Не та профессия. Тетрология

https://ru.wikipedia.org/wiki/Коктал_(блюдо)

__________

– Слушай, такой деликатный вопрос, – спрашиваю Алтынай, когда рыба уже почти готова. – По правилам, полагается же всех соседей позвать?

Алтынай молча кивает, вопросительно поднимая бровь.

– Но одной рыбы на всех точно не хватит, – смеюсь и задумываюсь одновременно. – Вот теперь скажи, что делать? Мой опыт в том месте пасует.

– Сейчас, к Раушан-апай сгоняю, она всё организует, – как от чего-то несущественного отмахивается Алтынай. – Ты пока рыбу готовить заканчивай.

Ну, было бы сказано…

Вожусь с рыбой ещё около получаса, поскольку открытый огонь и угли – совсем не то же самое, что духовой шкаф в плите двадцать первого века. А мне ещё нужно (для того, что я задумал) пропитать рыбу с обеих сторон соусом, тут же приготовленным на скорую руку: новое блюдо должно вызывать исключительно сильные положительные эмоции. Без вариантов.

Буквально через три минуты после ухода, Алтынай возвращается вместе с Раушан и ещё полудесятком женщин, а также с парой парней, которые уже тянут нескольких баранов.

– Сейчас всё сделаем, – уверенно кивает Раушан, расставляя на кошме пустые пиалы.

В которые следующая женщина уверенно насыпает орехи, кишмиш, курагу, чернослив, инжир, и ещё какие-то сухофрукты, в здешней кухне выполняющие роль салатов и холодных закусок.

Парни со скоростью звука прикалывают и разделывают баранов, ещё через несколько минут в казаны женщинам из мужских рук начинают лететь куски мяса. Которое женщины бодро натирают какими-то травами и бросают на мою же жаровню.

Я только присвистываю от удивления.

– Приятно удивлён, сестра. Не в каждой армии увидишь, – тихо говорю на ухо Алтынай, чтоб не привлекать внимания. – Такую скорость и слаженность коллектива…

Мало ли, вдруг этот общественный выход «в наряд по кухне» тоже регламентирован каким-то обычаем, который я знать обязан. Так-то мне Алтынай вообще ничего не предъявляет, кроме неумения держаться в седле. Но зачем лишнее внимание со стороны чужих людей? Среди которых, наверняка, есть и недоброжелатели вкупе с родственниками Еркена.

– Ты о чём? – не сразу понимает меня Алтынай, со скоростью хорошего автомата пластая крупные куски мяса на более мелкие, натирая их по очереди двумя наборами специй из двух пиал и бросая на жаровню. Где их принимает, переворачивает и готовыми складывает в казан уже другая женщина (кажется, по имени Сауле).

– Столько людей пришло помочь. Всё делают сами. Быстро. Ещё баранов притащили. – Поясняю. – Теперь целый той получается.

– Той и будет, – спокойно говорит появляющаяся из-за моего плеча Раушан, которая всё слышала. – Дочь хана позвала людей. Конечно, будем помогать. Всё как обычно. Бараны, кстати тоже её. – Раушан зачем-то многозначительно смотрит на меня. – Алтынай вообще очень богатая и обеспеченная невеста, да.

В этом месте, находящиеся вокруг женщины начинают смеяться, а я понимаю, что глубокого знания местных «лингво-страноведческих реалий» (как говорили на моём факультете там ) мне явно не хватает.

Впрочем, на этот случай у меня есть старое проверенное средство, тоже оттуда: лицо ромбом и делать свою часть работы. Не обращая ни на что внимания. Делая вид, что полностью поглощён работой.

Так, кажется, этот бок рыбы соусом уже пропитался… Можно переворачивать…

__________

– Рыба вкусная, спасибо, хозяева! – говорит Раушан, поднимая над головой пиалу с кумысом.

– Всегда рады гостям, – отвечает Алтынай, отзеркаливая жест пиалой и перебрасывая мне ещё один кусок мяса второй рукой.

По негласному обычаю, рыбу едят только те, кто постарше. Оказывается, застолья в этом обществе очень чётко регламентированы: кому, что, в какой последовательности подавать. Кто разделывает тушу на столе. Какие части туши символизируют уважение. И так далее.

Я в этом всём ни ухом, ни рылом; потому слава богу, что сижу на почётном (гостевом) месте рядом с Алтынай и к деликатному делу разделки и сервировки не допущен.

Рыба оказалась праздничным блюдом, поскольку является редкостью.

По местным правилам, праздничное блюдо должно быть редким, вкусным и трудоёмким.

С пропиткой соусом, лично я возился почти два часа: очень неудобная «кухня»… И оборудование на ней, три «ха-ха». Но в итоге справился.

Раушан, с самого начала попробовав мою рыбу, повернулась от жаровни к Алтынай и вынесла вердикт:

– Годится. Аксакалам. Молодым – мясо.

А Алтынай мне уже потом объяснила:

– Мясо у нас не редкость. И, даже очень вкусно приготовленное, особенным блюдом не является (у меня на языке вертится слово «не экзотика», но тут этим понятием никто не оперирует ). А вот твоя рыба – это здорово. Как раз что-то праздничное. По правилам, полагается начать раздавать со стариков, но на них рыба и закончится. Хоть и большая, но одна же. А у молодых зубы крепкие. Они вполне съедят и мясо.

__________

Лично мне Алтынай с постоянством, заслуживающим лучшего применения, продолжает передавать мясо. Вкусно зажаренное, хорошо подготовленное, аппетитно пахнущее мясо.

На которое я пока ещё, по ряду субъективных моментов, смотреть не могу и не хочу. Чёрт побери все мясные продукты в мире.

Но приходится давиться: обычаи. Не взять кусок из рук Хозяина (или хозяйки), либо не съесть его – это категорически недопустимо здесь.

Первое время за столом звучали здравицы от гостей в адрес Алтынай, как «хозяйки банкета»; потом Алтынай начала отвечать «встречными тостами»; потом подобие обеда перешло в беседу, сдобренную накрытым столом.

Выбрав момент, спрашиваю, ни к кому не обращаясь:

– А что если таких рыб мы б ловили половину сотни в неделю? Или сотню?

– Мы не понимаем в этом, Атарбай, – отвечает какой-то аксакал с противоположной стороны дастархана. – На сколько хватит рыбы в реке, если ловить так много?

– В этой реке хватит и вашим правнукам, – отвечаю. – Да, со временем уловы могут снизиться и так будет не каждый месяц. Но за два или три месяца в году, можно наловить рыбы на несколько месяцев вперед.