Не подарочки для полковника. Воронцовы

Не верится, что это происходит со мной. Я вошла в клан, родственные связи которого меня пугают.

Становится не по себе… Сердце сжимается в тиски, в мозгу стучит «Полина, ты накручиваешь себя, всё будет хорошо. Здесь нет никакой мистики».

Мой испуганный взгляд скользит по любимому лицу мужчины, и я заставляю сердце замолчать, поверить в счастье.

Волна небывалой эйфории накрывает с головой.

Где-то рядом уже открывают с хлопками шампанское. Официант выкатывает на середину шатра двухэтажный торт и фрукты

Синие глаза любимого искрятся счастьем, а мои блестят от слез. Чуйка подсказывает, что мое счастье неполное, чего-то в нем не хватает.

Вернее кого-то, снова глажу живот. Чувство тревожности не отпускает. Прижимаюсь к мужу.

— Я очень тебя люблю! — шепчу едва слышно.

— Поля, ты что-то сказала? — Миша улыбается.

— Ничего, — шепчу я, — смахивая невольную слезу.

* * *

Глава 50

Спустя четыре года

Михаил

— Леха, я знаю, что Деда Мороза не существует с девяти лет!

— А я с пеленок, — спорит с братом его близнец Антон.

Парни уже выросли, им четырнадцать. Живут с родной матерью Серафимой в другом городе, приехали к нам на Новый год.

Сейчас сидим дружно компанией на мягком ковре в гостиной в доме моих родителей, куда слетелось на праздничную сходку всё племя Воронцовых.

— Ой, не ври! — дает брату затрещину. — Я хоть разуверился в том, что нет сказочного дедка, когда нашел под елкой открытку, подписанную мамой «От Деда Мороза».

— Тихо вы, мама идет, — шикает на парней их сводная сестра Стефания. Девчонка выросла в шикарную красавицу, ей четырнадцать, а она уже умеет закрыть братьям рот одним взмахом ресниц.

Женская магия.

В гостиную, где мы уютно устроились выпить чай, входит Полина с Артемкой на руках. Сыну всего три, но он уже такой смышленный.

Жена отпускает малыша на пол, и он бежит ко мне, топоча немного сбитыми ножками.

— Папа! Деда молоз узе плисёл?

— Плисёл и подалки под ёлку насыпал, — смеется Стефания, опережая меня, наклоняется, целует младшенького в щечку.

Ревную. Сегодня первое января нового года, и я хочу быть первым, кто поцелует мальчугана.

— Тёмочка, — иди к папе, — протягиваю руки, ловлю карапуза, прижимаю к себе. — Зацеловываю.

Папино солнышко, радость.

У меня четверо детей, но этот первый, которого я ращу с пеленок. Позади бессонные ночи, переживания, слезы, боль и бесконечное счастье от отцовства.

— Тёма, — идём к ёлке, найдём твой подарок, — Полина пытается отнять у меня сына.

— Я сам, — поднимаюсь с удобной лежанки, иду с сыночком к ёлке, под которой сгрудились сотни подарков в цветных коробах.

Выбрать подарки не успеваем, потому что дверь в гостиную открывается с криками:

— Ура!

— Новый год!

И в комнату влетает шум, смех и много Воронцовых.

Мама Полина с папой Васей, бабушка Ярослава и дед Егор, бабушка и дедушка Николаевы, тетя Виталина и дядя Дэн, сестры Мария, Маша, Руслана, Клавдия с детьми и мужьями.

Голова кружится от этого балагана.

* * *

Полина

За ужином с удивлением смотрю на эту семью, и благодарю небеса за то, что мне посчастливилось стать частью этого сложного механизма под названием «клан Воронцовых».

Мой взгляд скользит по счастливым синим и янтарным глазам, останавливается и замирает на тех, кому в этой семье посчастливилось родиться с разными глазами.

Один — синий, другой — наполовину синий, наполовину — карий.

Что это?

Просто генетическая шутка или как говорит Руслана — предзнаменование чего-то. Небеса пометили трех Воронцовых.

Алиса.

Диана.

Артём…

Мысленно снова возвращаюсь к истории рождения дочерей Маши и Майи. Тайна окутывает меня, уносит в их прошлое.

Вздрагиваю, когда теплая рука Миши касается меня.

— Потанцуем?

* * *

— Ты чье чудо? — умиляется Руслана, глядя на моего малыша. Артемка носится по гостиной, пытаясь догнать электронную машинку, но его то и дело ловят в капкан руки взрослых.

Бедный сынок, его истискали.

Когда ехала сюда, знала, что этим всё и закончится, но вариантов не было.

— Темочка, ты наверное, устал, — пытаюсь спасти сына от очередных тисков и поцелуев.

— Дя, — кивает с серьезным видом.

Разноцветные глаза — синий и карий, русые волосы, пухлые щечки, алые губки, прямой носик. Внешность Артемки вызывает у Воронцовых вечное желание потискать его.

А он не кукла, он маленький мальчик, крохотный мужчина.

Не успеваю отнять сынишку, его интерес перехватывает Полина.

— Пойдешь к бабушке на ручки? — спрашивает, присаживаясь перед внуком.

— Дя, — и мой любвеобильный сынок снова попадает в капкан.

— Думаю, вырастет он у вас ловеласом, будет сбивать женские сердца рогаткой, — звонко смеется Руся.

Мне совсем не смешно, всё, что она говорит, сбывается.

— Полина, на тебе лица нет, — Маша ловит меня за руку, — всё нормально?

Киваю.

— Иди, отдыхай. Присмотрим за твоим.

— Тёма, не бегай, упадешь! — Стефания подхватывает на руки братишку, он хихикает.

Когда успел убежать от бабушки? За ним нужен глаз да глаз. Но я себя и правда, чувствую не очень хорошо.

Миша обхватывает меня за плечи, заглядывает в глаза.

— Переживаю за тебя, пойдем!

С трудом поднимаюсь, опираюсь о мужа, иду наверх. Мне тяжело, ноги отекли к вечеру. Но до чего же приятно ощущать это груз — глажу большой живот.

Совсем скоро роды, понятное дело, близкие беспокоятся обо мне.

* * *

Спустя четыре года

Михаил

Дыхание Полинки окатывает мою грудь горячей волной.

Мои ладони торопливо скользят по женской подтянутой фигурке. Женщина вся дрожит под моим натиском от возбуждения.

Ощущаю в груди панику от того, что сейчас происходит между нами. Поля мне отчаянно нравится — стройная, бронзовая загорелая кожа, нежная шелковая на ощупь, красивые губки бантиком, влажные, с запахом и вкусом корицы, кофе и вишни, длинные ладные ножки, тонкая талия, и карие невозможные глаза.