Не суди по оперению
Шрифт:
– И так нормально, Максин, думаю, я смогу сдержать свой пыл.
– Говори за себя! А я ничего не обещаю, – ответил она, подмигнув.
Алекс застыл, наполовину испуганный, наполовину развеселенный.
– Да я шучу! – воскликнула старая дама, расхохотавшись.
Алекс облегченно вздохнул, и Максин продолжала:
– Итак, молодой человек и молодая женщина в одном номере… Что подумает администратор?
– Что это бабушка и внук.
– О, как это грубо. Ты знаешь, кто такие штрейкбрехеры? Так вот, ты – штрейкбрехер.
И она бросила на него один из ее фирменных грозных взглядов, а затем продолжила разбирать вещи. На пне-тумбочке уже не осталось места для ее бесчисленных вещиц. Максин огорченно вздохнула и стала смотреть,
Алекс, наблюдавший за ее действиями, увидел, как в тот момент, когда она открывала сундук, на ее лице появилось странное выражение. В первый момент он не мог определить, что оно значит. Она вытаращила глаза и открыла рот от изумления и радости. И тогда он понял. Он видел такое же выражение лица у соседского мальчишки, когда подарил ему свою старую коллекцию машинок. На лице Максин отражался искренний детский восторг от подарка, тот восторг, из-за которого сделавший его взрослый чувствует себя супергероем.
Алекс задумался, что же такое может лежать в сундуке. Пачки денег? При их везении вполне вероятно, что предыдущий постоялец юрты был рассеянным мафиози, забывшим добычу после своей махинации. Он вернется за ней, но будет поздно – Максин уже спустит деньги в казино. Из мести они будут ее пытать. Алекс уже видел себя привязанным к стулу, а психа мафиози – тисками выдирающим ему зубы.
Максин вынула большой отрез красной ткани. Да, в сундуке наверняка лежали деньги. Из-за открытой крышки Алекс не мог толком разглядеть его содержимое. Затем в руках старой дамы оказалось нечто вроде золотой цепи. Еще лучше. Мафиози, видимо, был еще и сутенером.
Пальцы Максин нежно погладили иссиня-черный мех, перебрали нитку белого и голубого жемчуга. Зачем этому мафиози жемчуг? Может, он был в моде среди воров? Грабитель на заправке был одет обыкновенно, если не считать балаклаву. Быть может, главари банд организованной преступности носят золотые цепи, жемчуга и меховые шубы? Ведь надевают же их рэперы.
Алекс наконец решил встать и пройти пару метров, которые его отделяли от трофеев в руках Максин. Она была на седьмом небе от счастья, с наслаждением ощупывала ткань, не обращая на Алекса ни малейшего внимания, и светилась улыбкой. Неужели она не понимает, что им грозят крупные неприятности?
– Надо все убрать на место и сделать вид, что мы ничего не видели. Это единственный шанс.
Старая дама, кажется, только сейчас вспомнила о его присутствии и удивленно подняла брови.
– Иди посмотри, это же великолепно!
Алекс закрыл глаза.
– Нет-нет! Чем меньше я увижу, тем больше у меня вероятности выкрутиться.
– О чем ты говоришь? У тебя совсем с головой плохо? И впрямь непонятно, кто из нас тяжелее болен…
Она взяла молодого человека за плечи и подтолкнула к сундуку. А так как он упрямо не хотел открывать глаза, то споткнулся и со всей силой рухнул на красную ткань, которую Максин достала первой. Теперь слишком поздно. Он уже впутался в историю. Можно позволить себе посмотреть, пока его не ликвидировал мафиози.
Ткань была мягкой и на удивление теплой. Он встал и смог увидеть ее целиком.
– Но… да это же костюмы!
– Да! – в восторге крикнула Максин, хлопая в ладоши. – Мы сможем переодеться и почувствовать себя настоящими монголами!
47
Только этого не хватало. В теперешнем их положении хуже нельзя было придумать. Быть посмешищем, конечно, вещь не смертельная, но и хорошего в ней мало.
Алекс сидел по-турецки на ковре с узором из розочек, облаченный в deel, хлопковую тунику со стоячим воротником и ассиметричным вырезом. Она была коричневого цвета, который оттенял пластрон из оранжевого атласа. Атласный же пояс
обхватывал его талию. На голове у него красовался janjin – шапка из черного меха, заостренную верхушку которой украшал красный помпон. Расширяющиеся книзу рукава, отороченные по краям тем же черным мехом, что и шапка, как казалось Алексу, делали его похожим на летучую мышь.Ослепительная Максин гордо восседала в зеленом женском deel. Вышитый на нем золотистой шелковой нитью узор символизировал долголетие. Золотисто-красный воротник жилета подчеркивал нежную кожу ее лица и голубизну глаз. Голову покрывала toortsog, круглая шапочка, а лицо обрамляли тонкие подвески, усыпанные жемчугом.
Алекс недоумевал, почему Максин выглядит как величественная монгольская принцесса, а он похож на помятого Пауэр Рейнджера. [47]
47
Супергерой одноименно американского сериала.
– Здесь написано, что janjin символизирует процветание и счастье. Как тебе повезло!
– О, да, мне чертовски везет! – ответил Алекс, оттягивая воротник своего deel, который натирал ему шею.
– На нас летние вещи, – уточнила Максин. – А иначе они были бы подбиты шкурой козы или рыси.
Алекс прикинулся расстроенным.
– О, как жаль!
– Но только не козе и рыси.
Видя, что ее шутка не удалась, она продолжала:
– Я против использования кожи и меха животных. Но полагаю, что бедные монголы это делают не ради удовольствия, им это просто необходимо. Не то что этим скелетоподобным манекенщицам и вашим-ниста, которые считают, что станут красивыми, если будут носить на себе трупы животных вместо пальто.
– Ваши? Чьи они, эти ваши?
Максин насмешливо спросила:
– Ты не знаешь такого слова? Ваши-ниста – это люди, которые бездумно следуют любой моде. Если бы они увидели кого-то из звезд в детском комбинезоне и на шпильках, то немедленно бы их напялили, думая, что одеты по последней моде. Ваши-ниста скупают тонны одежды, которую никогда не наденут, горы сумок, которые закинут в шкаф и неудобные туфли, которые им малы…
– Так это фашионисты!!! [48]
48
От англ. Fashionista, модник, модница.
– А я что говорю!
Она махнула рукой, словно прогоняя назойливую муху, и снова принялась читать пояснительную записку, обнаруженную внутри сундука:
– Каждый из узоров и цветов монгольской одежды что-либо символизирует. Они означают силу, процветание, простоту или счастье.
– Счастье?
Алекс не понимал, как можно быть счастливым, одеваясь в пижаму с рукавами-крыльями летучей мыши и обитая в юрте.
– Разумеется, это цель всех народов, и это то, что нас всех объединяет. Мы стремимся к одному и тому же. Проблема в том, что некоторые строят свое счастье в ущерб другим.
– Все-таки легче стать счастливым на вилле в Беверли-Хиллз, чем в юрте, затерянной в монгольской глубинке.
– Откуда ты знаешь? Ты не жил ни там, ни там.
– Мне это и не нужно, и так совершенно ясно.
– У меня вот не было виллы в Беверли-Хиллз, но я была очень счастлива. Если ты хочешь быть по-настоящему счастливым, надо научиться жить настоящим. Это нелегко. Надо поставить запрет своему рассудку думать вперед. Видишь, я сейчас думаю только о нас, о том, с каким удовольствием я сижу сейчас с тобой в этой великолепной юрте, в монгольских костюмах. Я стараюсь не думать о завтрашнем дне.