(Не)пара

Но Лиза… жмется ко мне доверчиво, обнимает крепко и все ещё дрожит от оргазма, заставляя забыть обо всех неудобствах. Мне, кажется, ещё никогда не было настолько хорошо, как сейчас.

Носом провожу по щеке крохи, не понимая, откуда нахожу в себе столько нежности, а когда Лиза поднимает голову и с безумной любовью мне в глаза смотрит, негромко говорю:

— Не знаю, что ты со мной сделала, ведьма. Но я понятия не имел, что можно и правда так сильно любить.

Глава 25. Осознание

Три месяца спустя Лиза

Просыпаюсь и вижу моё сонное солнышко. Провожу пальцем по ушку Колоса и улыбаюсь, когда он недовольно хмурится, что нарушаю его сладкий сон. Он смешно дёргает носом и переворачивается на другой бок, скатываясь с моей руки. Тяжёлый, зараза, всё отдавил, пальцев не чувствую.

Поворачиваюсь и улыбаюсь снова. Второе солнышко точно так же смешно сопит, только уже я на его руке лежу. Но он привык за три месяца, не жалуется уже. Это Колос с нами всего две недели, да и спит чаще всего в другой комнате, очень редко к нам в кровать приходит.

Мы его увидели у магазина недалеко от дома, он жил там пару лет, а когда хозяин магазина сменился, кота выгнали. Конечно же я слёзно выклянчила у Артёма забрать его себе. Он возмущался сначала, что кот взрослый, тяжело будет, а потом сдался. А кот белый, красивый до ужаса, ну мы и отомстили Колосовым с их котом Савой, своего в честь Егора назвали. Теперь у нас с Лиской официально по два мужика. По два одинаковых мужика.

— Савелье-ев, — шепчу, целуя мускулистую грудь. В последнее время он стал таким соней, что мне приходится долго и нудно его будить. Особенно после того, как я официально к нему переехала. Ради этого ему, кстати, пришлось разговаривать с моим отцом, пока мы с мамой сидели в соседней комнате и молились, чтобы все остались в живых. На удивление, папа принял Тёму как родного сына. Я же говорила, что они очень похожи, быстро спелись, папа даже на пару игр сходил к нему, все нахваливал «зятя». Поэтому и жить к нему отпустил спокойно. Ксюха, кстати, сестра Артёма, тоже не против была. Кажется, даже обрадовалась, что Артём решил завязать с гулянками и вступил в нормальные отношения. Она прелестная, мы подружились. — Тём, вставай, у тебя дети, а потом тренировка.

График у него очень плотный, но Тёма успевает всё. Перевод на заочку и правда помог, Артём поставил совсем мелких детишек в дневное время, тем самым освободив себе пару вечеров в неделю. Вижу, что устает, но он справляется и кайфует. Бесконечно счастлива, что несколько месяцев назад, старательно запихивая чувства к Артёму в дальний угол, я пришла к нему в эту самую квартиру с предложением о помощи, чтобы его вернули в команду. Лучшее, что я делала за свою жизнь.

— Тё-е-ема, — зову снова, прикусывая кожу на груди, и тут же оказываюсь прижата к матрасу горячим телом, удобно расположившемся у меня между ног. — Ты секунду назад спал, как так резко?

— Ты нажала на выключатель, — он вжимается в меня пахом, демонстрируя полную готовность к доброму утру, и я ещё раз кусаю его за грудь, прижимая ногами сильнее.

— Только чур я сверху, — хихикаю, — сиськи у тебя конечно красивые, но я предпочитаю видеть твоё лицо.

* * *

Весна замечательно теплая, настолько, что я выбираю прогуляться пешком, чем ехать в душном автобусе.

По пути звоню Алисе, надеясь, что она не сильно занята, потому что поболтать по дороге с подругой это святое, а идти в тишине бесконечно скучно.

Советуюсь с ней по поводу того, правильно ли решила поступить, и не зря ли решила лезть в это дело. Сложно всё, надеюсь, Артём меня не убьёт…

Но Алиса поддерживает, обещает, что все обязательно будет хорошо, и мы болтаем ещё немного, пока я не подхожу к нужному дому.

