Не случайно

— Поль, ты чего? — Мартынов растерянно смотрит на меня. А мне стыдно отчего-то. — Лисичка, не пугай меня так… Что стряслось, м? Я что-то сделал не так?…

— Нет, ты что… я просто… не знаю, как объяснить… расчувствовалась…

Мартынов выдыхает облегченно, обнимает крепче.

— Ты же ничего не скрываешь от меня, Поль? Мы ведь доверяем друг другу?

— Не скрываю, доверяем, да.

Макс целует меня в макушку, вздыхает.

— Успокоилась? — спрашивает неуверенно. Киваю, уткнувшись в его плечо. Вдыхаю аромат Мартынова, да, действительно, успокоилась. Даже странно ощущать себя защищенной рядом с мужчиной… — Пойдем, лисичка, там детки заждались, наверно…

Отлипаю от Макса, стираю пальцами остатки влаги с щек. Мартынов поправляет легким движением мою челку, запахивает на мне куртку, чмокает в губы и берет за руку. Поднимаемся в квартиру. Дети весело смеются, Лидия Семеновна тоже хохочет. Проходим в гостиную, где расположилась веселая компания. Они играют в настольную игру, не замечая нашего появления. Понимаю, смотря на детей, как им не хватало бабушки. Вот такой доброй, любящей бабули. Свекровь не общалась с ними так, как совсем незнакомая для детей домоуправительница Мартынова. Мне даже казалось, что калушата раздражали родную бабушку, и она никогда не приглашала их к себе погостить, да и у нас надолго в гостях не задерживалась, ссылаясь на срочные дела. А тут такой поворот. Дети с обожанием смотрят на Лидию Семеновну, и она отвечает им взаимностью. Непроизвольно сжимаю пальцами ладонь Мартынова, он смотрит на меня, улыбается, приподняв брови, типа: «Ну я же говорил, а ты волновалась…».

Наконец нас замечают, Макар и Ника несутся к нам. Мартынов подхватывает Макара на руки, подбрасывает к потолку. Мой сынишка заливисто хохочет. Ника обнимает меня. Целую ее в макушку, спрашиваю:

— Как дела, калушатки?

— Мама, бабушка Лида нас научила готовить пирог, — с восторгом в глазах говорит Ника. Мое сердце замирает.

— А еще мы приготовили ужин. Все вместе, представляешь, — громко и эмоционально говорит Макар, обхватив одной рукой шею Мартынова, второй — мою. — Получилось очень вкусно! Я сам резал помидоры и огурцы для салата, — с гордостью говорит сынок, а у меня опять ком в горле.

— Спасибо Вам, Лидия Семеновна, — говорю женщине, которая поднялась с дивана и, улыбаясь, смотрит на нас.

— Не за что, деточка. Мне в радость. У тебя замечательные детки, такие смышленые! — говорит она искренне и достает телефон. — Встаньте ближе, хочу вас сфотографировать.

Я смущаюсь, переводя взгляд на Макса. Он встает прямо, держа Макара так, чтобы малыш обнимал нас обоих. Ника встает посередине перед Макаром. Не могу отвести взгляда от улыбающегося Мартынова. Он такой довольный, смотрит на Лидию Семеновну.

— Вот здорово, — комментирует она, глядя в свой телефон. — Какие вы красивые, просто загляденье… — она подходит ближе, разворачивая к нам экран своего смартфона. Действительно, Макс очень гармонично смотрится с детьми… моими детьми… Он довольно улыбается, дети тоже. А я смотрю на него влюбленными глазами! Господи, влюбилась как девчонка! И мне так страшно, что все это может закончиться…

Пытаюсь улыбнуться, но не получается.

— Нужно срочно распечатать эту фотографию, — хлопочет в коридоре Лидия Семеновна, обуваясь. — Поставлю в рамку. Максимушка так редко улыбается… такой серьезный стал, когда только вырасти успел… — причитает женщина. Я подаю ей пальто, наконец, немного расслабившись. Это ее «Максимушка» просто огонь! Дети подбегают к домоуправительнице, обнимают. Она целует каждого в обе щеки.

