Не случайно
Шрифт:
— Хорошо, но я и сама могу заниматься домом…
— Зачем, если есть человек, который может это сделать за тебя? А ты можешь уделить больше времени детям…и мне… — нежно шепчет на ушко и притягивает к себе за плечи. Из коридора доносятся голоса детей. Отстраняюсь, чмокаю Мартынова в щеку и иду укладывать калушаток.
— Мама, мы спаааать, — забегают они в комнату. Целуют меня, машут Мартынову. — Спокойной ночи, — и уносятся в комнату. Мартынов переводит на меня взгляд, улыбается.
— Надо бы им отдельные комнаты сообразить, — говорит задумчиво, обнимает. — Вот если бы ты переехала
— Давай не будем торопиться, Макс, — выдыхаю, удивляясь его настойчивости. — Мы ведь едва знакомы, не знаем друг друга совсем…
— Поль, ну ты опять? Я ведь не мальчик, чтобы отношения скрывать…
— А у нас отношения?
— А ты так не считаешь? — он смотрит внимательно мне в глаза.
— Я не знаю…
Мартынов выдыхает тяжело, берет мои щеки в свои огромные ладони и спрашивает:
— Вот скажи мне, Полина, я тебе нравлюсь?
Задыхаюсь от такого прямого вопроса, пытаюсь отвести глаза, но Мартынов не позволяет.
— Скажи мне, Поль?!
— А ты как думаешь? — повышаю голос, но тут же беру себя в руки. — Или ты думаешь, что я с каждым встречным…
Не успеваю договорить, Мартынов закрывает мне рот поцелуем, касается нежно, но напористо. Сердце пускается в галоп.
— Если ты еще раз скажешь такую глупость… — он выдыхает мне в макушку, касается виска губами.
— Это ты задаешь глупые вопросы, Максим!
— Просто хочу услышать от тебя… Знаешь, мужчины тоже любят ушами иногда, — улыбается.
— Нравишься, — говорю тихо, утыкаюсь лбом ему в плечо.
— Вот и хорошо, Поль. Потому что это взаимно, и я не в том возрасте, когда надо перед кем-то отчитываться и чего-то ждать. Взрослые ведь люди. Чего тянуть. Дети ко мне привыкнут, ты тоже привыкай, — вновь чмокает в висок.
На столе вибрирует телефон. Мой. Оповещения сыпятся одно за другим. Беру, открываю свой инстаграм. В Директе куча сообщений. Открываю.
«Полина, сразу не поняла даже, что это ты!» и прикрепленная фотография из одного из сообществ нашего города. Наша фотография с Мартыновым, с благотворительного вечера. Я смотрю в сторону, Макс на меня. Его рука на моей талии. Открываю следующее сообщение. Фото с заголовком «Новая спутница Максима Мартынова», и коммент от клиентки «Полиночка, ты у нас теперь знаменитость». Столько сообщений, и все с вопросами и комментариями.
Оборачиваюсь к Мартынову, он стоит близко. Прикрываю глаза, чувствую, что даже уши горят.
— Макс…
— Поль, ты чего?
Отдаю ему телефон, Макс просматривает сообщения, фото. Хмурится. Потом смотрит на меня и, улыбаясь, говорит:
— Ну ведь ничего страшного не произошло, Поль… Фотки приличные, никого из нас не компрометируют…
— Я не готова вот к этому, Макс, — киваю на телефон.
— Ну уже поздно, Поль. Я не буду скрывать наши отношения. И не хочу скрывать свою женщину!
— Макс… — прикрываю глаза, ну как ему объяснить… — Я ведь тебе уже говорила… У меня не законченные отношения, я замужем вообще-то. И если в статьях мелькает моя фамилия, значит, для журналистов не проблема узнать и все остальное. А у меня обязательства перед моими детьми, понимаешь? Ладно бы
только меня коснулось, но ведь и их задеть может…Мой монолог прерывает звонок телефона Мартынова.
— Да, — говорит он строго. — Да, видел. Угу. Разберитесь с этим побыстрее…Хорошо… Спасибо, Глеб Константинович.
Я смотрю на Мартынова выжидающе, но он не успевает ничего сказать. Мой телефон загорается и на экране высвечивается видео звонок от свекрови. Этого еще не хватало. Мы с ней итак не в лучших отношениях, а тут еще развод, и журналисты…
Отвечаю на вызов.
— Добрый вечер, Светлана Николаевна, — пытаюсь улыбнуться, сажусь за стойку так, чтобы Мартынова в кадре не видно было.
— Добрый ли, Полина? — скептически вздергивает бровь. Я молча смотрю на нее. — Мне Дима говорил, что ты ушла от него к какому-то мужику, но я не хотела в это верить…Как ты могла, Полина! Оставить Димочку в таком состоянии одного! Ты же мудрая женщина, у вас двое детей…
Господи! Как же надоело слушать это все… Всегда я виновата, плохая жена!
— Я не уходила к какому-то мужику, Светлана Николаевна. Я ушла, потому что Дима постоянно пьет, а в тот день, когда я уехала с вещами, он ударил меня и чуть не изнасиловал…
— Ой, ну что ты говоришь, ерунда какая! Подумаешь, пощечину дал… значит было за что… Димочке твоего внимания не хватало… Он мужчина, ему секс нужен…
— Работы ему не хватало, Светлана Николаевна! Поэтому не нужно на меня все сваливать…
— Ну теперь-то ты с богачом, конечно, какой тебе там Дима… и даром не нужен, да, Полина? Не думала я, что ты…
— Так, стоп! — не выдерживаю я. — Наши отношения с Димой Вас не касаются! Развод — дело решенное. Нянчите сами своего сына. И обеспечивайте! Я устала, ясно? И не обязана отчитываться Вам! Да, кстати, пусть поскорее ищет работу… Я не собираюсь дальше платить за него кредит…
— Да как ты можешь, неблагодарная дрянь…
Смахиваю вызов, отключаю телефон. Моя выдержка дает трещину. Всхлипываю, закрываю лицо ладонями.
— Поль… — чувствую на плечах теплые ладони Мартынова. И скинуть бы их, но так не хочется… Он ведь, кроме Ольки, единственный человек, который меня не упрекает и поддерживает во всем. Он сделал для меня намного больше за эти дни, чем кто бы то ни было. — Не слушай бредни престарелой стервы. В ее глазах любая женщина недостойна ее сына, она ведь мать. Даже несмотря на то, что сын ничего из себя не представляет… — обнимает меня крепко, гладит по спине успокаивающе. Обнимаю в ответ, вдыхаю аромат Мартынова, прикрываю мокрые от слез глаза. — Не плачь, лисичка, скоро все наладится… Глеб Константинович обо всем позаботится…
— Спасибо, Максим, я так тебе благодарна… За все, что ты делаешь для меня…для нас…
— Глупости не говори, Поль! Как я могу не делать для своей женщины… Ты ведь моя, Поль?
Смотрю заплаканными глазами на губы Мартынова. Он такой серьезный сейчас, между бровей залегла глубокая складка. Поднимаю руку и пальцем веду по морщинке.
— Твоя, Макс, — отвечаю тихо. Максим расслабляется и вздергивает уголки губ в улыбке.
— Вот и хорошо. Значит, доверься мне! И ни о чем не волнуйся… Я все решу…