонилась ко мне, поставив кружку с чаем на кофейный столик.

Приблизилась, едва не коснувшись кончиком чуть вздёрнутого носа моего лица.

Затаив дыхание, я ощутил, что не в силах отстраниться, хотя подобные женские уловки изучил вдоль и поперёк. Всё, чем они покупают нас, чем способны сломить любое сопротивление.

Пронзительные миндалевидные глаза собеседницы сверкнули, лишая тело и разум воли, заставляя насторожиться. Точно так же, как красивым женщинам, я не верю всяким внезапным наваждениям. Это же — и вовсе чуждое.

Я не влюбляюсь в девиц с первого взгляда.

Я не теряю голову при виде притягательных глаз, ног, волос, груди — нужное подчеркнуть. И уж, конечно, руки не отказывают при близком контакте с представительницами прекрасного пола.

У меня этих представительниц и контактов с ними по работе — десяток на дню.

Тогда что же происходит? Почему я не до конца владею собой?

— Мне жаль, что всё так сложилось, — сглотнув и не отнимая хорошенького лица, прошептала Николь.

Мысли путались, словно на экзамене, к которому я не был готов. Внутренний голос отругал меня за глупость и велел отпрянуть, подняться на ноги и удалиться под любым сколько-нибудь правдоподобным предлогом.

Рывок!..

Я так и остался прикован к креслу, к светлым глазам, проникавшим в самую суть меня, к холодным ладоням, коснувшимся щеки.

Сам не понял, как таинственная незнакомка соскользнула с дивана прямо ко мне в объятия, как собственные руки предательски сомкнулись на тонкой талии не шире шестидесяти сантиметров.

При развороте будет прекрасный ракурс.

Да о чём ты, Марк, чёрт тебя подери!

Губы гостьи коснулись уха, пронзив электрической дрожью, спустились к шее. Не в силах пошевелиться и нехило так напрягшись по этому поводу, я ощущал тепло чужого дыхания на своей коже, спускавшегося вниз, к ключицам.