Адрес взяла у Ксюхи, она моё решение поддержала, но не с таким энтузиазмом, если честно. Пожелала удачи, а ещё спокойствия и сил. Ладно…

Звоню в нужную дверь дрожащими пальцами, переживаю дико, как будто замуж выхожу, честное слово. Мы с Артёмом уже три месяца вместе, и если с моей мамой мы почти каждые выходные встречаемся, чтобы выпить кофе и поболтать, то с мамой Артёма я увижусь… впервые.

Слышу шаги за дверью, тушуюсь и думаю, что идея была провальной. Хочу сбежать, спрятаться под одеялом и не вылезать оттуда, пока не приедет Тёма, но дверь открывается, и пути назад больше нет.

— Здравствуйте, — говорю с улыбкой, пытаясь удержать ту на лице. Мама Артёма выглядит строго. Она невысокого роста, но, кажется, даже на двухметрового Савельева смотрит свысока. — Наталья Дмитриевна?

— Допустим. А вы?

— Я Лиза. Мы с вашим сыном… эм… мы встречаемся и живём вместе, и я очень хотела бы с вами поговорить. Можно?

Она смотрит на меня, прищурившись, и мне кажется, что я сейчас полечу с лестницы, но, вопреки ожиданиям, мама Тёмы отходит в сторону, пропуская меня в квартиру.

— Ксения говорила, что Артём одумался и нашёл себе девушку, познакомить только конечно же не посчитал нужным.

Я пытаюсь держаться, следуя на кухню за Натальей Дмитриевной. Странная позиция, она ведь могла сама изъявить желание… Не знаю. Не мне судить, да и не для этого я пришла сюда.

— Чай, кофе? — предлагает женщина и я вежливо отказываюсь, потому что задерживаться на долго не очень хочу. Пришла по делу, сделаю его и спокойно уйду. — Я так понимаю, пришли вы не просто так.

— Не просто, — киваю, и продолжаю, когда она садится напротив меня. Я чувствую, что должна это сделать, хотя бы попытаться. Ради Артёма. — Тёма не знает, что я приехала к вам, и скорее всего он будет не слишком рад, когда узнает, но… — достаю из кармана два билета на хоккей и кладу на стол между нами. Она недовольна, очень сильно недовольна и, судя по всему, с трудом сдерживается, чтобы не начать отчитывать меня и не бросить мне эти билеты в лицо. — Это два приглашения на завтрашний хоккей. У Артёма игра, очень важная для их команды в сезоне, и…

— Можете забирать свои бумажки, больше я вас не задерживаю, — она встаёт и начинает чуть ли не в панике протирать стол, переставлять предметы с места на место. Что угодно, лишь бы занять руки и отвлечься. — Как вы вообще посмели прийти в мой дом с этим?

Она не выдерживает. Поворачивается ко мне лицом и стремительно краснеет в недовольстве. Что ж, я была готова к такому.

— Я просто принесла билеты на игру вашего сына.

— Я никогда не появлюсь там. Он испортил себе всю жизнь этим чёртовым хоккеем! Вцепился в него как ненормальный, никогда не слушал меня! Я радовалась, когда его выгнали из команды, думала, он возьмётся за ум, а он…

— А он взялся, Наталья Дмитриевна, — я буду отстаивать Артёма до конца. Чего бы мне это не стоило. — Он даже курить бросил, чтобы назад вернуться. Его приняли с радостью, потому что Артём — отличный игрок. Он пашет на тренировках, чтобы показывать результат, это тяжёлая работа. А ещё он работает тренером.

— Наслышана, — перебивает, говорит с недовольством. Но я не собираюсь останавливаться. Скажу все, что хотела, и уйду. Дальше ей решать.

— И дети его обожают, любых возрастов. От трехлеток, с которыми он за ручку катается, пытаясь их научить ходить по льду, до взрослых пацанов, которые уважают его и берут пример, каким игроком нужно быть и как отдаваться своему делу. Он неплохо зарабатывает, и игра в команде тоже приносит доход, он устроен официально. Не всем предназначение сидеть в офисе, и Артём очень благодарен вам за желание помочь, но работать на отца просто не для него. Он прекрасно играет, и тренер он просто замечательный.