Не сказка о птице в неволе

– Отпусти меня, – шипит Китнисс, почти прокалывая мою кожу.

Я откатываюсь в сторону, и она мгновенно выползает из-под меня. Китнисс дрожит всем телом, ее ноги подкашиваются, но она упрямо добирается до дальнего угла и обессиленно падает на каменный, ничем не покрытый пол, сворачиваясь клубочком.

Чувствую себя не меньшей тварью, чем те уроды, которые заставили меня совершить насилие. Китнисс не нужны мои слова успокоения, я – причина ее боли. И все-таки я несмело приближаюсь к ней. Серые глаза прожигают ненавистью. Руки Китнисс отчаянно прикрывают от моего взгляда ее тело, тело, которое я осквернил.

– Извини, – бормочу я. Она не отвечает. – Пожалуйста, иди на койку, Китнисс. На полу холодно.

Она отворачивается, делая вид, что меня не существует.

Возвращаюсь к постели, беру одеяло, сбившееся в сторону пока мы… развлекали демонов ада, и несу его Китнисс.

– Хотя бы укройся, я очень тебя прошу. Ты заболеешь.

Китнисс вздрагивает и зажмуривается, когда я наклоняюсь к ней, пытаюсь укрыть одеялом.

– Китнисс…

Неожиданно она оживляется, почти вставая на ноги.

– Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть!

– Я…

– Пошел вон! Прочь! Не подходи! Не приближайся!

Она кричит, проклинает меня. Обзывает.

Я молча опускаюсь на колени и тихонечко ложусь рядом с ее ногами. Все еще голый. И покорный для ее ненависти. Я заслужил.

– Я ненавижу тебя, ненавижу… – повторяет она исступленно.

Я не отвечаю. Она права в каждом слове.

Я заслужил.

Отзывы и кнопочка “нравится”?))

Не забываем быть активными))))

p.s. Ненавистные многим звезды легко убираются в редактировании поста :)

========== 02 ==========

Комментарий к 02

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Мне кажется, что за всю ночь я так и не сомкнул глаз: лежал на полу и, дрожа всем телом, слушал сдавленные рыдания Китнисс. Я смутно помню, как в отчаянье обнял ее голые ноги. Она не оттолкнула.

Открыв глаза, обнаруживаю себя прижатым лицом к ее острым коленкам. Мои руки крепко держат лодыжки Китнисс, а ее пальцы запутались у меня в волосах. Несмело шевелюсь, решая, что все еще сплю, и боясь спугнуть видение. Бок, на котором я лежу, занемел от неудобной позы, а Китнисс, оказывается, накрыла «нас» одеялом. Сон охотницы всегда чуткий, и от моего движения она открывает глаза, а, едва поняв, что я не сплю, сразу же убирает руку и отстраняется.

– Извини, – говорю я, и Китнисс, пряча взгляд, кивает.

Она молчит и не смотрит на меня, когда я отхожу, чтобы одеться: из вещей у меня только серые бесформенные штаны и белье, которое выдают в те редкие разы, когда позволяют умыться.

Бросив взгляд через стекло, я понимаю, что вся одежда Китнисс осталась в другой камере, да и та совершенно испорчена – порвана или разрезана ножом. Оборачиваюсь, перехватывая ее взгляд. Китнисс смотрит туда же, и, вероятно, наши мысли схожи, потому что она привстает и пытается завернуться в одеяло, закрепив его над грудью.

– Наверное, они выдадут тебе рубашку, – говорю я, вспоминая, что Джоанне и Энни после умывания полагалось по новой бесформенной, но чистой длинной рубашке.

Китнисс безразлично пожимает плечами и, похоже, не знает, что делать, как себя вести. Быстро сгребаю в сторону простынь, освобождая ей место на койке.

– Только не садись снова на пол, – тороплюсь сказать я. – Можешь занимать весь лежак… Я тебя не трону.

На мгновение наши взгляды встречаются, и мне мерещится, что щеки Китнисс становятся пунцовыми; в клетке полумрак, так что я плохо вижу даже ее лицо, не то чтобы судить о его цвете.

Она присаживается сначала на самый край, потом как будто смелеет и садится уже нормально.

Не разговариваем. Я не нахожу слов, чтобы выразить, как мне жаль… Или не жаль?

У меня ведь не было выбора. Если бы я нашел другой способ спасти ее, я бы и пальцем к ней не прикоснулся, однако все вышло, как вышло.

– Знаешь, мне очень жаль, Китнисс…

Пытаюсь подобрать слова, но выходит плохо. Ей не понравится то, что я скажу.

– Я, правда, не хотел, чтобы наш первый раз был таким. То есть… твой, не обязательно со мной… Ах, черт!..

Отхожу к стеклу и застываю взглядом на центре зала: там, на столе, лежит неприметная на первый взгляд штука – небольшой, чуть раскрытый металлический цветок, щедро украшенный витиеватым рисунком. С первого взгляда понятно: работа настоящего мастера. Садиста. Стоит цветку коснуться твоей кожи, он захлопывает свои лепестки, сжимаясь и прикусывая твою плоть, небольшой кусок. Неприятно, но можно терпеть. Настоящая боль приходит потом, когда один из охранников начинает поворачивать закрытый бутон, а зажатая в нем кожа натягивается, скручивается… и, смешиваясь с твоим беспомощным воплем, рвется…

Жмурюсь, стараясь отогнать от себя воспоминания. Странно, но я бы хотел повернуть время вспять: тогда было больно только моему телу, сейчас же Люцифер нашел способ, как разорвать мне душу.

Резко поворачиваюсь к Китнисс.

– Если для того, чтобы спасти твою жизнь, надо будет сделать это снова – я сделаю, – отрывисто говорю я.

Она вскидывает голову, прожигая меня гневным взглядом, и теперь я уверен, что ее щеки пылают.

– Снова изнасилуешь меня? – обиженно спрашивает она.

Злюсь. Подхожу ближе, встряхивая ее за плечи.

– Если понадобится, да!

Китнисс фыркает, а я распаляюсь все больше.

– Ненавидь меня, презирай! Но я не позволю, чтобы эти скоты прикасались к твоему телу! – выпаливаю я. – Думаешь, их будут заботить твои ощущения? Или, может, надеешься, что они не изобьют тебя после или во время «этого»? Они животные, Китнисс! Я много дней слушаю вопли Джоанны! Только ты – не она… Ты сломаешься, ты… погибнешь…

Китнисс громко выдыхает, и ее брови сходятся на переносице. Мне кажется, что сейчас она наговорит мне гадостей, но вместо этого Китнисс отворачивается, дергая плечами и стараясь скинуть с себя мои руки. Отпускаю ее, и она сразу пересаживается в сторону, изредка бросая на меня непонятные взгляды.

Койка достаточно широкая, так что я позволяю себе лечь рядом с ней: моя голова возле ее ног, а руку я закладываю вместо подушки и прикрываю глаза. Сейчас только утро и, если уже привычная схема жизни в темницах не изменится из-за появления Китнисс, то до вечера нас никто не тронет.

Пытаюсь задремать, но сон не идет. Ворочаюсь, не находя удобного положения: спину тянет от ночного сна в скрюченном состоянии. И есть кое-что еще: не могу отделаться от мысли, что Китнисс наблюдает за мной. Выжидаю немного и распахиваю глаза. Серый взгляд ее глаз действительно застрял на мне: скорее всего она решила, что я сплю, иначе бы так не растерялась. Только зачем ей вообще наблюдать за мной спящим?