Не рискуй

Потом я подошла к двери, пробурчав,

— Скоро вернусь.

Кейси даже не оторвал взгляда от телевизора.

Действительно, он умел по-настоящему обижаться.

Я оставила его обижаться дальше, выскочила из номера и поспешила по холодным послеобеденным тротуарам Мустанга к площади.

Пусть она будет там, пусть она будет там, пусть она будет там, повторяла я про себя, опустив голову вниз, ссутулившись от холода.

Я протолкнулась через двери бара The Rambler и посмотрела прямо в сторону барной стойки.

Она была там.

Спасибо, мысленно прошептала я.

Она посмотрела на меня, когда я направилась к бару

— Привет, — сказала она, кивнув. — Рано сегодня, — заметила она.

Еще одна дружелюбная попытка. Эта дверь все еще была открыта.

Спасибо, повторила я шепотом про себя.

— Да, можно мне диетическую газировку?

Она кивнула, взяла стакан, погрузила его в большой контейнер со льдом и поставила на стойку. Затем наполнила его газировкой из пистолета.

— Слышала, Бад и его дружки доставили тебе хлопот прошлым вечером, — с

любопытством сказала она тихо и осторожно. Она ожидала, что я осажу ее.

Я не стала это делать. Я подняла глаза от стакана и посмотрела на нее.

— Грей знал, что от них будут проблемы, он приглядывал за мной.

Она вздохнула и ответила:

— В этом весь Грей.

Еще больше интриг вокруг этого парня.

Увы, у меня не было времени на интригующую информацию о Грее.

У меня было свидание с ним этим вечером.

— В любом случае, появился полицейский по имени Ленни, и Мэнни услышал потасовку, так что Грей получил подкрепление, и все разрешилось благополучно, — закончила я.

— Лен — хороший человек. А Мэнни не любит проблем в своем отеле. Бад, он мудак. Ему не впервой попадать в неприятности, и Мэнни, или Лен в этом случае, особенно Лен, не раз сталкивались с фирменными неприятностями Бада.

Вот оно что. Бад славился своей придурковатостью на весь Мустанг. Не удивительно.

— Мне не стоило соглашаться на этот спор, — пробубнила я.

— Ты не могла всего предвидеть, подруга, — улыбнулась она. — За пятнадцать минут выиграть пятьсот долларов? Я бы это сделала.

Я выдержала ее взгляд. Затем медленно улыбнулась в ответ.

Она заметила это, восприняла правильно, как откровенность, чем это и было, и сразу же наклонилась вперед.

— Где ты научилась так играть в бильярд? — спросила она, затем, не дожидаясь моего ответа, продолжила. — Серьезно, я глазам не могла поверить. Все говорят об этом.

О, нет. Это было плохо.

Она продолжала говорить.

— Тебе ведь не может быть больше двадцати одного.

— Мне двадцать два, — сказала я ей.

— Ладно, — она снова улыбнулась, — ты не можешь быть старше двадцати двух. Итак, в твоем возрасте, как ты научилась так играть в бильярд?

Я не привыкла к этому. Делиться. Я не знала, как это делать. Я лишь знала, как не делать.

Поэтому, я сказала ей правду.

— Я не училась. Это само пришло. Я просто взяла в руки кий и стала играть. Мой брат вышел из себя. Не могу сказать, что играла тогда также, как играю сейчас, но... — я пожала плечами, — это просто случилось. Это просто то, что я умею делать.

— Здорово, — прошептала она, широко улыбаясь.

Мне понравилось это, разговаривать с ней. Приятные ощущения. Достаточно приятные, чтобы делать это время от времени. Настолько приятные, что вероятно я могла бы разговаривать с ней часами.

Но у меня была цель.

И с этой целью, я ляпнула,

— Что такое ОВИВ?

Она резко наклонила голову на бок и нахмурилась.

Затем она подняла голову, перестала хмуриться и открыто улыбнулась.

