Не только силой оружия и количеством войск

События 1939–1940 годов в корне изменили расстановку сил на театре, и план 1938 года подлежал пересмотру. Однако работа над новым вариантом началась лишь весной 1940 года. Пауза между двумя разработками объяснялась тем, что в это время формировалась новая западная граница Советского Союза, а в связи с этим изменялась и общая конфигурация всего Восточноевропейского (Западного) театра военных действий, а также шла Советско-финляндская война. С середины апреля 1940 года к работе над основным документом – «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР» приступили начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, его первый заместитель генерал-майор А.М. Василевский и заместитель начальника управления Г.К. Маландин. Работа над первым вариантом «Соображений…» была завершена к августу 1940 года. После рассмотрения плана наркомом обороны работа над планом была продолжена и завершена к середине сентября 1940 года. 18 сентября 1940 года план был представлен И.В. Сталину.

В документе отмечалось, что Советскому Союзу необходимо быть готовым к войне на два фронта: на западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией. И на востоке – против Японии. По-прежнему в качестве наиболее вероятного рассматривалось развертывание главных сил немецкой армии к северу от устья реки Сан, в этом документе указывалось и на возможность сосредоточения основных сил вермахта на юге с целью захвата Украины. На основании этого фактически как равнозначные рассматривались варианты главных сил Красной Армии или к югу или к северу от Брест-Литовска. Окончательное решение по этому вопросу должно было приниматься в зависимости от той обстановки, которая сложится к началу войны. На мирное же время авторы плана считали необходимым иметь разработанными оба варианта. «Южный» вариант рассматривался как первый, «северный» – как второй.

5 октября 1940 года план был рассмотрен И.В. Сталиным и В.М. Молотовым. Будучи убежденным, что основная угроза исходит из района южнее Варшавы в направлении на Киев, И.В. Сталин дал указание усилить группировку войск Юго-Западного фронта. По поводу этой позиции Сталина Г.К. Жуков писал: «И.В. Сталин был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, Донецким бассейном. Чтобы лишить нашу страну важнейших экономических районов и захватить украинский хлеб, Донецкий уголь, а затем и кавказскую нефть… И.В. Сталин считал, что без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну» [98] .

98

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 1. М.: «АПН», 1990. С. 332.

Дальнейшая работа над планом стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР продолжалась уже с учетом позиции руководства страны о необходимости сосредоточения основных сил Красной Армии на Юго-Западном стратегическом направлении и с расчетом завершения его не позднее 15 декабря, с тем, чтобы к 1 мая 1941 года закончить разработку соответствующих документов в округах.

Очередной, третий по счету проект был разработан в феврале 1941 года и 11 марта одобрен наркомом обороны и вновь назначенным на должность начальника Генерального штаба генералом армии Г.К. Жуковым.

Оценивая окончательный вариант плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР, можно выделить некоторые как положительные стороны, так и допущенные просчеты.

В целом безошибочно был определен состав будущей враждебной Советскому Союзу коалиции в Европе. Верно указывалось и на возможные агрессивные устремления Японии на Дальнем Востоке.

При разработке документов нарком обороны и Генеральный штаб руководствовались тем, что будущая война может принять затяжной характер, в связи с чем большое значение придавалось созданию резервов Главного Командования.

Следует отметить, что английский военный теоретик Дж. Фуллер в своих трудах подчеркнул, что основная слабость русских заключается в командовании, а основная сила в резервах. Впоследствии в первом из этих тезисов немцы вполне убедились, разгромив войска приграничных округов, о реальной значимости второго они имели весьма смутное представление. Это, к слову, лишний раз подчеркивает авантюристичность плана «Барбаросса».

