Не прогоняй меня
Шрифт:
«Инфраструктура» тоже чем-то напоминала земную — дороги, кареты, гостиницы, магазинчики. В городке, когда они приезжали по нешироким улочкам, видела вывески, которые давали понять, что здесь есть врачи (или лекари, Лиза пока не выяснила), швеи, обувщики, мясники, пекари и т. д. Все больше это напоминало средневековые города Европы.
Впереди их ожидало еще несколько дней пути. Вендера продолжала рассказывать ей о жизни Элизии в монастыре, но Лиза слушала это мимо ходом, здесь уже совершенно ничего интересного для нее не было. О «муже» и его любовнице няня рассказала все еще вчера, новых подробностей она слышать не хотела. Только уловила, что Ультара, которой исполнилось двадцать четыре, была из крайне бедной семьи. «Наверное потому и
— За то время, пока мы с тобой жили во дворце, — рассказывала Вендера, — этот Урвент мне так не понравился, что хотелось прятаться от него. И мне совершенно не нравились отношения между ним и Ультарой. Я много прожила (как оказалось, Вендере 38 лет, что по местным меркам для людей уже довольно почтенный возраст), но чтобы так себя вели родные брат и сестра не видела. Слишком близкие отношения они позволяли себе, объятия, поцелуйчики. Сколько раз их слуги заставали в непотребном поведении.
Няня негодовала, когда рассказывала об этом, а Лизе на ум приходила история Калигулы и его родной сестры Друзиллы, или Исиды и Осириса в Древнем Египте. Да и ладно, черт с ними. Ее это совершенно не касается.
Чем ближе приближалась карета к замку, тем Лиза больше замечала изменения в погоде и природе. Становилось заметно холоднее, менялись виды растений, теперь вместо лиственных деревьев все больше попадалось хвойных, меньше встречались яркие цветы, потом вообще цветы пропали. Через двое суток дороги появились первые заснеженные поля, деревушки и городки, засыпанные снегом. Вендера пояснила, что сейчас здесь самая середина местного аналога зимы, потом будет теплее. Няня достала из кожаных сундуков (Лиза не знала, как называются эти огромные чемоданы, которые были прикреплены позади кареты) теплые плащи и сапожки. С каждым часом становилось все холоднее.
К обеду третьего дня появились впереди какие-то одиночные горы (ну или высокие холмы, Лиза тоже не могла дать им определение, решила остановиться на определении — гора), но странные, словно кто-то специально воткнул их тут. На одной из них высился замок, очень похожий на замок Нойшванштайн, который так любили рисовать в мультиках. Вокруг этих гор простирались поля и леса, пересекаемые реками. Сейчас Северный замок и вся округа была засыпаны снегом, который искрился под лучами обоих Светил. У самой горы ютился небольшой городок. Лиза решила, что здесь могут жить те, кто работает в этом замке и в чем-то оказалась права.
До замка они добрались только к ужину, в сумерках. Насколько смогла Лиза разглядеть эту красоту, одна сторона горы была покрыта лесом, а вот вторая манила своими прекрасными ровными склонами. Лиза никогда не была в Альпах, но почему-то сейчас она вспомнила об Альпийских горнолыжных курортах и снова мысль чем можно зарабатывать зашевелилась в ее голове, которую отложила на свою «полочку» замыслов.
При подъезде к замку их возле крыльца встретил благообразный мужчина, на вид около 60-ти лет, который представился управляющим Бантером си*Малер, из семьи, в которой мужчины всегда были управляющими Северным замком. То, как Бантер смотрел на девушку, Лизе понравилось — без надменности, даже с каким-то отеческим сожалением, готовностью помочь и поддержать. Поэтому она улыбнулась ему доброжелательной улыбкой. Рядом с ним на крыльце стояло еще двенадцать человек — пятеро мужчин и семеро женщин, среди которых выделялась одна дама лет 40–42 с явно недобрым и крайне надменным выражением лица, в глазах которой так и читалось, что она здесь главная и не потерпит соперников. Но Лизе сейчас было совершенно наплевать на нее, слишком устала с дороги, да еще и слабость о себе давала знать, поэтому со всеми она разберется завтра.
