Не плачь, девчонка

— Работает, — я погладила поисковик по боковой панельке. — С юмором артефакт. Это ты делал?

— Продумывали втроём, — признался Джей. — Тоби очень неплох в артефакторике и в чарах тоже. Всё выбирает, чему себя посвятить. Ну, ты, наверное, знаешь?

Я кивнула, удручённая, что муж как раз не изволил меня просветить о своих планах на будущее. Так что мои мысли сразу вернулись к нелёгкому разговору.

— Джей, пойдём в мой кабинет, если ты не против.

— Я за, — кивнул братец, пропуская меня вперёд с шутливым поклоном.

Мы пешком поднялись на второй этаж, и устроились в моём кабинете в креслах у камина. Данко, появившись на зов, тут же организовал пиво по просьбе Джея Ли и томатный сок для меня, добавив к этому тарелочки с орешками и тонко порезанной бастурмой.

— Эль, — первым, к моему удивлению, заговорил брат, пригубив пиво. — Я долго не мог понять, как из моей сестры могла получиться ты. Ты ведь не только внешне изменилась, в тебе словно огонёк зажегся. Когда я Тоби об этом спросил, он так на меня посмотрел, что душа в пятки ушла, но страх и непреложный обет — небольшая плата за правду. Ты ведь об этом хочешь поговорить?

Что Тоби мог брата напугать, я поверила сразу, у меня у самой сейчас душа улетела если не в пятки, то куда-то в район коленок. Хорошо, что сидим. Не зря я боялась, что брат заметил подмену… Хорошо хоть предупредила мужа, что такое может быть, и что Джею рассказать можно, а то обливейтом дело могло не закончиться. Всё же он симпатичен мне — всегда мечтала о младшем брате.

— Внешне? — усмехнулась я, чтобы скрыть смущение и испуг. — Ты уверен? Я сегодня даже не накрасилась. Честно говоря, дома не считаю это нужным.

— Тебе и не надо краситься, — пожал он плечом. — Разве чары гламура тебе неизвестны?

— Ну вот, я думала это комплимент, — пожурила я брата. Чары гламура я заучила на «Авалоне», но не было пока нужды их использовать.

— Сестрёнка, — поднял бровь Джей. — А ты вообще помнишь, как выглядела Эйлин Принц после окончания Хогвартса? Да и во время учёбы? Подожди-ка минутку. Данко!

Домовёнок тут же появился, выслушал то, что шепнул ему Джей и испарился.

— Подождём, — сказал брат с таинственным видом. — Я понимаю, Тоби ослеплён, и разницы не видит. К тому же вы всё время вместе.

Я подлила себе ещё томатного сока и по примеру Джея взяла кусочек бастурмы. Заинтриговал он меня сильно.

Данко появился бесшумно и протянул мне две рамки. А после опять исчез. Джей Ли улыбался, а я разглядывала колдографию настоящей Эйлин. Насупленные широкие брови, какой-то сонный взгляд, то ли равнодушный, то ли надменный. Крупный нос, вытянутое лицо с тяжёлым подбородком. Мог бы мне не показывать — Джей сам на неё сильно похож. То есть на меня — я заглянула во вторую рамку. То ли зеркало, то ли ещё что. Непонятно. Отражаюсь, но повторять мои движения бровями и языком оно не спешило.

— Ты ещё покривляйся, — насмешливо предложил брат, — а мы это потом в кабинет Тоби поставим. Пусть любуется.

Я удивлённо вскинула брови, а рамка вдруг подёрнулась плёнкой.

— Дай сюда, — Джей ловко выхватил неправильное зеркало. Помахал в воздухе, словно пергамент с непросохшими чернилами. Взглянул после этого и заржал совершенно по-мальчишески. Закашлялся сразу, и протянул рамку мне. — Круто! Взгляни.

Я насупилась и взяла обратно странное зеркало. Взглянула. Ну я! Корчу рожи и показываю язык. О! Вот, успокоилась и улыбнулась, мило так, аж самой приятно.

— И ничего смешного!

