Не подарок на 8 марта

Однако до уборных мы снова не добрались.

Спустя всего десять шагов Ляська прилепилась к очередной витрине, за которой красовались яркие дорожные чемоданы разного калибра.

— Какой чемодан! — восхищенно воскликнул ребёнок.

А мне показалось, у меня начал слегка подёргиваться правый глаз.

— Ляся, у тебя же есть чемодан… — осторожно напомнила я.

— Он детский, — горько вздохнула вредина, посмотрев на меня своими глазищами и выпятив вперёд нижнюю губу.

Господи, мне показалось, я сейчас разревусь от умиления этой картиной.

Ну кот из Шрека точно отдыхает! Нервно теребит свой хвост в сторонке! Куда ему до нашей Ляськи?

— Ляся… Мы и так накупили тебе столько игрушек… — растерянно пробормотала я, мысленно прикидывая, сколько ещё денег на карте у меня осталось. Похоже, придётся вспомнить юность и до самого апреля питаться одной китайской лапшой.

— Шумахер. Пожалуйста, — ещё сильнее выпучила глаза и сложила руки домиком эта мелкая вымогательница. — Я больше ничего не попрошу!

12. Конкурс!

Каким-то чудом нам с Ляськой всё же удалось дойти до дамской комнаты и сделать там все важные дела. А также прихорошиться, накрасить губы блеском и причесать волосы.

Короче говоря, мы с Лясей довольно весело провели время в уборной, а когда наконец вышли наружу, услышали громкую заводную музыку, доносящуюся откуда-то снизу. После небольших изысканий на первом этаже торгового центра обнаружилась сцена, на которой шёл самый настоящий концерт. Судя по всему, посвященный международному женскому дню.

Мы тут же отправились туда, и Ляська принялась танцевать, присоединившись к небольшой кучке детей у сцены. И я, гружёная, как верблюжонок, двумя пакетами с игрушками и детским розовым дорожным чемоданом, тоже не удержалась от танцев. Во-первых, потому что не могла себе позволить выпустить Светкину дочь из поля зрения, а во-вторых, потому что хорошее настроение этой мелкой вредины было чертовски заразительным.

Ну а в-третьих, у меня ведь сегодня тоже праздник, не так ли? Имею я право немного подурачиться и отдохнуть?

Собственно, за этим безумием нас и застал Ляськин дядя. Я не сразу его заметила. Он стоял неподалёку от сцены, привалившись плечом к широкой колонне, и наблюдал за нашими выкрутасами с умилённой улыбочкой на губах. А я, заприметив его, вдруг растеряла всю раскованность. Тело в одну секунду будто свинцом налилось и наотрез отказалось продолжать двигаться под музыку. Почувствовала себя деревом, возомнившим, будто умеет танцевать ламбаду, но его ветки так не думали.

К счастью, скоро льющаяся из колонок музыка стала затихать, а потом и вовсе сменилась озорным голосом ведущего:

— А сейчас мы попросим несколько человек выйти на нашу сцену для того, чтобы принять участие в весёлом конкурсе! Участвовать могут все: взрослые и дети, мальчики и девочки! Смелее, господа, смелее!

Ляська тут же вцепилась в мою кофту своими цепкими ручонками и уставилась своим фирменным взглядом кота из Шрека:

— Шумахер, пойдём! Пожалуйста, пожалуйста, пойдём!

— Ну нет! — рассмеялась я. — На это я уж точно не подпишусь!

— Ну пожалуйста, Шумахер! Я очень-очень хочу! — взволнованно верещала она.

Я коварно улыбнулась и кивнула в сторону Кораблёва:

— Вон, иди Рому позови.

Ляська обернулась, два маленьких сканера засекли её дядю, и ребёнок с радостным воплем кинулся к нему. Но Роман уже и сам шёл к нам навстречу.

— Рома, пойдём поучаствуем в конкурсе! — повисла на нём Ляська.

— Ой нет, идите лучше с Оксаной, — тут же перевел стрелы он.

— А Оксана сказала — с тобой! — рассержено топнула ножкой мелочь.

Кораблёв бросил на меня хитрый взгляд. После чего подошёл ближе и, забрав нелегкую ношу из моих рук, поинтересовался:

— Это что ещё за сокровища нации? Вы грабанули детский магазин, пока меня не было?

— Нет, это мои подарки Ляське, — невинно улыбнулась я.

Рома еще раз окинул взглядом пакеты и новенький чемодан сурового ядовито-розового цвета, после чего осуждающе покачал головой:

— А зачем так много всего, Оксан?

— Сегодня же праздник, вот я и решила порадовать ребёнка, — пожала плечами я.

Кораблев скользнул хмурым взглядом по яркой надписи над сценой, гордо гласящей: «С 8 марта, прекрасные женщины!», и снова посмотрел на меня:

— Точно. С праздником тебя, кстати.

Я вздохнула. Очень хотелось картинно закатить глаза, но сдержалась. В конце концов, мы друг другу никто, и Кораблёв вовсе не обязан поздравлять меня как-то иначе. К тому же вот это небрежное «с праздником, кстати» — вполне в его стиле.

— Спасибо, — скромно ответила я и отвернулась к Ляське.

— Неужели совсем нет желающих?! — громогласно вещал со сцены неунывающий ведущий. — Давайте же, девчонки и мальчишки, а также их родители, не стесняйтесь, выходите! Обещаю, будет весело!

— Ну пожалуйста, пойдём! — отчаянно взмолилась Ляська, вставая на цыпочки и заглядывая мне в глаза.

— Сходи с ней, Шумахер, — любезно вступился за племянницу Роман.

Я повернула голову и возмущенно посмотрела на него:

— Ну хорошо. Я схожу. Но только при одном условии! Точнее, при двух.

— Каких? — в один голос поинтересовались дядя с племянницей.

— Во-первых, вы перестаёте называть меня Шумахером. — Я выставила перед собой руку и загнула на ней указательный палец. — У меня имя есть — Оксана. Понятно? А во-вторых, Рома идёт с нами.

— Ну уж нет, — хмыкнул этот зазнайка.

Я ехидно улыбнулась:

— Что, слабо?

— Да, слабо, — не задумываясь, заявил Кораблёв.

— Слабак, — фыркнула я.

Рома опасно прищурился:

— Ладно. Пошли.

Пристроив наши пакеты вместе с чемоданом у края сцены, мы втроём дружно взялись за руки и отправились прямиком к ведущему.

— А вот и наши первые участники! — несказанно обрадовался тот. — Ну, народ, смелее! Нам нужна хотя бы ещё одна семья!

С горем пополам через несколько минут нашлось еще несколько желающих. Пожилая семейная пара, судя по всему, со своим внуком — очаровательным мальчишкой примерно Ляськиного возраста.