Не по плану

На этом она не остановилась. Выронив пистолет, Лили свободной рукой ухватилась за торчащую у него в плече кочергу. Ему удалось ударить ее по лицу, так сильно, что она упала на колени, но это сыграло не в его пользу. Девушка мертвой хваткой вцепилась в кочергу и, упав, потянула ее за собой. Он тоже опустился на колени, и Лили, обхватив руками тонкий кусок железа, вырвала у него из плеча кочергу.

Станковский машинально повалился вперед, поэтому Лили отскочила в сторону. Он обхватил себя здоровой рукой, но это не имело значения. С первобытным криком, копившемся в ней все пять лет отчаяния, гнева и ненависти, Лили подняла руки высоко над головой и со всей силы вонзила кочергу ему в икру. Размах получился хорошим, и когда она всем телом навалилась на кусок железа, то почувствовала, как он намертво вошел в деревянный пол под ногой Станковского.

Анатолий Станковский был пригвождён к полу своей гостиной посреди полыхающего дома.

Сначала он вскрикнул, но к тому времени, как Лили поднялась на ноги, уже смеялся. Она медленно его обошла, вытирая пот со лба. В комнате становилось невыносимо жарко, пламя уже ползло по потолку. Она остановилась перед ним, прижав руку к ране в боку.

— Очень, очень умно, моя дорогая. Оставить меня гореть заживо в моем собственном доме. Я впечатлен, — вздохнул Станковский, умудрившись подняться на колени.

— Нет, — покачав головой, произнесла Лили.

Он вскинул бровь.

— Я заинтригован. Ты меня избила, пригвоздила к полу и подожгла мой дом. Если ты скажешь, что отпускаешь меня, я буду в шоке.

Вспомнив, что он сделал, когда ее ранили, Лили наклонилась к нему и, схватив его за плечо, сунула большой палец в оставленную кочергой рану.

— Это тебе за Кингсли, — прошипела она ему в ухо и не отпускала его, пока он не заскулил, потом отступила на шаг.

— А ведь мы с тобой похожи. Наши средства для достижения цели, насилие ради выгоды, пытки. На самом деле, я думаю…

Лили врезала ему кулаком в лицо.

— А это за Марка.

Станковский усмехнулся и потер подбородок, а Лили тем временем отошла на несколько шагов и подняла с пола его пистолет.

— Теперь понимаю — любовь побеждает все, да? Ты и впрямь думаешь, что это любовь? Я очень богат, я мог бы дать тебе…

Лили прострелила ему бок, бедро и бицепс — те же места, куда ее саму ранили в этот день.

— А это... это за меня, — произнесла она и вытерла слезу, не дав ей скатиться.

Станковский хватал ртом воздух, пытаясь удержаться на ногах. Он был весь грязный, задыхался, из ран у него хлестала кровь, и все же ему удалось рассмеяться.

— У тебя кончились пули. Какая жалость. Теперь ты не увидишь, как я умру. Разве не в этом заключался твой план? — усмехнулся он.

Лили выронила пистолет и, сунув руку за спину, вытащила свой «Глок» и прижала дуло к его лбу.

— Одна осталась, — прошептала Лили. Он заметно сглотнул. — Эта пуля долго ждала встречи с тобой. Преодолела огромные расстояния.

— Я польщен, — прошептал он в ответ.

Лили передёрнула затвор.

— А это... это за мою сестру.

И без колебаний нажала на курок.

Этот звук показался ей ужасно громким. Она весь день слышала выстрелы. Но этот эхом прогремел у нее в голове.

«Все кончилось. Все действительно, на самом деле кончилось. Наконец-то».

— Дорогуша! Эй, дорогуша! ЛИЛИ!

Лили вздрогнула, внезапно осознав, что Марк уже давно что-то ей кричит. Она оглянулась и увидела, что он, прихрамывая, идёт к ней.

— Дом рушится! Давай убираться отсюда!

Марк схватил ее за руку и потащил из комнаты. Они промчались по коридору, а затем в спальню, дверь которой Лили оставила незапертой. Внутри было разбито окно, и они оба вылезли через него. Марк побежал вперед, к дереву, у которого оставил Кингсли.

Сбоку и до самой шеи голова Кингсли была залита кровью. Одну ногу он приподнял, чтобы на нее не давить; в центре бедра зияла рана. Помимо этого, он неловко прижимал к груди левую руку, и Лили поняла, что она, скорее всего, сломана. На Кингсли не было рубашки, а на груди виднелись следы ожогов.

И все же у него во рту горела сигарета, и он улыбался Лили.

— Господи, дорогая, ты дерьмово выглядишь. Видишь, что случаешься, когда работаешь без меня?

Она ему улыбнулась и тут же разрыдалась.

Лили очень долго пыталась быть крутой, поэтому теперь позволила себе на секунду расслабиться и, открыто расплакавшись, упала в его объятия. Ну, в объятья без одной руки. Кингсли ее успокаивал и поглаживал по спине.

— Я же говорила, что из меня выйдет дерьмовый киллер, — всхлипнула она и зарыдала ему в грудь.

— Думаю, из тебя получился замечательный киллер, — прошептал он ей на ухо.

— Врун.

— По крайней мере, в этом я профи. Ну, хватит, больше никаких слез. Ты не забыла? Мы справились. Это повод для радости, — заметил он.

— Я плачу от счастья.

— Ох, уж эти женщины.

Рассмеявшись, Лили от него наконец отстранилась, но тут же удивилась, не обнаружив рядом Марка. Он отошел на несколько метров, дав им возможность немного побыть наедине. Марк стоял к ним спиной и, когда она к нему приблизилась, не пошевелился.

— Марк, — встав перед ним, начала Лили. — Прости меня за то, что произошло в конюшне. Я торопилась, я... ничего не видела. Я подвергла нас всех опасности, не знаю, о чем я…

Лили не закончила, потому что он резко схватил ее за плечи и начал яростно трясти.

— Ты, бл*дь, издеваешься?! — заорал он.

— Прекрати! Прекрати! — взвизгнула она.

Наконец Марк перестал ее тормошить, но не отпустил. Его хватка стала еще больней.

— Думаешь, меня это волнует?! Господи, Лили, я думал, ты умерла! Ты это понимаешь?! Ты лежала на земле и не двигалась! — орал он.

Лили кивнула.

— Знаю, я поняла это, когда встала, а вас уже не было. Это был Дамиано, он следовал за нами с небольшой армией. Прости, Марк. Прости, — тихо повторяла Лили.

Она не знала, что еще сказать.

Марк притянул ее к себе и, прижав к груди, так крепко обнял, что у нее заныла от боли рана в боку. Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, и отогнав боль, обхватила руками его шею.

— Я знал, что ты не можешь умереть, — выдохнул он. — Просто знал. Об этом говорил и Станковский, и Кингсли, но я просто... знал, что ты не можешь умереть. Ты меня не бросишь. Ты не можешь меня бросить.