Не суди по оперению

– Ты реагируешь как невежда, полный предрассудков. Избитые фразы мешают тебе правильно мыслить. Думай сам, а не так, как тебя научили другие. Если она занимается предсказаниями в фургоне, то это не означает автоматически, что внутри будут ткани со звездами, хрустальные шары, лапки кроликов, кошачьи черепа и прочие амулеты.

Услышав про кошачьи черепа, Алекс вздрогнул. И не решился перебить Максин, которая продолжала говорить:

– И мадам Плутон совсем не обязательно цыганка с платком на голове.

Алекс злился на себя за то, что он не может мыслить широко. Кто он такой, в конце концов, чтобы судить людей по внешнему виду? Вот так ведь и поступила она. Она даже не посмотрела в его сторону, она даже не попыталась с ним познакомиться, что и повергло его в депрессию.

Его реакция на фургон гадалки была глупой, потому что внешность часто бывает обманчивой. Он сам, в его нынешнем костюме, был совсем другим, нежели в монгольской одежде. А что уж говорить о Максин? Со стороны она походила на старушку – божий одуванчик. Никому и никогда не пришло бы в голову, что она способна в одиночку обезоружить грабителя. Видя ее в плиссированной юбке и лавандовом кардигане, никто бы не подумал, что она больна и едет в свое последнее большое путешествие.

Судить по внешности не просто глупо, это пустое дело.

Гордый своим очередным открытием, Алекс взглянул на фургон мадам Плутон. Напрасно он пытался посмотреть на него другими глазами, ему стоило труда воспринимать его всерьез. Особенно когда он прочел надпись: «Читает ваше прошлое, настоящее и будущее».

– Кому нужно знать свое прошлое? Черт знает что!

– Тем, кто страдает амнезией. Я знаю многих из дома престарелых, кто был бы счастлив, если бы им рассказали об их прежней жизни. Надо, кстати, спросить мадам Плутон, выезжает ли она на дом. Эмильен Лаплас, покойный, все время переживал, что он не помнит, куда дел свою вставную челюсть. Мадам Платон ему бы очень помогла. И Марго Канделье тоже, та все время забывала, куда положила ключи.

Алекс счел этот довод не вполне серьезным, но все же убедительным.

– Ну а настоящее? Мы в нем находимся, и рассказывать нам о нем незачем.

– Иногда нужно отстраниться. Если тебе рассказывают историю про тебя самого и ты слушаешь ее так, как будто говорят о ком-то другом, ты разберешься в ней гораздо лучше.

Алекс был озадачен. Он признавал, что в определенном смысле Максин права… И это, как обычно, его раздражало.

Максин снова дернула его за рукав, но он не послушался.

– Зачем вам знать будущее, если вы хотите с ним покончить?

Едва он произнес эти слова, как они показались ему слишком резкими. Однако старая дама, казалось, на них не обиделась.

– Глупый! Меня интересует не мое будущее, а твое.

– Мое?

– Мне хочется знать, что станет с тобой, когда меня уже не будет. Как ты выпутаешься из этой истории. Встретишь ли ты хорошую девушку, создашь ли семью, найдешь ли работу. Хочется знать, что ты оживешь и расцветешь. Мне мало быть самой уверенной в этом, я хочу, чтобы это подтвердили.

– И вы думаете, что мадам Плутон способна вам столько всего рассказать?

– Безусловно.

Алекс почувствовал, что Максин, как ни удивительно, это было необходимо. Она, видимо, действительно за него волновалась. Он тоже за нее беспокоился, но никогда бы не подумал, что она может переживать за него. Алекса это растрогало. Родители приучили его воспринимать себя как источник проблем – из-за оценок, ссор с приятелями, нежелания ходить на тренировки по футболу. Он всегда старался не выделяться, держаться в тени, боялся причинить неудобства. И то, что Максин, переживавшая сейчас свою собственную трагедию, беспокоилась о его будущем, потрясло его до глубины души.

Что ему стоило войти в этот фургон ради ее спокойствия? Он надеялся, что прорицательница окажется неплохим психологом, чтобы должным образом удовлетворить любопытство Максин.

– Хорошо, я с удовольствием пойду с вами к мадам Плутон. Если что, мы всегда можем спросить у нее, правильно мы едем в Брюссель.

– Она ясновидящая, а не навигатор.

– Навигатор все же будет полезнее.

Максин хлопнула его по спине, и он наконец двинулся к фургону.

54

Не судить по внешности. Не быть зашоренным. Алекс повторял эти фразы как мантру, разглядывая логово мадам Плутон.

Он бы рад был сказать, что приятно удивлен. Рад был бы сказать, что вошел в фургон предсказательницы последнего поколения, весь из хромированной стали, с дизайном от Филиппа Старка [55] . Рад был бы усесться в прозрачное пластиковое кресло лицом к лицу с ясновидящей 2.0 [56] , одетой в скромное черное платье и с безупречными ногтями, покрытыми ярко-красным лаком.

55

Известный французский дизайнер интерьера и потребительских товаров.

56

Современная ясновидящая из французского сериала «Живые истории», которая живет в оверньской деревне, читает будущее, общается с умершими, исцелят пассами и имеет более семи тысяч подписчиков в Фейсбуке.

Мадам Плутон действительно была одета в черное платье, а на ногтях был ярко-красный лак. Но на этом сходство заканчивалось. Никаких кресел от Старка, лишь пластмассовые садовые стулья грязно-белого цвета. Правда, заботясь об удобстве клиентов, ясновидящая положила на них фиолетовые подушки. Трогательный знак внимания.

Все стены фургона были завешаны набивными тканями с изображениями солнца, луны и прочих светил.

Провидица сидела спиной к чему-то вроде алтаря, в котором стояло множество свечей, подсвечивающих ее лицо оранжевыми тонами.

Хотя Максин с Алексом постучали в дверь, она при их появлении не подняла головы. Казалось, она даже не замечает их присутствия. Возможно, она пребывала в состоянии медитации или общалась с силами вселенной.

От ее низкого голоса молодой человек вздрогнул.

– Я вас ждала.

Максин, явно впечатленная происходящим, обернулась к Алексу. Она слегка толкнула его локтем, словно хотела сказать: «Что я тебе говорила!» И в изумлении спросила:

– Вы знали, что мы придем?

– Разумеется.

– Откуда вы могли это знать?

– Я же не глухая – вы постучали в дверь.

Она жестом пригласила их сесть на садовые стулья, которые скрипнули под тяжестью их тел. От нее исходила даже некоторая доброжелательность, чему способствовали и ее округлые формы. Однако в ее глазах, до того черных, что не видно было зрачка, таилась невероятная глубина, которая одновременно и пугала, и притягивала. Единственное окно в фургоне было закрыто бархатной занавеской гранатового цвета. Танцующее пламя свечей отражалось в ее глазах цвета воронова крыла.