— Общество Ветеранов Иностранных Войн, — ответила она

Какого черта?

Дженни продолжала говорить.

— У них здесь местное отделение. Общество ветеранов, они что-то делают, зарабатывают деньги, отдают их на благотворительность, устраивают пикники, не знаю, подобные вещи. И они готовят отменные стейки. Делают это каждую пятницу, как мероприятие по сбору средств, но также, это дает им больше поводов, чтобы пообщаться, поесть мяса, выпить пива.

— Так, это крутое мероприятие? — осторожно спросила я.

Она покачала головой и наклонилась еще ближе, положив обе руки на барную стойку.

— Нет, детка. Стейк такой вкусный, что можно умереть, убить за него, но это обычная вечеринка. Все будут там. Классная. Непринужденная. — Она пристально посмотрела на меня, и тихо сказала, — Ты хороша такая, какая ты есть.

Я не была уверена, что фраза "все будут там" вызвала у меня большой восторг, но я все равно кивнула.

Затем она странно взмолилась,

— Пожалуйста, скажи мне, что это Грей.

— Сказать тебе, что Грей что?

— Скажи мне, что это Грей ведет тебя сегодня к ОВИВ.

— Это Грей, — прошептала я.

Она широко улыбнулась.

Я была удивлена. Также, я была рада ее одобрению. И наконец я была в замешательстве.

— Почему ты хотела, чтобы я сказала тебе, что это Грей?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Он — Грей.

— Что это значит? — спросила я, и вот тогда Дженни, изучающе посмотрела на меня.

Потом она наклонилась еще ближе и заявила.

— В этом городе живут хорошие люди, очень много таких людей. Плохие тоже есть, так устроен мир, и к счастью, в Мустанге плохих людей не так много, как в большинстве других мест. Везде всегда есть кто-то, кто больше, чем хороший, почти лучше всех, и в Мустанге этот кто-то — Грей.

Из меня выбило весь дух.

— Итак, — продолжила она, — есть парень, такой как Грей, и все, не только я, но и все остальные надеются, что он найдет что-то замечательное. Что-то потрясающее. Кое-что другое. В городе полно милых девушек, должна сказать, но ни одна из них не подходит. — Пристально глядя на меня, она закончила, — Это должен быть кто-то замечательный. Кто-то потрясающий. Кто-то другой. Как двадцатидвухлетняя девушка, которая входит в бар, считая себя невидимкой, и понятия не имеет, что она двигается, как кино звезда. Как двадцатидвухлетняя девушка, которая заставляет поношенные ковбойские сапоги, потертые джинсы и обтягивающую рубашку "хенли" выглядеть дорого и модно. Как двадцатидвухлетняя девушка, которая мила с поварами из бара, с которыми никогда не повстречается, потому что она голодна, но не хочет задерживать их, так как их рабочий день почти закончился. Как двадцатидвухлетняя девушка, которая с одного взгляда понимает, что собой представляет Бад Шарп, видит его выпендрежную одежду, знает, что она хорошо выглядит, что сможет заставить его ползать на коленях и умолять, и что она может иметь шикарную жизнь, даже в маленьком городишке, но она не хочет иметь ничего общего с таким мудаком, как он. Как двадцатидвухлетняя девушка, у которой есть свои секреты, и она хранит их при себе, но Грейсон Коди ей совсем не безразличен, она раскрывает свои карты, чтобы быть уверенной, что, когда он приглашает ее на свидание, она не пойдет развлекаться с ним под ручку и не выставит его в плохом свете. Как ты, которая может открыть перед Греем дверь сегодня вечером, выглядя так, как ты выглядишь сейчас, одетая в ту же самую одежду, что и сейчас, и, говорю тебе, он не будет разочарован, и никто, ни Грей, никто в этом городе, никто на этой чертовой планете, взглянув на вас двоих, не подумает, что вы не подходите друг другу.