Не повышай на меня голос, птичка

— Я прилетел, — Салим выхватывает у меня из рук коньяк, а вместе с ним и гортанный рык из моего горла, — чтобы предотвратить твое стремление стать алкашом. Ты хоть перчатки то надеть сможешь? — с вызовом выдает друг и возвращает бутылку на стол, а я не могу сдержать скупой улыбки.

— Хочешь проверить?

Салим издает короткий смешок, вскидывая руки вверх.

— Ты умеешь убеждать словесно, брат.

Напряжение постепенно уходит и я возвращаю дружеский тон. Достаю второй бокал и, поставив на стол, наполняю оба карамельной жидкостью.

— Так какими судьбами в наших краях? — протягиваю ему пузатый сосуд.

— Я волнуюсь за тебя, — Салим принимает и делает небольшой глоток, прежде чем продолжить. — Ты перестал выходить на связь, на конференциях и собраниях твоего присутствия тоже не занимать. Айюб точет зуб. Он хочет сдвинуть тебя.

— Он может сдвинуть только свой член в сторону. Или он у него внезапно стал лишним?

— Я тоже задался этим вопросом, — Салим прыскает со смеху и потирает переносицу мизинцем, вновь возвращая своему лицу серьезное выражение. — Только не стоит его недооценивать, Марат. Я не знаю, что произошло между вами в ресторане, но Айюб, через пару дней собрал всех у себя и сделал весьма выгодное предложение.

— И в чем же заключается его предложение? — жестикулирую с бокалом коньяка в руке.

— Он предложил хорошие условия всем нам, если мы отдадим ему свой процент акций.

Я делаю глоток и погружаюсь в мысли.

Мы выкупили большой участок с лесом у администрации города. Большую часть средств выделила моя семья, поэтому пятьдесят процентов акций мои как собственника. И по десять получили пять моих друзей. Но недавно Айюб потребовал увеличить его процент, ведь он вложился больше, чем другие четверо. И в Москве мы собрались в ресторане Салима, чтобы я переписал от своих пятидесяти десять процентов ему. И теперь если все отдадут Айюбу по своих десять процентов он получает на выходе шестьдесят. Сукин сын. Даже если он завладеет пятьюдесятью, то уже станет наравне со мной. Хитро.

— И сколько его поддержало? — наконец я нарушаю образовавшуюся тишину.

— Трое.

— То есть, все кроме тебя?

— Да. Признайся, ты приворожил меня? — иронично поддевает он.

Тяжело сглатываю и провожу по волосам рукой, цокая языком.

— Не могу разделить твоего веселья, Салим.

— Что думаешь? Накажешь?

— Может быть… Может быть, друг. А может я просто аннулирую подписанный контракт и все псы останутся с обглоданной костью.

— Ты ведь уже подписал… Погоди… Хочешь сказать?

— Хочу сказать, что оригинал у меня на руках с девственно чистым местом для подписи, а теми бумагами они могут подтереть себе жопу. Ты действительно думал, что я подпишу не проверив каждого на вшивость? — пристально, с прищуром смотрю в его ошалелые глаза. — Ты всегда был слишком доверчивым, Салим.

— Но почему мне ничего не сказал?

— Ты мог все испортить.

Салим дергается вперед.

— Ты гребанный дьявол, Хаджиев! — укоризненно тычет в меня пальцем.

— Я рад, что ты не разочаровал меня, брат, — одобрительно киваю. — Отправляйся в гостевой дом, он в твоем распоряжении. Я буду позже, мне нужно решить еще кое-какие вопросы.

Глава 22. Паша

Спустя месяц

Ставлю на стол уже порезанный ягодный пирог и принимаюсь наполнять чашки любимым чаем с бергамотом.

— Павел, стол накрыт!

— Я думал, что с ума сойду от бурного слюноотделения, — вздрагиваю, потому что мужчина оказывается прямо за моей спиной. — Аромат впечатляет, Тань, — бережно обхватывает меня за плечи и обходит, занимая свое место за столом. — Продолжишь в том же духе мне придется сменить гардероб, — Мужчина берет кусок пирога, кусает и с его губ срывается стон удовольствия. — М-м-м, Татьяна, ты просто убийца тестостероновых кубиков.

— Перестаньте, — шутливо отмахиваюсь я и тоже присаживаюсь за стол, — вы в прекрасной форме.

— Ты, — резко поправляет меня Павел, вынуждая посмотреть на него. А когда наши взгляды пересекаются, мое сердце начинает биться чаще. — Хватит выкать, Тань, а то мне уже не по себе. Тридцать лет это не приговор, — забавляется он, возвращая расслабленную обстановку.

Моему спасителю сорок пять, Павел Александрович старше меня. Намного. Только вот он усердно игнорирует данный факт, отшучиваясь более меньшим возрастом. Но для своих лет Павел весьма красивый и ухоженный мужчина.

Темные волосы. Острый подбородок. Высокие скулы и волевые брови, под цвет темно-карих глаз. Да и отсутствие щетины на лице снимает лет пять от его возраста. А мускулистое телосложение окончательно сбивает с толку. Но все же он старше меня и весьма благороден в своих поступках, поэтому «тыкать» ему крайне неудобно.

Да и к тому же, несмотря на совместное проживание, он все еще чужой для меня.

— Прости, — заставляю себя наплевать на правила приличия, — я не хотела задеть твое мужское эго, — игриво подмигиваю собеседнику и беру горячую кружку в руки.

— Так то лучше.

Закончив с трапезой, я начинаю убирать со стола, в то время как мужчина отвлекается на телефонный разговор.

Витая в мыслях, даже не слышу о чем он говорит и полностью погружаюсь в процесс мытья посуды.

— Что ты думаешь на счет того, чтобы сходить на благотворительный вечер? — громкий голос Павла возвращает меня в реальность. — В качестве моей спутницы?

Домываю тарелку и, выключив воду, вытираю руки полотенцем.

Спутницы? Хотя… Почему бы и нет? Я скоро разговаривать разучусь в четырех стенах.

— Я с удовольствием, — поворачиваюсь, опираясь поясницей о выступ столешницы.

На его лице растягивается наглая ухмылка. Обольстительный мужчина. Весьма обольстительный.

— Тогда у меня есть для тебя подарок, — кивает в сторону зала, где я замечаю на столике пакет с фирменным логотипом. — Я хочу, чтобы ты сама взглянула.

Прикусываю нижнюю губу, пытаясь удержаться от соблазна, но любопытство оказывается сильнее и я отталкиваюсь от стола, направляясь к манящему объекту.

— Что там? — с ноткой игривости интересуюсь я и беру пакет.

На что Павел молча складывает на груди руки в ожидании моих дальнейших действий.

Не выдержав его пристального взгляда, я все же заглядываю внутрь и, подцепив пальцами тонкую струящуюся ткань, достаю…

Платье. Очень красивое, с не менее красивым ценником, который отсутствует. Но догадаться сколько оно стоит по бирке с итальянским брендом не сложно. Да и по квартире понятно, что хозяин не доставщик пиццы.

— Паша… — убираю наряд обратно, — я не могу принять это.

— Не нравится? — вздрагиваю и делаю шаг назад, не ожидая, что он окажется так близко.