(не) Предал тебя

С первых минут фильма мне становится не по себе. Нулевой пациент, быстрое распространение зомбо-болезни и первые нападения этих самых зомби... Жмусь к Дамиру. Он обнимает меня за плечи, прижимает голову к своей груди. Широкой ладонью закрывает глаза и целует в макушку.

– Скажу, когда это всё закончится. Не смотри пока, – шепчет мне в волосы.

Господи... Мне так хорошо с ним. Словно мы знакомы уже очень давно и столько же вместе.

– Ну что, уже можно? – интересуюсь я шёпотом, когда стихают ужасающие звуки не менее ужасающей сцены фильма.

– Да, можно, – убирает руку от моих глаз, но тут же берёт за подбородок и вынуждает поднять голову выше. – Может, к чёрту фильм? – шепчет напротив моих губ. – Предлагаю целоваться. Все сто десять минут.

Я быстро оглядываюсь по сторонам, нервно облизнув губы. Впереди сидит какая-то парочка, которая уже целуется. Слева от нас компания подростков лет пятнадцати. Справа мужик в гордом одиночестве. И ещё какие-то люди, которых я не знаю. Кинотеатр далеко от дома, мы приехали сюда на маршрутке.

Возвращаю взгляд к серым глазам Дамира и сама тянусь к губам парня.

Да, будем целоваться! Мне хочется побыть немного безрассудной!

Надавив на мой затылок, он припечатывает моё лицо к своему и буквально пожирает мои губы... все сто десять минут фильма...

Когда выходим из кинотеатра, я не сразу прихожу в себя. Словно мы находились в какой-то параллельной эйфорической реальности, а теперь вроде бы и вернулись обратно, но эмоционально всё ещё там.

– По домам поедем? – бросаю унылый взгляд на остановку.

– Не. Рано ещё, – тянет меня к пешеходнику.

Взявшись за руки, переплетаем пальцы и переходим дорогу. Дамир направляется к кафешке.

– Давай похомячим, – говорит с энтузиазмом.

В кинотеатре мы не брали попкорн – оказалось, что оба его не любим, и теперь ужасно голодные. Заходим в кафе, которое оказывается пиццерией. При выборе пиццы выясняется, что мы оба любим грибную. Берём ещё напитки: ему – латте, мне – молочный коктейль. На кассе немного спорим о том, кто будет платить, ведь Дамир купил билеты. Но он не разрешает мне заплатить, хотя я вижу, как парень выгребает из карманов буквально последние монеты. Меня это беспокоит...

Напитки нам выдают сразу, а вот пиццу придётся подождать. Не сговариваясь, выбираем столик у панорамного окна. Через него видна большая часть улицы.

– А ведь ещё уроки сегодня учить, – надуваю губы.

Жутко не хочется учиться... Наверное, впервые меня посещают такие мысли. Что ж, Ева, с дебютом тебя!

– Давай о чём-нибудь весёлом, – усмехается Дамир. – Дай лучше коктейль попробовать.

Выхватывает стаканчик из моих рук и надолго присасывается к трубочке.

– Эй! – с шутливым возмущением шлёпаю его по руке и забираю стакан с латте. – А ну-ка, медленно опусти трубочку и отодвинь стакан от себя! – пародирую я сцену из боевика, в котором полицейский просит грабителя опустить пистолет.

Дамир начинает смеяться. Да так заразительно, что я тоже, чуть ли не похрюкивая, заливаюсь смехом. Забираю коктейль и отдаю ему латте. Мы молча пьём свои напитки, не сводя глаз друг с друга.

– Ты классная, знаешь? – внезапно говорит Дамир.

Чувствую, как начинают гореть щёки. Наверное, не так нужно реагировать на комплименты, но я ничего не могу поделать со своим смущением.

– Нет, не знаю, – произношу застенчиво.

Он качает головой.

– Да брось. Ты самая красивая девочка в школе. А твои веснушки...

Опять он об этом! Мне снова хочется его треснуть. Картинно закатываю глаза.

– Ну ладно-ладно... Дело не в веснушках, конечно, – продолжает Дамир. – Ты просто от всех отличаешься. Такая... светлая.

– Ааа... Ты о моих волосах! – посмеиваясь, провожу по прядке возле лица.

Дамир подаётся ко мне, протягивает руку через весь стол и убирает эту прядку за ухо.

– Дело совсем не в цвете волос, – понижает голос до шёпота.

Успеваю поймать его руку до того, как он отстранится. Положив её на стол, накрываю своей. Веду пальцем по татуировкам.

– Что означает якорь?

Сейчас я отчётливо вижу, что это якорь, хотя рисунок очень размытый. Дамир смотрит на своё запястье. Сглатывает.

– Тебе интересно?

– Очень!

– Якорь – для того чтобы меня не унесло течением жизни.

– Круто! – выдыхаю с восхищением.

– Серьёзно? – вскидывает одну бровь парень. – Я думал, ты скажешь, что это глупо.

Он правда так думает? Фыркаю.

– Глупо – это когда девушка накалывает на руке имя возлюбленного, а потом они разбегаются. Вот что такое глупо!

Дамир расплывается в хитрой улыбке.

– Пожалуй, затащу тебя в тату-салон. Свяжу – и пусть мастер нарисует на тебе моё имя. Тогда ты со мной не расстанешься. Чтобы не быть глупой.

Мне хочется опрометчиво выпалить: почему я вдруг должна с ним расстаться?! Но я вовремя прикусываю язык. И не знаю, что сказать. Да уж... Неловко.

– Ну а я, конечно, наколю твоё имя, – продолжает веселиться Дамир. Проводит пальцем по груди. – Вот здесь. Ева! Коротко, но очень звучно. Кто назвал тебя так?

– Папа. Мама хотела назвать в честь бабушки, Ольгой.

– Ева мне нравится больше.

– Да, мне тоже, – улыбаюсь. Не выпуская его руки, продолжаю водить пальцем по линиям татуировок. – А твоё имя? Кто тебя так назвал. Оно ведь нерусское?

– Мама так назвала, – как-то неохотно отвечает Дамир. – И в нашем роду все русские. Ну, мне так кажется. Просто мама захотела и назвала так. Проехали.

Ясно, о своей маме он говорить не хочет. А мне хотелось бы узнать, где она. Ведь Дамир вроде бы живёт сейчас с братом.

Нам приносят пиццу, и от аппетитного запаха живот начинает урчать. Мы буквально набрасываемся на неё. Я съедаю два куска и чувствую, что сейчас лопну. Дамир с лёгкостью разделывается со всеми остальными.

– Мы с отцом иногда по воскресеньям готовили пиццу...

Неожиданно на меня накатывают воспоминания. Такие приятные, тёплые. Ими хочется поделиться. Дамир молчит и просто ждёт продолжения моего рассказа.

– Папа ужасно готовит, – улыбаюсь, переводя взгляд на улицу за окном. – Именно поэтому нужна была я. Чтобы сначала руководить процессом, а потом ещё и всё помыть, потому что он оставлял после себя на кухне настоящий хаос. Мама всё время ругалась...