Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
– У меня для вас бумага, надо отдать старшему. Времени ждать нет. Ваш горилла почему-то не пускает внутрь. Мне ещё в шесть таких мест надо успеть только до обеда, потом успеть вернуться в Управление. – На одном дыхании хмуро выдала девка через решётку.
– Ну считай, что тебе повезло, – подмигнул ей одним глазом Акбар. – Я и есть старший. Давай приму всё тут, чтоб тебе зря времени не тратить.
Старший Караванщик пока не мог сформулировать точно, но что-то в девке его насторожило.
– Да
– Мы бы и открыли, если бы это был обычный курьер, – неожиданно для самого себя, откровенно ответил Акбар. – Но у охраны инструкция: до получения подтверждения о смене курьера, вызывать старшего.
– Так это только в пятницу будет, когда вы к нам придёте на сверку! – возмутилась таможенница. – До пятницы ваш обычный курьер, может быть, уже на ноги поднимется!
Звоночки в голове по поводу странностей запели вполне себе осязаемую мелодию: девка или была новенькой, или что-то было нечисто.
Так-то, конечно, откуда подменному курьеру вникать в детали работы АЛЕМА. Если она действительно на замене, да на пару дней, она может и не знать: пятница – выходной. По крайней мере, для правоверных. И на сверку в их Управление сам Акбар лично ходит по воскресеньям – в первый рабочий день с о б с т в е н н о й рабочей недели, не местной.
Местные службы отдыхали в субботу и воскресенье.
АЛЕМ, по правилам Султаната, отдыхал в пятницу и субботу. Потому лично для Акбара по воскресеньям в Управлении дежурил персонально за ним закреплённый фискал.
Впрочем, мелкую сошку – подменного курьера – об этом, конечно, никто мог и не известить…
– Ну, давай сюда свои бумаги! – принял решение Акбар, протягивая руку сквозь решётку забора. – Отмени вызов старшего. Я сам всё тут приму. – Добавил он на государственном языке Султаната охраннику, который тут же покладисто кивнул и колокольчиком отменил вызов начальника караула.
– Как я могу убедиться, что вы – тот, за кого себя выдаёте? – придирчиво свела брови девка, извлекая из планшета ворох бумаг.
– Во-первых, вскрой внешний конверт, красавица, – лучезарно улыбнулся Акбар. – А я тебе скажу кодовое слово, оно на внутренней стороне клапана. Во-вторых, я поставлю отпечаток пальца в твоей ведомости, он сойдётся с образцом. У тебя же есть с собой тушь или чернильница?
Странно. Она что, действительно первый день на службе?
_________
Кхиеу терпеть не могла ни работы в спешке, ни действий без подготовки. Джемадар Пун, похоже, был принципиально иного мнения и часто мыслил не категориями вдумчивой доразведки, а исключительно неожиданного налёта.
В этот раз всё сложилось как нельзя плохо. Во-первых, открыть ворота для своих не получалось. Во-вторых, тип, к которому теоретически предстояло нести бумаги через весь караванный дом (что давало фору для входа остальных в объект), за каким-то рожном гулял по территории, и решил вообще принять всё сквозь решётку.
Хорошо что Кхиеу лично предусмотрела и такой вариант развития событий. Она оговоренным жестом отсемафорила своим команду готовности, прокрутила в голове новые варианты (из-за изменившихся вводных) и уже уверенно сунула руку между прутьями решётки:
– Вот ваши бумаги, не надо кодового слова… Палец вначале сюда, пожалуйста.
_________
Девка, видимо, решила в итоге взяться за ум и конверт рвать не стала. Сунув в руки Акбару пакет, она извлекла небольшую чернильницу-непроливайку:
– Палец вначале сюда, пожалуйста.
Как будто, Акбар мог сунуть руку куда-то ещё!
Эта мысль настолько рассмешила Старшего караванщика, что он, не смотря на все предыдущие мысли, сделал первую и единственную ошибку: приняв пакет, он просунул руку между прутьями решётки.
Так, что его ладонь оказалась снаружи.
Девка молниеносно дёрнула его ладонь на себя, одновременно наваливаясь на его руку до хруста кости и локтевого сустава.
Вместо крика боли, у Акбара вырвался только сдавленный хрип: ломая ему руку, девка одновременно впечатала костяшки пальцев караванщику в кадык.
На задворках, позади вспышек боли, мелькнула мысль, что он ведь с самого начала что-то заподозрил.
В следующий момент сознание покинуло Акбара, поскольку одетая в форму таможни девчонка положила ладонь ему на шею и изо всех сил два раза подряд бахнула его лбом в кованый набалдашник ограды. Второй раз, кстати, был уже лишним.
Стоявший на воротах охранник в первую секунду не сообразил, что происходит. Вроде, только что Старший Караванщик стоял и разговаривал с местной гяуркой.
Разговора слышно не было, но, возможно, Акбар сказал ей что-то оскорбительное? Потому что она вдруг в одно мгновение превратилась в фурию и распластала Акбара прямо у решётки.
В следующий момент, девчонка ввинтилась между прутьями решётки и оказалась внутри.
Охранник, при виде худой особи женского пола, не доходящей ему и до плеча, тоже сделал ошибку: со словами «Сюда нельзя!» он зачем-то, ошарашенный, сделал два шага ей навстречу, поднимая руки, чтоб схватить её за плечи.
Последнее не удалось. Вместо этого, вокруг шеи охранника вначале захлестнулись девичьи бедра, но это было совсем не развлечение. А ещё через мгновение он изо всех сил приложился затылком и спиной о камни двора.
– Быстрее! – Ровно через три удара сердца, девка справилась с запором на воротах, сдёрнув у поверженного охранника с шеи ключ вместе со шнурком и с частью кожи.