Не спите, Иможен! Наша Иможен

По мнению Иможен, стрелки часов совсем обленились — уж очень ей не терпелось поскорее выслушать признания Оуэна Риза. Когда в дверь постучали, она подумала, что это учитель английского, но в комнату заглянула всего–навсего Элисон.

— Папа здесь! — торжествующе бросила она прямо с порога.

— Ну и что?

— Он хочет вас видеть!

Смех мисс Мак–Картри напоминал ржание боевого коня.

— Ах, он хочет? Ну что ж, зато я не хочу!

— Не забывайте, что папа делает знаменитый кайловский джем!

— Настаивать бесполезно — у меня уже есть свои поставщики!

— Постав… О!

Когда Хэмиш–Грегор–Александр Кайл узнал, что нахалка Мак–Картри считает его каким–то жалким коммивояжером, только и мечтающим, как бы всучить покупателю хоть немного товара, он мигом позабыл все правила хорошего тона, какие любой джентльмен выполняет чисто автоматически, и вместе с дочерью ринулся прямиком в комнату Иможен. Магнат влетел туда, как таран в ворота неприятельской крепости. Шотландка настолько не ожидала такого стремительного нападения, что на секунду дрогнула. Кайл воспользовался ее удивленным молчанием.

— Значит, вы и есть мисс Мак–Картри, о которой так много говорят… даже слишком много?

— А вы, надо думать, торговец джемом?

— Торговец дже… О! Я Кайл из Данди!

— И что, у вас в Данди не учат, что нельзя входить к людям без спросу?

— Речь не о том! Вы позволили себе ударить по щеке мою дочь!

— И готова проделать то же самое с ее папашей, если он сейчас же не уберется отсюда!

— Со мной?! И вы посмеете ударить меня?.. Меня–я?!

Элисон, смутно чувствуя, что, столкнувшись с неожиданным сопротивлением, ее отец несколько растерялся, решила поддержать в нем воинственный пыл.

— Не поддавайтесь, daddy!

Хэмиш–Грегор–Александр Кайл сразу пришел в себя.

— Поддаваться? Вы шутите, Элисон? Тот, в чьих жилах течет благородная кровь Мак–Леодов, никогда не уступит какой–то…

— …праправнучке Мак–Грегоров, мистер Кайл! И для меня все Мак–Леоды — просто дерьмо!

В эту минуту столкнулись не оскорбленный отец, решивший отомстить за обиду нежно любимой наследницы, и не старая дева, отстаивающая право на неприкосновенность жилища, нет, из глуби веков вдруг вернулась и обрела прежнюю силу древняя клановая вражда. И снова, как некогда, среди пустошей с клаймором^[14] в руке лицом к лицу встретились Мак–Грегоры и Мак–Леоды. Кайл тут же бросился в атаку:

— Мне бы следовало сразу догадаться, что вы в родстве с этими трусишками, которые всегда нападали только на слабых!

— Ваша дочка — не слабая, а слегка придурковата, что, впрочем, меня нимало не удивляет, поскольку у Мак–Леодов испокон веков было плохо с головой!

Все это, разумеется, не имело под собой ни малейших оснований, но, коль скоро ни Иможен, ни Кайл лезть в драку не хотели, оставалось лишь обмениваться обидными словами. По правде говоря, смысл уже не имел особого значения, важнее всего было с блеском ответить.

Кайл, привыкший слушать свары рабочих завода, несомненно, обладал гораздо более выразительным словарем, чем его противница, и мисс Мак–Картри почувствовала, что ей грозит поражение. И, в полной уверенности, что затронута не только ее собственная честь, но и репутация сотен почивших Мак–Грегоров, Иможен без колебаний швырнула в физиономию Кайла стакан с водой, который держала в руках, когда он вошел. А пока Хэмиш–Грегор–Александр, внезапно получивший душ, испуганно протирал глаза, героиня Каллендера перешла в наступление. Элисон с громкими воплями кинулась помогать отцу, но, получив вторую пощечину, отлетела в другой конец комнаты и толкнула туалетный столик. Столик перевернулся и придавил девушке ноги, а стоявший на нем горшок с цветами упал ей в объятия.

