Не плачь, девчонка

— А, пришла, девонька, — я с радостью узнала свою старушку, — ну проходи, проходи. Что ж ты не предупредила, хоть ворона прислала бы. Я б пирог с грибами испекла, ты такой, верно, и не едала. А так только лепёшки на меду, и чай мой из трав оценишь.

В узком, завешанном шкурами и одеждой коридорчике пришлось пригибаться, а вот кухня оказалась очень уютной с высоким, хоть и закопчённым потолком. На маленьком окне веселенькая занавеска в цветочек. Деревянные полы выскоблены до белизны. Большая печь с лежанкой, может, даже русская, занимает полностью угол. Внутри печи что-то булькало в чёрном закопчённом котле. Столик небольшой, но накрыт красивой кружевной салфеткой, вместо стульев потемневшие от старости табуретки, покрытые вязаными сидушками. Стены сплошь закрыты целебными травами, среди которых я даже несколько узнала. От этого в кухне ощущался очень приятный дух, смешанный из разных ароматов. На многочисленных полочках плотно стояли горшочки, мешочки, склянки и бутылочки. У печи на стене висела разнообразная кухонная утварь, всё изящное и старинное.

— Рассмотрела? — по-доброму хмыкнула Пифия, — ты присядь, присядь, в ногах правды нет.

— Хорошо тут, — выразила я свои чувства, присаживаясь возле печки в уютном уголке. Стол был вплотную придвинут к ее боковой стенке.

— Ну как поживаешь, девонька? Рассказывай. — На столе как по волшебству появилась высокая горка ароматных лепёшек на широкой глиняной тарелке и две глиняных чашки, в которых дымилась тёмная жидкость. Я ненароком вспомнила разбитую чашку Тобиаса, и в который раз пожалела, что её уничтожила. Где такую искать теперь — непонятно.

— Хорошо всё, — я принюхалась к напитку. Чуть горьковатый запах понравился, вкус тоже отдавал горчинкой, но удивительно освежал. — Дом вот сгорел, но мы уже переехали в новый.

— Вижу, что хорошо, — Пифия устроилась напротив, помешивая свой напиток серебряной ложечкой. — Когда прибавление ждёте?

— Ой, так заметно? — удивилась я, глянув на свой живот. Мантию я сняла в коридорчике, оставшись в джинсах и топике. — А я ещё не считала, когда родятся.

— Ну нет, простой народ и сквозь иллюзию твою не заглянет, не то что новую жизнь разглядеть. Да ты бери лепёшки-то, вкусные, только из печи. Стало быть, не один у тебя?

— Двое, — я вздохнула и зажмурилась, откусив лепёшку. Такая вкуснота, слов просто не было! — как в пророчестве.

— Эй, девонька, ты пророчество не тронь, говорила же тебе. Или уже рассказала кому?

Я помотала головой.

— Про пророчество нет, только про папоротник.

— Какой папоротник? — прищурилась Пифия.

— Ну, что я цветок папоротника нашла на купальскую ночь.

— Да иди ты! — всплеснула руками старушка. И помрачнела: — Как от нечисти-то откупилась? Не вижу я на тебе ни порчи, ни посмер… хм, словом ничего не вижу, как ни странно. Или не срывала?

— Сорвала, — вздохнула я. — Меня Поппи, она целительница, надоумила сделать из корешков отвар, а листья положить под подушку. Что-то такое Мерлин делал как будто.

— Мерлин, — фыркнула Пифия, — нашла с кого, пример брать. Знаешь, поди, поговорку: Quod licet Iovis, non licet bovis?

— Знаю. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Так у меня всё и вышло наперекосяк.

— Это как? — старушка подпёрла кулачком щеку, с удовольствием на меня поглядывая.

— Отвар выпил Тобиас, мой муж. Случайно. Я поставила отвар в холодильник, а было жарко.

— Да что ты! — старушка ахнула, прижав ладошку ко рту и расширив глаза. — И не помер?

— А мог? — испугалась я.

— Ой, мог, девонька, и куда молодёжь только не сунется по незнанию! Ну раз не помер — силён, стало быть. Сильный маг?

— Да, сильный. Только он не был магом вообще до этого.

Пифия ещё больше глаза расширила, а потом вдруг принялась хохотать своим каркающим смехом, но быстро успокоилась.

— Как же он тепереча? Неученый совсем?

— Наоборот, ученый. Сметвик устроил нам экстренное обучение, только это тайна и больше сказать не смогу.

— А это правильно, он и обет поди взял? По любому, Сметвик плохого не сотворит.

— Да, обет. А Тоби теперь клады умеет искать. Только это оказалось очень опасно.

— Клады… Да, папоротник такое может. На шею говоришь листок прилепил?

— Да, на шею, сзади. Так он теперь клады этим местом чует. Шейным позвонком, то есть.

— Не увлекался бы, иной клад лучше вообще за милю обходить. Дело это темное, да гиблое.

— Да я уже поняла. А вот с сыном теперь что будет? Он себе один лепесток на руку налепил, а другой на лоб. Он тоже будет клады искать?

— Ну, сорванец, — восхитилась Пифия, — куда ему клады, нет, другое тут. А вот что он теперь умеет, сама узнаешь со временем. Мне это говорить не след. Да и время то, видно, еще не пришло.

Настаивать я не стала, от Пифии так просто всё равно ничего не добьёшься, и мы некоторое время пили травяной чай, заедая вкусными лепёшками.

— Ну а на мужа чего обиду затаила? — поинтересовалась вдруг гадалка. А ведь казалось — задремала над столом.

— Откуда вы знаете? — поразилась я.

— Так не первый год на свете живу, милая. Не дело это. Он тебя оберегает, как может, а ты бестолковая, всё понять это не хочешь. Вот куда отправилась одна? Знаю, Данко по дурости дорогу подсказал. А ты знаешь, как бесследно в Лютном пропадают такие, как ты? Это я о том не говорю, что ты Темного Лорда заинтересовать успела.

— Ой.

— Вот тебе и ой. Расспрашивали тут о тебе всякие. А уж где ты этому самозванцу дорогу перешла — того не ведаю.

— Так он в купальскую ночь ритуал какой-то проводил, и я…

— Совсем умом тронулся, что ли? — перебила старушка. — И-и, куда полез, болезный! А что за ритуал? Расскажи-ка старой подробно, повесели.

Я вздохнула и как могла подробно описала наши приключения.

Пифия вздыхала и молчала некоторое время, покачивая головой.

— Ну что, допрыгался мальчик, заигрался, — сказала она задумчиво. — На поле крови Призрачную Невесту себе завести захотел…

И видя моё удивление, всплеснула руками:

— Ну, куда ж ты носик свой суёшь, глупая? Тайны Нави — они не для тех, в ком жизнь ключом бьёт. Ага, вижу, всё равно тянет неведомое. Только поговорку про кошку и любопытство знаешь? Подумай хорошенько.

Конечно, я хотела это узнать, кто ещё расскажет! И Пифия, видя мой решительный кивок, ещё раз всплеснула руками:

— Ну и ладно. Всё равно ты в этом деле глубже, чем по уши. Стало быть, возмечтал этот — лучше промолчать кто — силу свою и так немалую преумножить, а заодно и бессмертие обрести. Что, на сказку похоже? А сказка и есть, вот только страшная… Некоторым сказкам русским в запретной секции самое место будет, да не в простой библиотеке, а скрытой за семью печатями. Хорошо хоть тот, кто их правильно прочесть может, и так уже знает много. Слишком много. Впору железные хлеба печь, чугунные сапоги тачать, да добра молодца на остров Буян спроваживать.