— Бабушка, а когда ты еще к нам приедешь? — спрашивает Макар.

— Думаю, что на неделе приеду, а потом на выходных, — улыбается женщина, оборачиваясь ко мне. — Поленька, если нужна будет помощь, не стесняйся, звони… — мне тоже достается поцелуй в обе щеки. Мартынов тоже подходит за порцией нежности, сам целует женщину в щеки. Прощаемся, Макс закрывает дверь.

— Может, надо было отвезти Лидию Семеновну? Как она по темноте в такую даль… — спохватилась я, глядя в веселые глаза Мартынова.

— Не волнуйся, Поль, она на машине…

— Бабушка Лида водит машину? — с восторгом спрашивает Макар.

— Дааа, она еще мне на дороге фору даст, — улыбается Макс.

— А какая у нее машина? — с интересом спрашивает Ника.

— Красный Фольксваген Жук, — говорит Мартынов с гордостью.

— Ну ничего себе! — дети в восторге, в припрыжку убегают в гостиную. Начинают собирать свою игру в коробку. Раскладывают разбросанные подушки на диван. Смотрю на часы, времени почти десять.

— Так, малыши-карандаши! Время позднее, давайте купаться, чистить зубки. Я уложу вас спать, — улыбаясь говорю, наблюдая за своими такими самостоятельными и взрослыми детьми. Они убегают в сторону своей комнаты, берут полотенца и наперегонки несутся к ванной. Вздыхаю, смотря им вслед.

Мартынов подходит сзади, обнимает меня, целует в висок. Прислоняюсь к нему спиной. Так уютно и тепло в его объятьях… Даже в десятилетнем браке не чувствовала себя так…

— Ну и чего ты опять напряглась, Поль?

— Ничего, просто… неважно.

Поворачиваюсь к нему, смотрю в глаза. Поднимаюсь на носочки, чмокаю в губы, улыбаюсь. Максим вздыхает, обнимает меня крепче, утыкается носом мне в висок.

— Как я жил без тебя, лисичка, не представляю… — шепчет мне на ухо, а у меня мурашки по спине от его слов. Так приятно такое слышать, не передать… Чувства переполняют, обнимаю Макса, вдыхаю его аромат, пьянею от своих чувств. Из ванной слышится шум, пытаюсь отстраниться, но Мартынов не отпускает далеко. Обнимает меня за плечо. Господи, какой он большой! И весь мой… по крайней мере пока…

Дети выходят из ванной и с важным видом идут в комнату, с интересом на нас поглядывая.

— Пойду их уложу, — говорю Мартынову и, дотянувшись до его подбородка, быстро чмокаю. — Колючий, — улыбаюсь, проводя ладонью по его щеке.

— Да, надо чаще бриться, — потирает пальцами подбородок Макс, улыбаясь.

— Не надо, мне нравится, — говорю я и, смутившись своих слов, быстро выскальзываю из его объятий. Скрываюсь в комнате у детей и перевожу дыхание. О чем ты только что сказала ему, Поля… Чтобы он не брился?

Мне раньше не нравилась растительность на лице мужчин. Точнее, это вполне эстетично выглядит на других. Но у меня никогда не было мужчины с бородкой или щетиной. А у Димы и вовсе почти не было растительности на лице. А тут прямо гормоны взбесились.

Дети засыпают быстро, стоит им только коснуться головой подушек. Укрываю их одеялом, целую каждого в макушку и потихоньку выхожу из комнаты. В гостиной выключен верхний свет, горит только торшер возле кресла. Мартынов сидит на диване, раскинув руки на спинке. Его глаза прикрыты. Подхожу ближе, любуясь мужчиной. Он приоткрывает глаза, смотрит на меня из-под ресниц, улыбается, хлопая ладонью по дивану рядом с собой.