Не рычите, маэстро, или счастье для Льва

Написать на упругой груди свой номер телефона. Рассмеяться в ответ на недовольный взгляд Левы, который вышел зачем-то вслед за товарищем по музыке.

– И кто это? – недовольно посмотрел руководитель вслед упорхнувшей девице. – И как она сюда пробралась?

– Да какая разница, - Артур похлопал счастливца по плечу. – Давайте-ка по домам, вас ждут.

– Слушай, - скривился Лева. – Как-то она на Дану похожа.

– Да пошел ты, - беззлобно ответил тенор. – Перековался на ходу. Семьянин, а.

– Слушайте, - выскочила Маша. – А там зрители не совсем расходятся. Говорят, вы им автограф-сессию обещала. Погнали, а то Иван стонет.

– И я стону, - сообщил Лева, тем не менее, не отводя недовольного взгляда от тенора.

 «Ну, погоди, - мелькнула у Левы мысль. – Осчастливит тебя жизнь – не отобьешься».

ЭПИЛОГ

Жаль, что нельзя обнять музыку –

Она такая родная и любимая

(С) Вк

Олесю в это утро встретил в квартире Левы проникновенный, мощный, злобный бас Сергея:

– Я убью тебя, как только я убью тебя… Я убью тебя, как только расседлаю коня…

И так у него органично, с остервенением выходила песня «Агаты Кристи», хоть прямо сейчас в репертуар включай. Музыкант пел вроде бы и негромко, но стекла как-то ощутимо подрагивали. Нервно. Как раз в настроение.

– Что тут у вас? – забежала в квартиру Олеся, которая получив «SOS» от баса, и понеслась.

– Привет! – закричал откуда-то Лева. – Что-то случилось?

И он выскочил, одна щека в пене, в левой руке – бритва, в правой – телефон. Глаза безумные совсем.

– У жениха – истерика? – спросила Олеся у баса.

– Да к черту вашего жениха. Спроси у него, - проворчал Сергей, перестав петь. – Кому вообще это интересно? А вот у меня – да. Истерика.

– Что случилось? – вздохнула Олеся, потому что понимала – если уже и самого (пожалуй, единственного) флегматичного члена коллектива довели…

– Лева решил жениться, - стал перечислять Сергей.

Хозяин квартиры, махнув на них телефоном, исчез. Послышался шум воды.

– Решил жениться срочно, как будто что пригорало, - продолжил бас. – Хотя у всех были планы на январь просто поехать в отпуск. И еще несколько дней назад ничего не предвещало.

– Так пока Ира согласилась, - снова вынырнул Лева, - размахивая бритвой как шпагой.

– Спасибо хоть не первого января вы понеслись, - ответил Сергей.

– Первого января она и согласилась. Мы бы не успели все совместить.

– Спасибо, что не тридцатого декабря она согласилась, - вспомнил концерт Сергей и улыбнулся.

– Да я просто спросить не догадался, - с сожалением проговорил баритон.

– Лева, - строго посмотрела на него Олеся. – Собирайся.

Музыкант снова исчез в глубине квартиры.

– Олеся, вот почему я? За что?

– Потому что ты не женат. Следовательно – ты свидетель, - снова появился Лева. Олеся и Сергей мысленно отправили его куда подальше. И он даже пошел. Собираться.

– Олеся, - начал было Сергей, но Лева появился снова.

– Ты кольцо не потерял? Когда будешь передавать мне, не уронишь? Примета плохая. А цветы? Цветы доставили?

Сергей молча, обвиняюще ткнул в баритона пальцем и закатил глаза.

– Что? – обиделся Лева.

– И эта фигня со вчерашнего вечера, - пожаловался бас. – И гадство, вопросы одни и те же. И он даже ответов не слышит. Погоди. Сейчас будет еще один, козырный.

Он взмахнул рукой, словно дирижируя.

– А Ира не передумала?
– тревожно проговорил музыкант, который похоже слов друга попросту не слышал.

– Вот! Почему не Артур?! – взвыл бас.

– Потому что Артур разведен. И не может быть свидетелем. Примета плохая, - снова исчез Лева.

– И если бы тут был Артур, - Олеся одобряюще похлопала баса по мощному плечу, - крыша у дома уже бы улетела в дальние края. Потому тут бы уже крик стоял. Ты просто представь их вдвоем в такой ситуации. Это же Армагедон.

– Я убью тебя за то, что я убью тебя, - снова с чувством запел Сергей. Потом прервался и снова обратился к Олесе: - И похоже начальнику службы безопасности твоего мужа мы деньги будем отдавать еще года два. Как и всей охране. Потому что все караулят Ирину.

– Ну, - широко улыбнулась Олеся, - тут можешь не дергаться. Томбасов вспомнил свои переживания перед своей свадьбой – он, как ты помнишь, тоже боялся, что я убегу. И решил сделать Леве свадебный подарок. Так что служба безопасности работает сейчас на него. И за его деньги, что не маловажно.

– Ирина не сбежала? – появился Лева.

Олеся посмотрела на него повнимательнее. Покачала головой:

– Пену с левой стороны смой хорошенько.

Лева кивнул. Вопрос – услышал ли?

– Я и на твоей свадьбе свидетелем отметился, - вздохнул Сергей. – Только насколько я помню, твой супруг психовал меньше.

Олеся рассмеялась:

– Он просто держал себя в руках. Значительно лучше.

– Мама, - донесся до них голос Левы. – Ты все проверила? Во Дворце бракосочетаний все в порядке с музыкой будет? А то там такой звук…

– О. Мой. Бог! – вздохнул Сергей. И закрыл ладонью лицо. – Снова.

– Мама, почему нельзя поставить в дворец бракосочетаний нормальный инструмент? Нельзя? А как тогда? Мама, но играть же будет не та… дама, которую я видел? Ты сама? А ты сможешь сыграть нормально…

– Все ему, - подытожил Сергей. И торжествуще рассмеялся.

Олеся раздумывала – а не пойти ли не отнять у Левы телефон. И не заставить ли его умыться нормально. Хотя врываться в ванную. Наверное, не стоит.

– Он не хочет Мендельсона. Он его не любит, - наябедничал Сергей.

– Так, - Лева снова вынырнул. В наполовину застегнутой рубашке: - Сергей, а что с кольцами? Ты не забудешь?

…

Первого января она определенно сошла с ума. Лева, как только решил, что выспался – заявившись в семь утра, поднялся он уже в двенадцать. И каким-то охрипшим, совершенно не своим голосом, явно нервничая, проговорил:

– Выходи за меня замуж.

И она, толком не проснувшись, ответила:

– Да.

Вот честное слово, если бы она догадалась, что последует за этим, она бы… не то, чтобы подумала. Не то, чтобы отказала. Но. Составила бы документ – ясный и четкий, прописывающий все моменты, что будет на свадьбе, а чего нет. Дала бы подписать Леве. А потом и только потом соглашалась.