Не такой, как все

Сейчас они дружно шли к дому Хеддока. Лишь хнычя и продвигая всё на свете, за ними плелась Астрид. И если близнецы тащили учебники, тетради, в своих рюкзаках, что несли за спиной, то у Хофферсон было всё с собой.

Наушники, телефон и ты можешь хоть до Китая и обратно!

Астрид медленно шагала, попутно выслушиваясь в разговор Торстонов. Ну, почему Хеддок хочет их перевоспитать? Близнецов ещё можно. Но не её! Не её…

В ней уже заложена эта несправедливая программа, в которой говорится, что она имеет задницу с приключениями. «Но это Хеддок» так всегда говорила девушка. Кто единственный из класса получил пять? Хеддок. Кто единственный выполнил домашку на «отлично»? Конечно Хеддок.

Это все ему идет. Но зачем мучить остальных?

Астрид посмотрела на близнецов. Хотя почему мучать? Торстоны бодро шагают пополнять свой мозг знаниями. Но её тащить не обязательно. Совсем не обязательно! Но все уговоры, что он мол, немой и так нельзя, но почему? Он такой же нормальный человек! Просто немного ограничен в своих возможностях. А так с ним всё в плела порядке.

Мысли Хофферсон прервал крик с детской площадки. Когда-то она тоже была маленькая, беззаботная. Лет так до пяти. В детском саду она не имела друзей. Её друг - это мама.

Да и с этим не поспоришь. Только она могла утихомирить это чадо, как к ней отзывались воспитатели. Все дети, как дети. Но не она. Нет, она была обычным ребёнком. Ни о чем не думайте! Просто к ней никто не подходил знакомиться. Может из-за стиля одежды, может из-за взгляда, каким она встречала каждого незнакомца. Просто боялась всех их. Они же не мама, а какие-то другие люди, пускай и маленькие.

Так они и дошли до дома Хеддока. Торстоны улыбались и уже приготовились воткнуть и обнять друга, как дверь открывается и оттуда появляется заспанный Иккинг. Его привычка долгого сна, так и не пропала. К первому уроку, он так и не успевает…

Хеддок встретил их в одних трусах, что до жути насмешило Хофферсон, которая уже согнулась в три погибели. Иккинг быстро сообразил, над чем смеётся Астрид и бегом направился в свою комнату к штанам. К любимым штанам.

Ребята зашли в дом. Атмосфера была какой-то… Ох, ладно. Не будем умничать. Дом, как дом.

Ребята находились в гостинной. Как и многих был диван, телевизор и ковёр постланный на полу, придавал какой-то старинности. На стене висела картина, которая, как разузнал Марк, заглянув за неё, прикрывала отклеившиеся обои.

Так же в углу был пуфик. Зелёный, мягкий пуфик.

Но вот наконец-то спустился Икккинг. В своей клетчатой желтой рубашке и джинсах, он смотрелся лучше, чем в одних трусах. Астрид вновь улыбнулась. А ведь не зря попёрлась. Есть на что посмотреть!

Иккинг жестом пригласил их в свою комнату. Вся дружная троица пошла за ним по лестнице.

Ребята оказались в уютной, небольшой комнатке Хеддока. Все было убрано. Так что либо Икккинг готовился и навел порядок, либо, к чему склоняются все трое, так он твориться каждый день.

Марк сел за стол и достал тетрадь. Хеддок обещал подтянуть его в правописание, поэтому заранее нашёл в интернете аудиодиктант. Зоя села за другой конец стола, оставляя середину для их “преподавателя”. И лишь Хофферсон легла в кресло-качалку и достала телефон, который убрала, пока они поднимались на вверх. Все присутствующие сразу уставились на неё, но это было лишь какая-то жалкая секунда. Только не для Иккинга. Эта несносная, даже для вида покапаться в учебниках не хочет. За все время их знакомства, он просто ненавидел её, но уважал в какой-то степени, одновременно.

Хеддок взял листок и написал, что сейчас они займутся литературой. Прочитав это, Хофферсон засмеялась:

– Я помню чудное мгновенье. Мне подключили интернет. И после этого мгновения, меня в реальной жизни нет!
– близнецы весело переглянулись, а Иккинг строго посмотрел на Хофферсон, которая тут же исправилась.

– Простите, мистер Хеддок! Я случайно, просто вырвалось!
– продолжая издеваться, сказала Астрид, голосом мажорной блондинки. Хеддок включил аудио, а Астрид спокойно улеглась в кресле…

Спустя два часа

– Надоело! Задолбало! Все достало! Я устала!
– прохныкала Хофферсон. Она устало повернулась к близнецам, со лба которых тек пот. Марк написал четыре аудио диктанта. Зоя прочитала за два часа сорок страниц и ей понравилось.

С физикой дела обстояли хуже. Никто из них так ничего и не понял, но Хеддок не отчаивался. Ни все же сразу! Единственное, что его беспокоило, так это Хофферсон. Девчонка продрыхла все время занятий. Нет, она конечно сразу сказала, что «Хрен вам! А не занятия с моей персоной!»

Но все равно было обидно, что он так и не смог её отблагодарить за тот случай в школе. Сама же Астрид сладко потянулась и встала в полный рост. Иккинг никогда не поймет, почему она носит мальчишескую одежду. Это ни в его силах.

– Хеддок, хорош их учить! В мире есть одно мудрое правило, если ты не знал.

– Какое?
– хором спросили Торстоны. Они уже собрали все в рюкзаки и с радостным лицом повернулись к своей заводиле.

– Не стоит давать людям советы! Каждый должен лохануться по своему!
– Иккинг бессильно сел на стул и закатил глаза, а дружная троица вновь засмеялась…

========== глава четырнадцатая ==========

– Говорю оценки! Да, тише вы! Гопники и наркоманы… - тихо пробубнила классная руководительница Хеддока. Он уже привык, что она любит пошутить. Но правда не всегда так, как подобает учителю. Но Хофферсон объяснила ему, что она одна из них. И с этим ничего ты не сделаешь. Но он каждый раз поражался, как шестидесятилетняя старушка может дать фору любому из их класса. Она может научить новым словам и заставить не говорить их в школе. Она может разобраться с любой “грымзой”, которая позарилась на ее “деток”. Поэтому, как говорила Астрид, она ещё не вылетела.
– Йоргенсон, ты где сидел?

– Я… На первой парте, миссис…

– Довольно. Я помню, что с Хофферсон и на пятой парте. И как бы глупо, это не звучало, но у тебя четыре. Можно задам один вопрос?
– и не дожидаясь ответа, спросила.
– Как?

– Талант не продается!
– крикнула Астрид с последней парты. Весь класс засмеялся, а Иккинг, который сидел рядом с ней, закатил глаза. Парня можно понять. Он не привык, когда кто-то громко и много разговаривает. Он не привык смеяться, так часто. В его жизни это было чем-то мимолетным. А сейчас он видит весь класс, который пофигично относиться к учёбе, пофигично слушает тех, так называемых уважаемых людей. А он так не привык. Он всегда слушал отца.