— Я рад встретить Вас, дама Элизия, — поклонился Бантер. — Замок готов к вашему приезду. Все слуги
ждут Ваших распоряжений.Слуги помогли забрать из кареты вещи и занести в замок. Здесь было довольно холодно, снимать теплую накидку Лизе не захотелось. Осматривать замок сегодня Лиза отказалась, отложила на потом.
Девушку провели в ее покои на втором этаже, где в камине уже горел огонь и было немного теплее, хотя протопить комнату размерами около тридцати квадратных метров при наличии двух довольно больших окон, из которых так и тянуло холодом, было довольно трудно. Бантер что-то еще хотел ей показать и рассказать, но после дороги и болтовни нянюшки, которая не замолкала ни на минуту, у нее уже раскалывалась голова. Хотелось тишины и покоя.
— Дорогой Бантер, прошу, давайте отложим все на завтра. Сейчас я не в силах понять, что Вы говорите мне, обижать Вас не хочется своим невниманием. Давайте встретимся завтра после завтрака и обо всем поговорим.
— Хорошо, — поклонился мужчина с одобрительной улыбкой. — Милая дама, хочу предупредить, что в замке обитает дух дядюшки Мидо, он может прийти к вам ночью в спальню, чтобы посмотреть на Вас. Не пугайтесь, он очень миролюбив, хотя любит и пошутить. Иногда шутит довольно зло, но только с теми, кто этого заслуживает.
Пока он говорил, у Лизы возникали воспоминания о Кентервильском приведении (рассказ О.Уайлда) и улыбнулась. Маги, приведения, драконы — такой мир ей нравился. Словно Мироздание прислушивалось к ее желанию попасть в такой вот магический мир. Но вот только что-то не задалось с мужем-драконом.
— Спасибо, дорогой Бантер, я с удовольствием познакомлюсь с дядюшкой Мидо.
Мужчина посмотрел на нее с интересом, но ничего не стал говорить. Он впервые видел, чтобы молодая девушка так реагировала на то, что в замке живет приведение. До этого здесь бывали молодые дамы и каждый раз они после проведенной ночи с криками уезжали отсюда. Он еще раз поклонился и удалился в свои комнаты на первом этаже, где жила его семья вот уже которое поколение.
Няню поселили в соседней с Лизой комнате, чуть поменьше площадью, но такой же выстуженной. Им принесли ужин, которые они съели в комнате у Лизы, потом Вендера помогла Лизе приготовиться ко сну и ушла к себе.
Глава 4
Когда Варсен Первый узнал о том, что его племянник расторг священный брак со своей женой, своей истинной парой и выгнал ее, хотел тут же отправиться к нему и устроить разнос. Но немного успокоился и вызвал к себе в столицу, заодно дав указание своим людям разобраться во всем на месте.
Эрселий явился через пять дней. Весь его вид говорил, что он очень недоволен этим вызовом.
— Скажи мне, племянник, что тебе было не понятно из завещания матери? — начал спокойно Варсен, когда Эрселий появился у него в кабинете.
— В каком плане? — Эрселий попытался сделать вид, что действительно не понимает.
Племянник уселся в удобное кресло перед рабочим столом короля, закинул ногу на ногу и даже потянулся за графином с коньяком, который стоял на маленьком столике возле его кресла. Но под тяжелым взглядом короля убрал руку, оставив свою попытку.
— В том плане, что у тебя есть истинная пара и ты обязан был жениться на ней.
— Дядюшка, я не верю в это, — фыркнул Эрселий. — Мои родители не были истинной парой, но жили в любви и счастье. И я родился драконом и с магией.
— Да! Не были! Да, ты родился! — взревел король. — Но они оба, ОБА, — король прорычал это слово, — были наследниками древней драконьей крови и сильными магами. Только благодаря этому родился ты и у тебя есть вторая ипостась и магия. Только поэтому! Разве отец тебе не рассказывал, что только такая же наследница и магиня может родить тебе ребенка? А тебе еще очень повезло. Остерия нашла твою истинную пару, только с которой ты мог родить детей, настоящих драконов и сильнейших магов! Если у дракона появляется истинная пара, то только от нее могут быть дети.