(Не)рушимая связь

– Будь я другим, ты бы меня не выбрала.

Слова Эштона настигли Лейлу уже на лестнице, она обернулась и широко улыбнулась.

– В точку, милый. Встретимся в спальне…. Чистые!

– Ты помнишь, что у нас планы на вечер? – буднично поинтересовался Эш.

– Конечно! – Лейла сделала шутливый реверанс. – Я удостоена чести, наконец-то предстать перед твоей знаменитой на весь мир сестрой. Жду – не дождусь.

– Пожалуйста, будь вежлива.

– Ты меня знаешь. Я владею светским этикетом. Напомни, куда мы идем?

– В “Дао”.

– Вау. Чудное место.

В ресторан молодая пара прибыла чуть раньше запланированного, но к удовольствию обоих, забронированный столик был уже свободен и улыбчивая официантка с азиатской внешностью сразу препроводила их на второй ярус ресторана, откуда открывался вид на огромную золоченую фигуру Будды, и шумную пеструю толпу молодежи за плотно наставленными столами и примыкающими к ним белыми диванами. Сцена тоже отлично просматривалась.

Лейла была явно в хорошем настроении и воодушевленно оглядывалась по сторонам. Ресторан пришелся ей по вкусу, а главное, есть кому продемонстрировать новое вечернее платье. Изюминкой алого наряда был огромный вырез на спине, который Лейла умело подчеркнула, собрав волосы в высокую прическу.

Наблюдая за невестой, Эштон не мог скрыть самодовольной улыбки. Лейла Барт была самой красивой девушкой в этом престижном заведении. Красная помада и яркий макияж глаз только усиливали эффект ее сногсшибательной внешности.

Налюбовавшись на Лейлу, Эш сделал заказ для себя и Розмари (ее вкус он знал, как свой собственный, и не боялся ошибиться), а невесте посоветовал остановить выбор на креветках. Ну, и к ужину, разумеется, вино. Красное.

– Почему ты раньше не приглашал меня сюда? – спросила Лейла, закончив осмотр зала.

Вино и бокалы принесли сразу. Эш отпустил официантку, взяв на себя роль разливающего.

– Не верю, что ты здесь впервые. – удивился Эштон, наполняя бокал Лейлы.

Она благодарно улыбнулась.

– Спасибо. В горле пересохло. Один раз я хотела сходить сюда в Джоанной Когарт. Помнишь ее? Я знакомила вас месяц назад. Так вот, тут такая бронь, что не пробиться. Как, кстати, тебе удалось?

– Это Розмари. – ответил Эштон. – У нее везде связи.

Лейла вдруг напряженно нахмурилась. Она с тревогой взглянула на спутника.

– Ты думаешь, я ей понравлюсь?

– Разумеется. – с теплой ободряющей улыбкой заверил Эш. – Ты не можешь не нравиться. К тому же Розмари фотограф и обожает красивые лица.

– Когда я еще не планировала уйти из модельного бизнеса, мечтала поработать с ней. Многие мои подруги мечтали. Кто бы мог подумать, что однажды я выйду замуж за брата знаменитой Розмари Митчелл. Ее слава затмила миллионы Моргана. – Лейла довольно улыбнулась, уверенная, что сказала что-то остроумное.

– Это так. Розмари добилась своего. – с ноткой печали в голосе согласился Эштон.

– Давай, выпьем за нас. – Лейла предложила тост. – За этот чудесный вечер, и за наше возвращение. И за новый дом, который ты скоро купишь. – обезоруживающая улыбка заиграла на алых губах. – Я люблю тебя, Эш.

– Спасибо, милая. – мужчина поднял бокал и легонько дотронулся им до бокала Лейлы.

И пусть она так много говорит о нарядах, домах и машинах, Эштон был уверен, что Лейла Барт с ним по одной единственной причине. Потому что любит его, а все остальное – невинные детские шалости. Лейла словно ребенок, очаровательный и добрый, несмотря на внешний лоск и браваду. Эта неподкупная естественная черточка ее характера и пленила Эштона. Она пыталась хитрить и лукавить, но совершенно не умела.

