Не просто рассказы

А ведь чуют её птицы. В тот самый день, когда тепла и солнца не видать. Надеются. Да! Знают, что придет скоро. И сразу сердце радуется.

Как не верить!

ФАРФОРОВОЕ ОДИНОЧЕСТВО

В одном из северных кварталов Нюрнберга прячется пустой фахверковый особняк. Дом обветшал и просел глубоко в землю. Единственное окно первого этажа теперь уперлось подбородком в брусчатку тротуара. За его мутным стеклом сидит белый, по-домашнему уютный котенок и одним глазом внимательно смотрит на прохожих. На каждого.

Когда я шел мимо, он глянул и на меня; без интереса, не поворачивая головы и не двигаясь. Взгляд его полон отстраненной печали. Так смотрит смертельно больной и одинокий старик.

Странный холодок, помню, пробежал в моей груди и подумалось, что, может быть, когда-то котенок был жив. Был кому-то дорог, играл с бумажным бантом, чесал за ухом лапой и весело мурлыкал?

Но его бросили. Забыли в пустом доме. Оставили на пыльном подоконнике. И, потому теперь, фарфоровое одиночество тоскливо глядит на каждого из нас.

Одним глазом.

МГНОВЕНИЕ

Перед самой-самой весной, незадолго до ее прихода, случается неимоверная тишина. Вдруг появляется такой почти не видный для памяти денек, когда солнце выглядывает лишь на мгновение. Но именно в этот миг замирает сердце зимы.

Тает в воздухе шепот обнаженных ветвей, а почки пахнут теплой карамелью. Птицы кротко замолкают. Ветер бросает пожухлые травинки и бесследно исчезает в сумерках серого неба. Зима останавливает дыхание.

Весна еще не показывает признаков жизни. Случается просто мгновение тишины.

Но его не хочется пропустить! В нем скрыто так много неумолимого желания…

…которое как заветная мечта.

Чуть позже. Непременно сбывается.

МОЛИТВА

Зима. Лунный вечер. Из печной трубы в небо медленно уползает дым, напоминая звездам о ровном дыхании спящей избы. Белый, словно борода старика, и нескончаемый, как дальняя дорога, он исчезает неслышно за гранью ночи, унося из дома горечь, тоску, обиды и печали.

Потому, наверное, зимними вечерами на душе так спокойно и молчаливо.

ГОЛОС УЮТА

Прошу, береги себя, любимая…

В подмосковной усадьбе прошли века. Те, кто жил здесь много лет назад, уже более никогда не вернутся. Мебель исчезла, стены перекрашены, посуда разбита. Холодно и пусто. Письма, что хранились в ящике узорного комода, прочитаны чужими людьми. Домашний уют потерян.

Почти.

В гостиной сохранились старинные часы. Высокие. Напольные. Они будто вросли в место, где простояли все эти годы. Их корпус потемнел и потерял блеск. Медные стрелки покрылись зеленью патины, а тяжесть маятника лениво раскачивает печальный ритм. Часы постарели, выглядят усталыми, но идут.

Их ровное «тик-так» все ещё ясное, как прежде; совсем не тронуто временем, которое они так долго отсчитывают. Будто остаток тепла, затерявшийся в доме между веками его осиротелой жизни, укрылся в этом тихом, настойчивом и даже немного упрямом «тик-так, тик-так»…

Часы живут. И жива та малая часть давнего уюта, что они сохраняют.

Защемило сердце. Захотелось сделать что-то приятное в благодарность за доброе гостеприимство. Я погладил их и нежно прошептал: «Ча-а-сики…».

ПЕШЕХОД

Из серии «Впечатления о мелочах»

Кофе и круассан так же подстать Парижскому утру, как майское солнце восточному склону Монмартра. Яша наслаждался завтраком и, лениво оглядываясь по сторонам, случайно задержал взгляд на тротуаре возле перекрестка.

Туда подошли двое: женщина средних лет и мужчина преклонного возраста. А рядом оказался… третий. С виду — обыкновенный серый воробей, что присел на поребрик. Но, как только мужчина и женщина двинулись через дорогу, он вскочил и кинулся за ними вприпрыжку. И сопроводил на противоположную сторону.

«Пешеход!» — усмехнулся Яша.

В этот момент появились две школьницы, которые, весело болтая, прошли мимо воробья. Пернатый опять встрепенулся и запрыгал вслед. Примерно в таком же порядке, как в предыдущий раз, компания пересекла улицу. Девчушки скрылись за углом, так и не заметив попутчика, а тот принялся ковырять трещинку тротуара.

Теперь происходящее забавляло Яшу всерьез. И он внимательно просмотрел сцену «пешеходного перехода» с участием звезды местного сериала «Перекресток» еще несколько раз. В ней поучаствовал седой капеллан в широкополой шляпе, трое молодых людей, крикливо беседовавших на испанском и дама в ярко-красном пальто. Кстати, пара воробей-капеллан, удостоилась особой чести — шествовать перед носом хлебного фургона, который остановился и терпеливо ждал.

В итоге, и Яша, окончив завтрак, направился к перекрестку.

Они шли через дорогу совсем как старые приятели — рядышком, искоса поглядывая друг на друга. А потом расстались.

Вот так Парижское утро может запомниться вкусом теплого круассана, запахом крепкого кофе и забавным воробьем-пешеходом, уверяет Яков.

А мне приятно улыбаться в ответ.

Париж, 1997 год.

ТУМАН

Из серии «Впечатления о мелочах»

До леса остаётся совсем чуть-чуть. Тропинка ведёт по склону холма. С влажных низин поднялся густо-густой туман и так плотно обнял всё вокруг, что, вытянув руку, я не различаю собственных пальцев.

Неожиданно — шорохи. Ближе, ближе… оживлённый трепет крыльев, рассекающих воздух. И вдруг — ниоткуда! — птицы. Справа, слева, сверху… За пару мгновений меня окружает стая черных дроздов. Захваченные слепотой тумана, они прыгают, мельтешат, порхают, суетятся. Пернатая карусель бойко несётся мимо, стараясь выбраться на свет.

Я замираю.

Дрозды появляются из серой пелены и мгновенно исчезают. Выныривают головы с крупинками темных глаз, желтые клювы, крылья, хвосты… Они мелькают-мелькают-мелькают совсем рядом, обдавая лицо порывами прохлады…

Через минуту шуршание крыльев начинает стихать, а потом — раз! — и пропадает. В один миг.

ДОБРОЕ УТРО

Живописные окрестности городка вызвали у меня такой интерес, что я вставал задолго до восхода солнца, отправляясь на прогулку в утренних сумерках.