— Ничего, — охотно согласился Джей. — Ты сравни колдофото.

— Э-э, — я поспешно свела вместе обе рамки. И обалдела. Так вот о чём толковал брат! Мне жутко захотелось срочно увидеть фото себя прежней — той Алёны, которой я когда-то была. Потому что сильное подозрение закралось. Вот лежала бы фотка рядом, та, где я с сестрой на пляже, она корчит рожицу, а я мило улыбаюсь. Я так ярко её представила, даже забыла, что в комнате не одна.

— Что это? — удивился брат, подхватывая с моих колен какую-то картонку. — Откуда? Это кто?

— Дай, — я узнала подпись на обороте.

Джей Ли сначала внимательно посмотрел на меня, снова на фото, и опять на меня. Сравнивал. Потом протянул карточку мне:

— Объяснишь?

Я с трепетом взяла память о прошлом. А мне-то казалось, что всё забыла.

— Не поверишь, — прошептала я, вглядываясь в снимок. И кашлянула, чтобы вернуть голос. — Это Светлана, сестра моя. Ну и я. Это из прошлой жизни. И не спрашивай — я не знаю, как.

— Поверю, — спокойно откликнулся он. — Теперь мне хоть понятно. Психология — великая вещь, плюс магия твоя диковатая…

— Сам ты диковатый! — хмыкнула я, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Да, есть немного, — покладистый парень мой братец! — Так вот, Эль. Такое могло происходить постепенно. Ты внутри же не контролируешь толком подсознание. В зеркало смотрелась не слишком часто, а ощущение о своей внешности могла иметь смешанное — что-то от прошлого тела, что-то от нынешнего. Вот и получился… Такой симбиоз. Сравни теперь все три фото.

Я разложила их на столике. По краям фото Эйлин Принц и магловская карточка из прошлой жизни. Посередине нынешний снимок. А ведь прав брат. Сходство было и с Эйлин, и со мной прошлой. И не сказать чего больше. Вот лицо слегка округлилось, подбородок больше похож на прежний, и на щеках при улыбке теперь ямочки, хотя я и не полнела в этом теле. И вытянутость черепа почти незаметна стала. Ресницы остались пушистыми, глаза черными, а вот разрез глаз чуть изменился, брови стали тоньше и изящней. Губы… Пожалуй капризный изгиб остался, а вот нижняя губа, как во мне прошлой, стала полнее.

— Н-да! — я вздохнула, пряча подальше боль. Как там моя сестра — подумаю позже. — Действительно симбиоз. А я не замечала. И Поппи, и Тобиас…

— Поппи помнит тебя школьницей, которая даже толком на неё внимания не обращала. Полагаю, ты почти сразу такую внешность приобрела. Потому что я тебя не сразу узнал при первой встрече. А Тоби… Мне кажется, он ничего не имеет против новой тебя.

— Ах да, он говорил, что понял почти сразу, что я — не я. А я-то гадала — как он понял.

— Ну уж не из-за внешности, — фыркнул братец. — Ты другая, Эль. И не знаю, чем объяснить, почему я не горюю о той своей сестре. Мы никогда не были близки. В юности два года иногда очень много значат, вероятно. Это сложно, но… Впрочем, я специально захватил пару писем, что получил от неё. Сам хотел показать тебе. Возможно, тебе это важно.

Я взяла у него плотный пергамент, узнавая почерк Эйлин. Он не слишком отличался от моего, как ни странно.

«Отец против того, чтобы мы общались. Я никому не покажу твоё письмо, я уже его сожгла. Не пиши мне больше. Ты выжжен с гобелена, я не вправе считать тебя братом. Э.П.»

— Что это? — я уже догадывалась, когда было написано это письмо.

— Эль, я тогда совсем отчаялся. И сам не знаю, зачем написал сестре, что жив, и что слухи о моей смерти — неправда. И я надеялся, что она покажет письмо матери. Я любил свою мать. И ей я написал тоже, даже раньше. Но из Принц-Холла письмо вернулось нераспечатанным.