(не) преследуй меня

Присев на стул, Танк рассматривает уже не обстановку, а ту, кто скрашивал ему ночи. Смотрит так внимательно, что девушке становится не по себе. Она передергивает плечами, пытаясь избавиться от неприятного ощущения — взгляд у мужчины очень тяжелый. «Никакой он не финансист. Тут явно чувствуется военная выучка», — внезапно понимает Солнцева, озаренная внезапно осознанием. Ну да, кто бы сомневался, особенно, если учесть, какие «друзья» есть у Танка из типа «охранного» агенства по рассказам Анастасии.

— Покормить конечно хорошо, но я пришел поговорить. Серьезно. О том, что сделал.

— Еще скажи, что не хотел.

— В тот момент как раз-таки хотел. Не буду кривить душой, — губы Андрея кривит горькая усмешка. — ты мне понравилась только в физическом плане. А вот эмоционально я подумал, что ты одна из тех, кто ищет себе местечко потеплее, слишком уж неоднозначные поступки ты совершала до встреч со мной.

— Это в любом случае тебя не касается.

Мария негодует. Да кто он вообще такой, что ее в чем-то обвинять. Она не шл-юха, не рабыня, не игрушка, просто молодая девушка. А молодым, как известно, свойственно ошибаться. И она не намерена выслушивать обвинения от того, у кого у самого рыльце в пушку, даже в густой шерсти. О чем и сообщает гневной тирадой. После, пытаясь отдышаться, девушка тяжело садится прямо на пол, не желая разделять стол с Танком — это выше ее сил.

— Я тоже ошибся. Теперь я это вижу. После того, что мне рассказал Анатолий, уже не думаю, что с тобой что-то не так. Просто предпочитал закрыть глаза на очевидное и приравнять тебя к другим. Это было неправильно, признаю.

— Как будто мне от этого легче, — едва начавшая пропадать истерика вновь настигает Солнцеву. Ее настроение меняется со скоростью света.

И это странно, ведь даже Александр не мог вызвать у студентки такую бурю эмоций, как не старался.

— Ты что-нибудь чувствуешь ко мне, кроме ненависти? — будто прыгает с места в карьер, задавая этот вопрос, Танк. — Если чувствуешь, то давай начнем все заново? Откатим события назад, забудем обо все. Я знаю, что мы можем. И у нас получатся хорошие отношения. Иначе бы кто-то свыше не свел бы нас вместе.

— Насмотрелся на семью Переверзевых, да? — она кивает сама себе, убеждаясь в мыслях. — Тут и гадать не нужно. Пустые мечты.

— Нет, — теперь мужчина чуть ли не рычит, готовый отстаивать собственную точку зрения до победного конца. — НЕТ!

— Ну еще побей меня за несогласие.

Она смеется, хохочет во весь голос. Что это за невезение, если на пути Марии вновь встречается мужчина-тиран, считающий лишь собственное мнение правым?! Она уже и не удивится, если прямо сейчас он встанет, побьет ее, срывая злость, а потом, нагнув прямо над столом с пирожными, тра-хнет ее, ни капли не заботясь об ощущениях от соития партнерши. От одной только мысли об этом Солнцеву пробивает дрожь страха. Он сжимает ее сердце в кулак, не давая сделать такой необходимый вздох, чтобы насытить кислородом голову, внезапно опустевшую от раздумий.

Но вдруг Андрей поднимается со своего места, оказывается рядом с ней. Заключает в объятия, нежно поглаживает по голове, стремясь успокоить. Ему не нравится видеть всегда жизнерадостную Машу в таком состоянии. Словно и не она это, а лишь тень от прежнего солнышка, светившего ему в самые тяжелые жизненные периоды. «Только я, как дурак последний, совсем этого не ценил. Ведь был же знак, мол, посмотри, как идеально она тебе в постели подходит, задумайся, но я этого не сделал. Глупец,» — теперь, держа в своих руках девичье тело, все еще подрагивающее от рыданий, мужчина корит себя последними словами, порицая изо всех сил.

Когда плач становится тише, Танк осознает, что уже немного осталось до нормального разговора. Хочет Мария того или нет, но он состоится, чего бы это не стоило мужчине.

— Ну как, хочется еще немного посопливить или хватит? — целуя в макушку, спрашивает у нее.

Маша шмыгает носом и просит пару кусков бумажного полотенца. Вначале шумно высмаркивается, а затем и умывается, ничуть не заботясь о макияже — его на лице почти и нет, да и мужчина видел ее несколько раз и с тушью потекшей, и помадой размазанной. Заодно и грязные чашки моет, внезапно увидев их в раковине, чего зря время терять-то. Именно тогда Андрей и заговаривает вновь, пока руки девушки заняты, она по крайней мере не надает ему оплеух. Это было бы совсем неприятно.

— Думаю, хватит, — подает студентка голос, все еще сомневаясь в том, что ей пришло в голову. Пока желает лишь послушать.

И он говорит. Долго распинается обо все, кроме самого главного: что же хочет от Марии на самом деле. И про свою дурость сообщает, и про то, как ему раньше с отношениями не везло, и как недавно понял, что семья в жизни любого человека чуть ли не самое главное. Будь Солнцева романтичной особой пятнадцати лет, уже бы растаяла, будто пломбир под полуденным летним солнцем, но опыт дает о себе знать.

— То есть, получается, ты пришел сюда не ради того, чтобы извиниться, а затем исчезнуть, а чтобы в очередной раз сообщить о своих хотелках, — презрение, вот что звучит в ее словах. Ну а как иначе, если мнения не спрашивают, сами какие-то планы строят, без участия Марии вечно. Это не то что оскорбительно, но очень обидно.

Хохотнув, Танк опровергает эти домыслы:

— Нет, о твоих. Раз уж ты не хочешь мне верить, значит, я должен сделать что-то, чтобы поверила, доказать серьезность своих намерений. Чего бы тебе хотелось?

— Прям вообще чего угодно? Ты учти, перед глазами у меня пример Насти. Та получила не только то, что пожелала, но еще и прилично сверху. Например, дом… Дом мне подаришь? — теперь Марии уже чуть веселее.

— У меня их четыре в собственности. В самых разных городах. Выбирай любой, что пожелаешь, тут же свяжусь с адвокатом и отпишу тебе его. И конечно же ничего не буду требовать в замен, это же подарок.

На лице у девушки воцаряется разочарование. Она-то надеялась сразу же после первого отказа отшить настойчивого ухажера. Не вышло. Значит, надо пытаться дальше.

— А еще у меня не совсем получается совмещать работу и учебу. Диплом мне надо получить, но вот на сидение над конспектами уходит так много времени, за которое я могла бы не лишнюю тысячу потратить, — тут она уже откровенно лукавит, ведь первое, чему научилась, приехав в Москву, так это делегировать свое время.

— Твой номер телефона мне известен, — достает сотовый из кармана Танк, щелкает по экрану пальцами, а следом Маша видит входящее сообщение от онлайн-банка. — Готово. Хватит на месяц?

Она глазам своим не верит. Сумма слишком велика даже для полугода, по крайней мере по ее меркам супер экономии.

— Теперь что скажешь? — на лице Андрея искренняя улыбка, он явно доволен своей шалостью. — Еще какие желания на данный момент есть?

Вопрос серьезнее, чем кажется. Мария-то привыкла в жизни довольствоваться малым. А тут вдруг такое изобилие ей на голову свалилось, что она и не знает, как им распорядиться. Но и сдаваться не хочет, это бы означало слабость, безволие. Прибегает к последнему аргументу: