Не пей, козленочком станешь

– Ты ненормальная! Ты мне нос сломала!

– Оба-на! Ни хера себе! – услышала я и вскинула голову. Матвей, держась за голову, стоял в проходе, – Машка, бл*ть! Машка?! – крикнул он и подскочил к нам. Сдернув меня с неё, рывком поставил девчонку на ноги, – Ты совсем охренела, мать твою?! – рычал он, тряся её словно куклу, пока кровь из её носа капала на пол.

– Матвей! – крикнула я, – Отпусти её!

И парень ослабил хватку, а девчонка кулем рухнула на пол и зарыдала, закрыв лицо ладонями:

– Я же люблю тебя! Я твой ангел- хранитель, я целый год защищала тебя от всех этих шлюх! – кричала она.

– Эй, хозяева! – услышали мы ор Егора.

– Свет выключен, неудобно заходить, вдруг они там…, – узнала я Милкин голос.

– Как раз на развязку, бл*. Гор шибко хотел поймать ту, что превратила мою жизнь за год в сущий ад! – с ехидством проговорил Матвей.

– А чего тут происходит?! – Егор и Милка в ступоре застыли, оглядев всю обстановку. Гор щелкнул выключателем и вопросительно уставился на Матвея.

– Знакомься, вот она, – Матвей ткнул пальцем в Машу.

– Да ладно? Машка?! Да быть этого не может, – покачал головой брат, не веря словам Матвея.

– Может, Егор, может! – кивнула я в ответ.

– Я те клянусь, Гор, это она её скрутила, – загоготал Матвей, ткнув пальцем в меня, – Вот, кто мой ангел-хранитель! Несколько недель, и моя жизнь перевернулась с ног на голову, отбросив всё ненужное и незначительное, – Матвей крепко сжал меня в объятиях, подняв над полом.

Машка завыла ещё громче.

Полицию вызывать не стали, пожалев девку. Но Егор и Матвей, грозно склонившись, угрожали всеми адовыми муками, что если она ещё хоть раз объявится в нашей жизни, то не только полиция будет задействована, но и психиатрическая больница.

Мария – девушка городская. Однажды приехав к своей тётке, она, как и все мы, направилась к деду Ване за молоком и увидела фотографию Матвея и Егора на тумбе. И случилось с девкой явное помрачение. Влюбилась или придумала себе эту любовь – не известно. Но начала активно выслеживать Матвея в сети. Нашла его страничку в интернете и, чтобы не выдать себя, зарегистрировалась под чужим именем, ради простого общения с парнем. Потом наваждение становилось всё сильнее, и просто легкого флирта в сети ей было мало. Но и подойти и познакомиться с Матвеем она стеснялась.

Письма становились всё откровеннее, и Матвей начал действовать иначе. Пошла тотальная блокировка её аккаунта и занесение в черный список. Девчонке, проучившейся пять лет очно на факультете информационных технологий и программирования, не составило большого труда вновь и вновь писать парню, взламывая его аккаунты и почту.

А потом её накрыло, когда она увидела его в клубе с девушкой. Легкие касания и поцелуи. Эмоции от ревности бушевали в душе Маши, и она решила, что именно девушка, которая находится рядом с ним, мешает их счастью. Она с чего-то решила, что та словно околдовала её любимого. И тогда она впервые избила соперницу.

Следом пошли ещё и ещё. И она ни капли не сомневалась в правильности своих поступков.

А потом появилась я. Ворвалась в его жизнь совсем не вовремя. Как раз тогда, когда он уже несколько месяцев жил в деревне, сбежав, как он думал, от этой маньячки. Машка окучивала его, как могла. И ей казалось, что ещё чуть-чуть, и они будут вместе, нужно лишь немного подождать. Но парня переклинило, и наши с ним отношения начали развиваться слишком стремительно, а это в планы Маши, естественно, не входило.

О том, что было дальше вы в курсе…не буду повторяться.

Спустя два месяца...

– Да ты издеваешься, что ли, надо мной?! – крикнула я, – Афиноген Казимирович?! – повторила я громко, чтобы самой попробовать на вкус это имечко.

Матвей стоял рядом, закусив губы, чтобы не расхохотаться в голос. Плечи Егора содрогались от хохота, а лицом он уткнулся в волосы Милке. Подруга же улыбалась во весь рот.

– Да! – отрезала бабуля, – Афиноген Казимирович! И точка.

Я повернула голову в сторону, наткнувшись взглядом на курятник, и оттуда выплывает белый с проблесками красного и черного, здоровый, нет, огромный, петух…мать его...Афиноген Казимирович!

Подошла поближе, чтобы разглядеть нового петуха бабули, которого они с Матвеем купили с утра.

– Ну что, Афиноген…Казимирович! Надеюсь, ты слышал о судьбе своего предшественника? – петух недобро глянул на меня и закукарекал во всю глотку.

– Ты ему нравишься, – протянула довольно бабуля, – Тем более, что у тебя нет выхода. Мы с Ванечкой завтра уезжаем в санаторий, буквально на несколько денечков. И в силу того, что ты теперь работаешь у Матвея, думаю, твое начальство отпустит тебя на две недельки в отпуск. Потому что за моим хозяйством следить я доверю только тебе, – подмигнула она мне.

– Святой Акакий! Да я всем петухам нравлюсь! – вскрикнула, взмахнув руками.

Затем взглянула на Матвея. Парень, облизнув губы, сложил руки на груди. Чувствую, предвкушает жаркие дни…в которые я опять буду стоять кверху задом на огороде, руками по локоть в куриных какашках…трижды черт! Но оно того стоит!

В моей прошлой жизни меня устраивало всё. Всё, кроме меня самой. И, встретив Матвея, я поняла, что дёргаться туда-обратно, меняя решения на ходу и боясь сделать неправильный шаг, это не верно. Возможно, я поступила неправильно и необдуманно, бросив всё и выбрав Зарецкого младшего, но я не пожалела о своём решении ни разу.

– Во! – через калитку к нам спешил счастливый Иван Иваныч, прижимая к себе бутылку с жидкостью янтарного оттенка, – Новый рецепт, кто пробовать будет? – протянул он бутылку с очередной волшебной настойкой.

– Мне нельзя, – покачала головой бабуля.

Дед взглянул на Егора:

– Не, я за рулём! – быстро отказался старший.

– Эх! – вздохнул Матвей, поняв, что дегустировать придётся ему, – Наливай, попробую.

– Зарецкий! – предупредила я, как и всегда, когда он дегустировал новую дедову настойку, – Не пей, козленочком станешь!

– Ну твоим же козлёночком-то, – как и всегда ответил он, весело подмигнув мне.

Люблю своего козленочка…