Не такой, как все

Девушка резко встал в из-за стола и быстро направляется к столу мажоров. Она подошла.

Просмотрев в глаза Сапника, она ухмыльнулась.

Блондинка резко стащила с Хеддока Эрета и ударила его в солнечное сплетение.

Джеймс Клинар.

Девушка с размаха треснула его об стену, когда тот хотел напасть сзади. В столовой стояла мертвая тишина. Никто не собирался нарушать её, пока этого не сделает она сама.

Астрид улыбнулась. Но больше проходило на оскал. Она подошла к стонущему Хеддоку. Она наклонилась и стала медленно гладить его по голове. На нее неотрывно смотрели два изумруда. Блондинка потрогала его фингал и шатен болезненно застонал.

– Иккинг, Иккинг… А я ведь говорила. Ну, ты же плохой мальчик.
– она сюсюкалась с ним, как с младенцем. Но его это не волновало. Волновало другое. Он обидел её, а она пришла на помощь…

– Ты непослушный! Надо тебя наказать!
– она призадумалась, а сердце шатена забилось сильнее. Спустя минуту выдала.
– Хотя тебя и так уже наказали… Эй!
– она ткнула пальцем на близнецов. Они резво встали и подошли к ней. Затем подняли Хеддока и повели в мед.пункт.

Астрид повернулась к Милане, снимавший все на телефон. Резко подойдя к девушке, она выхватила телефон и бросила на пол. С треском вещь поломалась, а спустя секунду раздался крик самой девушки.

– Ничего. Ещё купишь. Для тебя, милая, это точно не проблема!
– наклонившись к девушке, прошипела Хофферсон и удалилась за близнецами…

***

На крыльце школы сидел побитый Хеддок. На его щеке виднелись царапины, разбита губа, как будто он побывал опять в припадке. Живот болезненно ныл, а голова раскалывалась.

Неизвестно, что с ним сейчас было, если бы Хофферосон не подоспела. Хофферсон…

А ведь она ему уже второй раз помогла. Почему он тогда её ненавидит? Юноша болезненно замычал. Голова сильно болела,

а думать вообще было невыносимо.

Она ему помогла, хотя он воротил от неё нос, пересел к Остервенелому. Она видела, как неприятна ему. Он дурак. Самый качественный дурак!

Девушка не только помогла ему, но и показала, чтобы больше его не трогали. Как ему теперь жить с этим?

Она в любом случае скажет привычное «Забей!»

Но ему этого мало. Она не согласится на репетиторство, а уж на то, что он может с ней общаться…

Нет, она с ним всегда разговаривала.

Но только если и говорила что-то, то обязательно это было о фильмах или её моментах из жизни. А она у неё «Ух, мама criminal» Любой может схватиться за сердце.

А будет ли она с ним теперь разговаривать?

В голове Хеддока смешалось куча непонятных мыслей.

Все мысли прервались, когда на его щеке оказалась женская ладонь. Иккинг повернул голову и увидел… Хофферсон?

Девушка провела рукой по щеке и ухмыльнулась. Они вдвоем сидели на крыльце школы. Ещё два урока, но Хеддок на них не пойдет, а блондинка и подавно.

Ей там сегодня делать нечего. Контрольная.

– Ну, что благодетель, отмутузили тебя?
– в ответ немое молчание. Шатен посмотрел на блондинку. В его глазах был маленький огонек. Она все ещё разговаривает с ним.

Да, он слабак, но он так вырос. В его среде обитания не было того, что есть и было у Астрид.

– Тебя больше не тронут.
– начала она.
– Побояться. Я тебе слово даю.
– она повернулась к нему.
– Но не водись с мажорами. Гнилое дело. У них все можно купить за деньги… - Астрид тяжело вздохнула и встала. Пора на работенку. Теперь уже все в порядке…

***

– Что сегодня петь будем?
– спросила Астрид, настраивая гитару. Джек оторвался от телефона и подал той, список песен. Девушка прошлась по тексту и фыркнула. Она любит рок, а тут какие-то сопли. Неужели многим это нравится?

– Я не буду петь.
– заявила она, отдавая лист. Парень улыбнулся и протянул его обратно.

– Нам очень хорошо заплатят.

– Другое дело!
– бодро ответила девушка. Вся группа вышла на сцену, где их встретили фанаты и зрители стритрейсинга. Хофферсон оглядела публику. Малолетки. яснопонятно.

Заиграла гитара, звук барабан и голос блондинки.

I куплет

Капли дождя стекают по стеклу.

Ты не мой свет, но без тебя не могу.

Чашка кофе остывает, чувства наши затихают, улетают.

Ты без меня никто. Я сотворю его.

Идеал мечты. Идеал мечты моей.

припев:

Выбери меня и веди за собой.

Кто тебе сказал, что ты герой?

Чёрт с тобой. Чёрт с тобой, ты же не мой.

Темные улицы освещаются фонарями. Время далеко за полночь. Сейчас уже мало машин дорогах. И почти нет. Город засыпает. Но только не те, кто сейчас танцует. Не те, кто кричат имена лучших гонщиков. Не те, кто подпевают. Потому что, эти люди живут здесь и сейчас.

И единственное, что смутило Хофферсон, так это та, знакомая шевелюра. Нет, она на все девяносто девять процентов уверена, что ей просто показалось. Но этот несчастный один процент.

Девушка пела, но неотрывно следила за парнем, который быстро пробивался через толпу.

Мы осторожные, мы опасные,

Мы горячие, мы бесстрашные… - с каждым шагом ей казалось, что она знает эту шевелюру пьяного ежа с гулянки, потому что, так выглядели волосы Иккинга…

Я независимая, ты … - парень в капюшоне приближался все ближе и ближе с сцене. В руках он держал какие-то листы, ну примерно А4. Его лица невозможно разглядеть. Но было до чёртиков интересно, кто это такой. Хофферсон двигалась в такт песни, но старалась не терять парня взглядом. Кто он такой и что здесь забыл?

Глаза в глаза, мы на вершине мира.

Тебя забыть, мне точно знаю, что не хватит силы.

Не мельтеши, тебе звонить, я не перестану,

Сорву свой голос, да я снова пьяный,

Я снова пьяный человек, который хочет отпустить,

Но чтобы все забыть, надо отпустить.
– юноша подошел к сцене. Его путь преграждал всего один человек. Он достал лист, который держал все это время. Песня подходила к концу. Всего-то какой-то проигрыш. Хофферсон неотрывно глядела на незнакомца, который развернул лист.