Не та профессия. Тетрология

Все эти мысли роем пронеслись у Файзуллы, который, по инерции, не мог выбросить из головы супругу, ожидающую на втором этаже в своём крыле.

– Он не гнал коня. Он бежал рядом с конём эти сутки, поскольку его может нести не всякая лошадь. А своего жеребца он нагрузил какой-то поклажей, – неожиданно сказала на чистом-пречистом исфаханском фарси вторая спутница Атарбая, просительно складывая руки перед собой. – Но вы правы, резерв у него полон более чем наполовину. Если возможно, не откладывайте помощь моему брату до утра.

Персиянка. Явно персиянка, удивился мысленно Файзулла, с ещё большим изумлением увидев: сразу после этой его мысли, девушка подтверждающе опустила веки.

Гхм… Конечно, Файзулла никогда не делил своих пациентов по народам, из которых они происходят. Уж он-то гораздо лучше остальных знал, что изнутри пашто от туркан или фарси не отличаются ничем (разве что конфигурацией носоглотки от таких, как лысый здоровяк; но это, право, не существенно).

Сейчас он с удивлением поймал себя на том, что при звуках р о д н о й речи смириться с тем, что жена подождёт, ему намного легче.

Вторым моментом (и он от себя упорно гнал его, не давая оформиться даже костяку мысли) было то, что девушка-персиянка явно «видела», о чём он думает. Что, конечно же, имело своё объяснение, только вот размышлять об этом не хотелось.

В силу возраста, опыта и кругозора (а медицине, кроме прочего, Файзулла учился и в университете Шаха Персии) доктор предполагал, к т о именно может сейчас стоять перед ним. И эти мысли ему совершенно не нравились.

Особенно если учесть, что девушка (интересно, как её зовут?) была в компании Ханшайым туркан и лысого здоровяка, обряженного на этот раз в какую-то форму с севера Султаната, армейских частей туркан же.

– Меня зовут Разия, – тут же отозвалась незнакомка на его мысли, слегка улыбнувшись. – Да, я из Исфахана.

– Я вижу, что это язык вам родной, – проворчал Файзулла, разворачиваясь в сторону процедурной и делая жест остальным следовать за ним. – И слышу по нему, из какой вы местности. Но всё равно, рад знакомству.

– Парень тоже наполовину наш, только из Бамиана. Если это имеет значение, – раздалось в спину всё на том же чистейшем фарси.

И Файзулла готов был поспорить, что слова эти сопровождает мягкая улыбка.

– Положить туда, – в процедурной он коротко кивнул на кушетку и пошёл в соседнее помещение, готовиться к манипуляциям.

Как бы ни было, но не помочь с в о и м было бы не совсем правильно. Почему-то теперь это чувствовалось особенно остро. Может, потому что даже туркан вон как напрягаются?

_________

– Поможете, – не спрашивая, а приказывая, Файзулла подходит к кушетке с парнем, становясь чуть сбоку (чтоб было место и для меня). – Ваш больной, ваш и резерв. Я сейчас несколько не в форме. Мне сегодня ещё предстоит напрягаться…

Разия при этом хмыкает откуда-то сбоку.

– Разумеется, – тут же поднимаюсь на ноги, так как использовал пару минут для передышки и присел прямо на полу, спиной к стене. – Благодарен за готовность помочь, резерв – вообще не проблема.

– Ждите снаружи, – хмуро бросает Файзулла многозначительно давящей улыбку Разие. – Не отвлекайте.

Алтынай сразу отправилась «домой», как только Файзулла согласился взяться за Мазияра. Она самая младшая из нас и, видимо, формирование её организма ещё не завершено. Питаться и спать ей надо полноценно. Сутки на ногах вместе со всеми она перенесла, но сейчас откровенно клевала носом прямо перед воротами.

Разия осталась, отговорившись чем-то типа того, что Мазияра не бросит. На всякий случай, Алтынай оставила снаружи целый десяток для сопровождения, но, по-моему, это уже лишнее.

– «Лейте» сюда, – вырывает меня из раздумий Файзулла, указывая пальцем на первое из повреждений.

– Конусом? Цилиндром? Перевёрнутым конусом?

– Как вам удобнее. Я разнесу поток, как надо… Сон ему сможете поддерживать при этом?

– Да.

_________

Впервые за последние сутки Разия чувствовала, что тревога уходит. Атарбай, конечно, открыто и чётко продемонстрировал: Мазияру ничего не угрожает. Надо просто потерпеть.

Но одно дело – знать что-то разумом, когда твоё сердце в страхе.

И совсем другое – увидеть, что этот врач (одного с ней народа, кстати), имеющий огромный опыт и знания, воспринимает такие страшные раны на теле мальчика как досадные ссадины. И искренне негодует в душ е, что его оторвали от сна с женой.

Файзулла излучал всего лишь досаду от сорванных планов. Но излучал её так ярко, что это успокаивало. Он почти сразу понял, кто такая Разия, и оттого довольно резко попросил выйти. Видимо, ему было не ловко за собственные мысли.

Разия незаметно посмеялась, успокаиваясь, и вышла на двор. Присела в беседке.

Судя по настрою почтенного Файзуллы, ждать ей тут ещё часа полтора или даже два.

Через пару часов, когда она уже почти задремала, появились мужчины.

– Мальчик должен побыть здесь пару дней, – без вступлений сообщил почтенный Файзулла. – С ним всё нормально, но он ещё маленький и растёт. Будет лучше, если заживление будет происходить под присмотром.

– Я могу его посещать? – вежливо осведомилась Разия.

– Нет, – отрезал доктор сердито. – Либо можете его забрать к себе, либо мои жёны вполне справятся сами.

Файзулла не сказал вслух, но Разия чётко увидела: было что-то такое в отношениях врача и его жён, что делало присутствие любой лишней женщины на территории его дома нежелательным.

– В любом случае, благодарю за помощь, – вежливо поклонилась персиянка.