И глядя на нее сейчас, так искренне радующуюся новой обстановке, он вспомнил, как они встретились на пляжной вечеринке в Майами. Она прилетела на съемки, а он по делам. Отец настоял на том, чтобы Эш вечером немного расслабился. И каким-то образом он оказался на той вечеринке. Лейла сама подошла к нему. Она была пьяна и весела, постоянно хохотала и неумело шутила, пыталась казаться взрослой. Ей было всего восемнадцать лет, и после длинной череды опытных и умелых любовниц и случайных романов, она стала для него глотком чистого воздуха. Неиспорченная, несмотря на свою профессию и сомнительные слухи о слабой морали моделей, простая и легкая в общении, непосредственная, веселая и очень нежная. Она станет хорошей женой и матерью для его детей.

Занятый своими мечтами о прекрасном будущем с Лейлой, Харт не заметил, как реальная Розмари Митчелл вошла в зал ресторана. По пути перекинувшись приветствиями со знакомыми, женщина поднялась к их столику. О ее присутствии за своей спиной Эш догадался по вытянувшемуся лицу Лейлы. Девушка расцвела в улыбке, и даже приподнялась с места.

– Начали без меня? – обходя столик, медовым голоском спросила Роз. – Привет, Эш. – прохладные губы без намека на помаду быстро коснулись его щеки, в ноздри ударил свежий аромат духов.

Он сдержано улыбнулся, пробормотав слова приветствия, но ее вниманием уже владел другой человек.

– Привет, Лейла. Я Розмари. – повернувшись к девушке, Мари протянула ей руку, и Лейла, не скрывая восторга и восхищения, пожала ее.

Эш недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что его невеста смотрит на Розмари с щенячьим восторгом. Конечно, он понимал, для многих поклонниц моды, Розмари Митчелл стала кумиром для подражания. С ней искали знакомства, ее боготворили, ей завидовали и льстили. Все, чего касались ухоженные ручки Розмари, превращалось в золото, и только он – Эштан Харт – в камень.

Пока дамы обменивались дежурными приветствиями и комплиментами, Эштон незаметно изучал Розмари. Она показалась ему довольной жизнью, в хорошем расположении духа, весьма милой и вежливой, но совершенно безвкусно одетой. Подобный промах был простителен восемь лет назад, когда Розмари еще только входила в мир большой моды и шоу-бизнеса, но не сейчас.

Пару лет назад она запустила пробную коллекцию одежды, которая прошла на ура. Как все люди творческой профессии Розмари стремилась к разнообразию, и не могла долго заниматься одним и тем же делом, хоть оно и приносило ей хороший доход и удовлетворение. На той единственной коллекции она выдохлась, новые идеи не поступали, и Мари запустила новый проект. Год назад она начала писать картины в стиле модерн. Эш видел пару эскизов, но по незаконченным наброскам трудно было определить, нравится ему или нет новое увлечение неуемной Розмари.

Взгляд Эштона медленно вернулся к облачению молодой женщины. Яркое апельсиновое платье невыгодно сказывалось на оттенке ее кожи, длина не соответствовала возрасту, низкий вырез на груди – размерам. У Розмари было красивое и стройное тело, но в этом платье она выглядела изможденной и близкой к анорексии. Выпирающие ключицы смущали даже его, давно свыкшегося с худобой Мари. Но больше всего Эштона поразило обилие драгоценных украшений вперемешку с элитной бижутерией. Все то, в чем когда-то Розмари обвиняла Филиппа Перье, Эш увидел в ней. Объяснение напрашивалась только одно – душевное и моральное состояние Роз не так позитивно, как она стремится показать. Ее выдавала явная нервозность резких жестов, преувеличенно громкий смех, натужная, показная улыбка… на грани отчаянья. И только Лейла была настолько ослеплена Розмари, что нахваливала даже ее нелепые зеленые туфли и сумку с металлическими шипами.