Сначала все подумали о землетрясении, потом о новом покушении и наконец пришли к выводу, что загнанный в ловушку убийца яростно отбивается от полицейских. Опасаясь какого–нибудь нового несчастья, преподаватели во главе с Кейтом Мак–Дугалом побежали на шум. В свою очередь, Мак–Клостоу и Тайлер спешили к месту, из которого доносились отзвуки сражения. При виде полицейских директор колледжа резко затормозил, и те, кто бежал сзади, стали наступать друг другу на ноги. Если ни сержант, ни констебль не дерутся с убийцей, то кто же поднял такой тарарам? Сообразив, что комната мисс Мак–Картри совсем рядом, бедняга Мак–Дугал почувствовал, что по его позвоночнику пробежал холодок. Теперь он ждал чего угодно!

Но только не поразительного и страшного зрелища, представшего его глазам, когда Мак–Клостоу открыл дверь. Хэмиш–Грегор–Александр Кайл лежал на полу, а Иможен Мак–Картри, усевшись на него верхом, добросовестно молотила кулаками.

— Признайтесь, что ни один Мак–Леод и в подметки не годится Мак–Грегорам, или я вас уничтожу! — приговаривала она.

Кейт Мак–Дугал без чувств грянул навзничь. Никто сначала даже не заметил, что в уголке тихонько плачет зажатая столиком Элисон. А потом все долго ломали голову, каким образом у нее в руках оказался горшок с цветами. Но, не желая еще больше расстраивать девушку, никто так и не стал ее об этом спрашивать. Впрочем, она все равно вряд ли сумела бы ответить вразумительно. А мисс Мак–Картри, воспользовавшись всеобщим замешательством, сжала шею Кайла тощими костистыми пальцами.

— Поторопитесь, мистер Кайл, или я отправлю вас следом за вашими проклятыми Мак–Леодами!

Хэмиш–Грегор–Александр Кайл почувствовал, что близится его смертный час.

— Со… гласен… М… Мак–Леод не… не стоит Ма… Мама… Мак–Грегора… — прохрипел он.

В тот же миг Мак–Клостоу и Тайлер отодрали от врага торжествующую амазонку.

— Ну, все слыхали? Мак–Леод снова опозорился перед Мак–Грегорами! — в полном упоении воскликнула она.

Полицейские унесли из ее комнаты мистера Кайла.

Джерри поджидал Элисон там, где она назначила ему свидание, — у старых конюшен. Будучи довольно далеко от главного здания колледжа, он не слышал шума и ничего не знал о новом скандале, потрясшем Пембертон. Как только в конце аллеи появилась фигурка возлюбленной, молодой человек побежал навстречу, но, заметив, что девушка опять плакала, резко затормозил.

— Что случилось, darling? — спросил он, уже предчувствуя катастрофу.

— Она опять дала мне пощечину!

Новая грубость мисс Мак–Картри окончательно выбила юного Лима из колеи. Все это превосходило его понимание, поэтому несчастный молодой человек лишь машинально открыл объятия и прижал плачущую Элисон к груди.

— Но послушайте, дорогая, надеюсь, ваш отец не мог позволить так жестоко обращаться с вами?

— Мой отец?

И она рассказала о сокрушительном поражении «джема» Кайла, а заодно и всех Мак–Леодов, нанесенном девой–воительницей из Каллендера. Джерри не верил своим ушам.

— Но ваш отец добьется ее увольнения, правда?

— Когда я в последний раз видела их обоих, — с горечью призналась Элисон, — папа жалел, что он не вдовец и из–за этого не может жениться на мисс Мак–Картри, ибо она лучше любого мужчины сумела бы держать в руках весь персонал! А потом сказал мне, что, если я еще раз попробую противиться воле мисс Мак–Картри, он пошлет меня в пансион к англичанам!