Не подарок

– Ну ладно-ладно, не выставлю! Только прекрати, – надувшись, попросила она и взяла котенка на руки.

– Отпусти, – немедленно потребовал тот и чихнул.

Ада отпустила. Котенок чихнул еще раз. Потом еще. И девушка уже испугалась, что успела нарушить у него какой-нибудь механизм, как с очередным «чихом» вокруг котенка взорвалось большое дымное облако, а когда оно рассеялось, то Ада обнаружила лежащим на себе уже вовсе не котенка, а внушительных размеров дьяволенка.

– Ай... – только и сумела выдавить из себя девушка.

Часть 5

С минуту демон и Ада неотрывно смотрели друг на друга и больше никаких других действий не предпринимали.

– Мамочка... – наконец выдавила девушка.

– Тс-с, не надо ее, давай лучше снова... Брык и в обморок! – Маммон приложил палец к ее губам и отстранился.

– Не надо в обморок, я буду молчать, – громким шепотом проговорила Ада, усаживаясь на кровати и с интересом разглядывая демона.

Ей после говорящего котенка сегодня удивляться сил уже не хватало. К тому же, как известно, легкомысленные люди быстро к чудесам привыкают.

Демон был во всем черном, и вообще странно одет. Ада не привыкла, чтобы кто-то в ее окружении носил плащи с высокими воротниками, галифе и такие тяжелые сапоги. Но они были лакированные и красиво блестели, а большего для привлечения внимания Ады и не надо было. А еще у демона было проколото одно ухо странной продолговатой серьгой, отливающей темно-синим. Глаза так и остались огненно-рыжими, а вот цвет волос с цветом меха не совпал. Они были не светлые дымчато-серые, а темные, каштановые. Непослушные пряди, видимо, беспрестанно спадающие на лоб, были убраны за ухо и там крепились какой-то тоненькой цепочкой к серьге, что зрелище составляло весьма странное, но выглядело очень даже ничего.

– Ты, значит, обратно в демона превратился? И что ж нам теперь делать? – озадаченно протянула Ада, приложив палец к подбородку.

– Понятия не имею, – безучастно фыркнул демон.

– Та-ак, у нас есть время подумать, мама не придет пока, сейчас уже ночь наступила, – девушка кивнула на темное окно.

– Ах во-от оно что, – Маммон проследил за ее взглядом и сразу вспомнил второе условие Белиара.

Теперь-то все встало на свои места. Это не один из четырех правителей Преисподней внезапно решил смиловаться, а все идет вполне закономерно. Надо же когда-то девчонку совращать, а будучи котенком это сложно, между прочим, сделать. Так, значит, ему выделили ночное время суток на это дело.

Маммон уставился на Аду, размышляя, реально ли провернуть это прямо сейчас. Но гадать, что же именно выражает чувственный девичий взгляд, демон не привык, поэтому решил спросить прямо в лоб. За что и получил пощечину.

– Больно-больно, отпусти! – взвыла Ада, когда ее рука оказалась грубо вывернута в ответ на посягательство на личную демоническую неприкосновенность казначея Преисподней.

– Что ты орешь, молчать я сказал, – лениво протянул демон, откидываясь на подушку.

– Бессердечный... – с укоризной захныкала девушка, потирая покрасневшее запястье.

Но демона ее упреки, видимо, ни чуточку не тронули.

– Я буду превращаться только по ночам, – не спеша начал он, разглядывая свои черные когти, – так что больших забот тебе не составлю. Это раз. Прямо вот так взять и убить тебя, чтобы освободиьтся я, по всей видимости, тоже не могу, потому что речь скорее шла о естественной смерти или несчастном стечении обстоятельств, в крайнем случае. Это два. И вот еще что. Чтобы никаких «Матвеек», ясно?

– Ясно, – все еще обижаясь, кивнула девушка. – А секунду! Как же тебя тогда зовут-то, а?

– Маммон.

– А-а-а, так вот оно что! Мне это ни о чем не говорит...

– Зачем тогда было спрашивать? – демон покосился на нее, как на умалишенную.

– Называть тебя так буду! Кстати, раз ты говорящий, чего перед мамой выделывался, будто совсем обычный котяра? – с видом сурового сыщика спросила Ада.

– С меня одной слабонервной хватит. У демонов, знаешь ли, есть тенденция учиться на своих ошибках, в отличие от некоторых, – Маммон тяжело вздохнул, оттого что не любил очевидные вещи объяснять. – Еще вопросы есть?

– Нет. Все. Спать, – неожиданно твердо заявила девушка, заваливаясь на кровать.

И то, что демона пришлось подвинуть, ровно как и то, что полуторная кровать была явно мала для обоих, ее не смутило. Не смутило так же и развратное предложение, сделанное демоном всего минуту назад. Она развернулась к Маммону, по наивности уткнувшись носом в его плечо. Демон даже в ступор от такой наглости впал, а когда выпал, оказалось, что девчонка уже заснула.

Может, и потому, что все еще надеялась искренне, что все произошедшее – это лишь невинный сон. Крайне напрасно, между прочим.

Часть 6

Котенок мирно спал, свернувшись клубочком на груди хозяйки и умильно посапывая. Только вот за ночь он уже ощутимо подрос, и если еще вчера вечером мог вполне поместиться в ладонь, то сейчас из-за его веса было немного тяжело дышать с непривычки. Хотя он по-прежнему оставался маленьким.

Ада только разочарованно вздохнула, что не успела посмотреть его обратное превращение, но оно и понятно, так как, судя по слепящем глаза солнцу, уже было далеко за полдень.

Котенок приоткрыл желтоватые в дневном свете глаза и нахально потянулся, растопырив коготки. Потом перекатился на живот и, опершись лапками на грудь, повторил процедуру. Девушка смутилась. Это, конечно, всего лишь кот, но не стоит упускать из внимания то, что ночью он изволит превращаться в самого настоящего демона. Мастерски, однако, он свое положение использует.

Девушка многозначительно кашлянула, извещая о том, что уже проснулась. Но кот остался к этому вполне равнодушен.

– Может, хватит уже мою грудь топтать, а, бесстыжий? – наконец недовольно спросила Ада.

– Ну и что? Я же кот, – вполне резонно заметил Маммон, вновь улегшись на прежнее место.

Девушка аккуратно переложила его на подушку, усаживаясь в кровати. Было так тепло, что вставать упорно не хотелось, и она сочла, что можно позволить себе еще немного побездельничать.

– А ты кормить-то меня собираешься? – вальяжно спросил демон, перебираясь к ней на колени.

Видно, он предпочитал тепло человеческого тела мягкости подушки.

– Ого, тебя еще и кормить надо? – Ада удивилась кошачьей наглости.