Не та профессия. Тетрология

– Не двигаться. Коронное преступление первой категории. Все присутствующие арестованы. В случае сопротивления, будете уничтожены на месте!

Из-за дальних стеллажей, отбросив покрывала из парусины (накрывавшие тюки с шерстью), в складе возник примерно десяток уже знакомых Акбару «посетителей» в форме местного учебного заведения.

Впридачу шёл, естественно, тот самый джемадар.

Акбар негромко чертыхнулся. Видимо, ему действительно сегодня здорово перепало по голове, если он позволил врагам повторно втянуть себя в одну и ту же ловушку. Он же понимал, что вначале надо всё проверить… теперь поздно ругаться. Сам виноват. Второй раз за день пошёл на поводу своих эмоций.

– Мы ни в чём не виноваты! Мы просто сопровождающие, мы из другого каравана! – быстро сориентировался десятник, неплохо говоривший на местном всеобщем языке.

Высокий белобрысый парняга с простым деревенским лицом, второй из присутствующих в форме пограничника, без затей захватил десятника сгибом локтя за шею, наклоняя к земле:

– Я не понимаю вашего языка, но всё видел лично.

Десятник попытался бросить блондина через бедро, но тот неожиданно дёрнул его вперёд, ударяя головой об стойку ближайшего стеллажа и подбивая ноги подсечкой:

– Все присутствующие обвиняются в коронном преступлении! Оставаться на своих местах!

– Интересно, как вы собрались нас уничтожать, – пробормотал Акбар на родном языке, давая стянуть себе руки спереди и пытаясь высмотреть хоть какое-то подобие оружия в руках местных.

– Мы бы справились и без оружия, – неожиданно для него ответила полуголая девка на местном всеобщем, уже заботливо отвязанная от стеллажа «медиками».

Акбара прострелило и в едва залеченной руке, и в ноге, и в лобных долях мозга: девка что, тоже была менталистом?!. Слишком многое складывалось теперь в единую картину: и её странный взгляд; и сорванные в местной безопасности защитные амулеты, которые обещали вернуть чуть позже; и её ответ на фразу, которую она не могла понять…

И эта повторная провокация, которая явно имела под собой какую-то более глубокую цель, нежели просто покуражится над правоверными (наверняка не собирающимися успокаиваться после всего происшедшего).

_________

Там же, через некоторое время.

– Какого чёрта вылезли раньше времени? – хмуро спросила взлохмаченная Кхиеу, переодеваясь в форму медицинского колледжа. – Мы же договаривались, что дождёмся, пока…

– Это я виноват, – смущённо ответил Дайн, подавая ей ремень для штанов. – Знаешь, не смог смотреть дальше.

– У меня не хватило силы его удержать, – хмыкнул Пун под смешок Кхиеу. – Я пытался придержать его за руку. Он встал вместе со мной на руке. Ты успела?..

– Не всё. Лучше, чем было, но не всё.

– Зачем ты дала ему понять лишнее? – спросил в лоб Пун, игнорируя присутствие Дайна.

– Обострить. Надо было обострить, чтоб лучше кое-что разглядеть. – Кхиеу уже оделась и теперь приводила в порядок свою причёску. – Но всё равно ясно не всё. Вы вылезли раньше времени. – Последние слова она проговорила по слогам. – Мы договаривались о другом.

– Я был не прав, когда соглашался на такое, – угрюмо парировал Дайн. – Я не думал, что не смогу смотреть. И не вмешиваться.

– У нас гораздо менее патриархальные взгляды на эти вещи, – фыркнула Кхиеу. – А физические повреждения та же доктор Лю залечит за четверть часа.

– Зато наши взгляды вашим не ровня, – закусил удила Дайн. – И я не собираюсь всю жизнь дальше тащить лишний груз на душе и испытывать угрызения совести.

– Ты на мне что ли жениться собрался? – поддела однокурсника Кхиеу. – Так трогательно озаботился, хе-х.

Она подошла к Дайну вплотную, весело прихватила его под руку и пристально впилась в него взглядом.

Дайн покраснел, но не отстранился.

Кхиеу медленно стёрла улыбку со своего лица:

– Ничего себе… Неожиданно. Но у меня большая семья, одних братьев-сестёр десяток. Ещё бабушка, мать, отец и тётя. И у нас в семьях женщины командуют не меньше мужчин, здоровяк!

Пун деликатно вышел из склада на двор, где остальные курсанты уже встречали представителей безопасности.

_________

– Ну что, какой дальше план?

В одном из неприметных зданий в центральной части города, миновав привратника весьма определённой выправки, Пун в первом же кабинете на первом этаже нашёл и «начальника связи», и ещё одного человека.

– Вы сделали всё нормально. Нашли достаточно для того, чтоб задержать почти всех. Сейчас находимся на этапе предъявления официальных обвинений, плюс они все сейчас пойдут к нам на «конвейер». Авось что-то да прознаем, – сверившись взглядом с третьим присутствующим, ответил «связист».

– Какой объект следующий? – уронил Пун, усаживаясь на третий стул.

– Погоди. Тут такое дело, – вступил в разговор начальник «связиста». – Нам бы вначале понять их м е т о д и к у. Потом есть смысл двигаться дальше. У толстяка реальная неприкосновенность. Нам нет смысла громить Дома и дальше, если те, на кого всё завязано, будут так выкручиваться. ТЫ можешь с этим что-то сделать?

– В принципе, могу проявить волюнтаризм, – кивнул Пун, почесав нос. – И ляпнуть собственную печать на решение о лишении его неприкосновенности. Бумагу дадите?

Безопасники переглянулись и «связист» извлёк из-под стола бумагу, перо и чернильницу:

– Уверен? Тебе потом не прилетит?..

– Вы не поздно ли спохватились, соратники, – пробормотал Пун, доставая из-за пазухи жетон, склоняясь над бумагой и выводя на ней неожиданно ровные строки. – Разнесли первый караванный дом, арестовали всех подряд. Нет уж. Давайте быстро додавим хотя бы первую тройку.

Выписывая требуемый документ, Пун знал, что рискует: прямых решений государственных органов он ещё не отменял (хотя право и имел, формально).