Признавалось также, что война может начаться внезапно. Пропагандистский лозунг: «Разобьем врага малой кровью, могучим ударом» имел мало общего с содержанием разработанного плана. В 1938–1941 годах в Генеральном штабе и его «мозговом центре» – оперативном управлении сложился коллектив профессионалов, которые проявили высокий уровень стратегического мышления на протяжении всей Второй мировой войны, – это Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, генерал, а впоследствии Маршал Советского Союза А.М. Василевский, генералы Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин, С.М. Штеменко и их единомышленники. Они реально оценивали молниеносный разгром армий англо-французской коалиции в Европе и новое соотношение сил, предвидели вероятность отступления наших войск в глубь страны и в столкновении с ортодоксами, которые отождествляли пропагандистские лозунги с планами обороны, добивались принятия решений, адекватных складывающейся обстановке. «Некоторые же лица, – пишет А.М. Василевский, – из руководства наркомата (особенно Г.И. Кулик, Л.З. Мехлис и Е.А. Щаденко)… считали, что агрессия будет отражена и война во всех случаях будет перенесена на территорию противника. Видимо они находились в плену неправильного представления о ходе предполагавшейся войны. Такая иллюзия, к сожалению, имела место» [99] . Поэтому, хотя и с большим опозданием, но были определены три рубежа обороны: фронтов – по советской западной границе; стратегический – по рекам Западной Двине, Днепру и Днестру (Нарва, Сольцы, Порхов, Великие Луки, Витебск, Валдай, Гомель, Конотоп) и государственный рубеж обороны – на дальних подступах к Москве (Осташков, Сычевка, Ельня, Почеп, Рославль, Трубчевск) [100] . Но все-таки стоить заметить, что в моральнопсихологическом аспекте лозунг: «Разобьем врага малой кровью, могучим ударом!» в некоторой степени довлел над разработчиками плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР и над непосредственными исполнителями его – командующими войсками округов. Атмосфера была такова, что мало кто сомневался в реальности этого лозунга.

99

Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Воениздат, 1984. С. 87.

100

Ржешевский О.А. Перед великим испытанием // Военно-исторический журнал. 2006. № 4. С. 3.

К числу наиболее существенных просчетов планирования следует отнести неверное определение сроков начала войны с Германией, а также недооценку возможности развертывания главной группировки противника на западном стратегическом направлении. В ходе переработки плана из него постепенно исчезла весьма дальновидная и обоснованная оценка западного и юго-западного стратегического направлений как равнозначных. В данном случае не было учтено мнение авторитетного военного специалиста А.А. Свечина, который еще в 1930 году утверждал: «Несомненное направление коалицией удара на юг СССР… заставляет сдвинуть к югу и военную подготовку СССР. Для нас является обязательной высшая степень готовности к защите Украины, Дона, Кубани и Закавказья… Красная Армия должна стоять лицом к югу в той же мере, как и лицом на запад» [101] .

101

Макар И.П. Из опыта планирования стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на случай войны с Германией и непосредственной подготовки к отражению агрессии // Военно-исторический журнал. 2006. № 6. С. 9.

Относительно НПВ в плане стратегического развертывания указывалось, что противнику для стратегического развертывания главных сил при нападении на СССР потребуется до 10–15 суток, что было немцами опровергнуто с началом войны. Приблизительно такой же срок отводился для этих целей и советским войскам. Делалось предположение, что военные действия с обеих сторон могут начаться лишь частью сил. Как вспоминал после войны Г.К. Жуков, «нарком обороны и Генштаб считали, что война… должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами» [102] . И это было не только мнение высшего военного руководства, так как еще на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов в своем выступлении высказал возобладавшую, к сожалению, точку зрения в отношении НПВ: «…порой сталкиваешься с некоторыми выводами, по-видимому, очень поспешными. Я просмотрел недавно книгу Иссерсона "Новые формы борьбы". Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом» [103] .

102

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 1. М.: «АПН», 1990. С. 338.

103

Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12(1). М.: «ТЕРРА», 1993. С. 153.

Не исключено, что правильных выводов из анализа военных успехов Германии высшее военное руководство не сделало. Последствия этих просчетов оказались тяжелейшими.

В планировании стратегического развертывания важное место занимала организация прикрытия государственной границы. Весь комплекс мероприятий по решению этой проблемы осуществляется на основе разработанного в мирное время «Плана обороны государственной границы 1941 года», который являлся составной частью плана стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил. Разработка планов прикрытия в округах проводилась на основании директив наркома обороны СССР. В ходе нарастания угрозы войны с Германией, особенно в период с февраля 1941 года, в Генеральном штабе шел сложный процесс корректировки планов прикрытия. Обстановка складывалась так, что округа не успевали качественно разрабатывать документы, и даже их проекты устаревали до их утверждения.

Наиболее существенным изменениям подверглись планы прикрытия в Западном и Киевском Особых военных округах. Последние директивы на разработку окружных планов прикрытия были направлены командующим войсками приграничных военных округов 14 мая 1941 года, а сроки представления этих планов на утверждение в Генеральный штаб устанавливались на период с 25 по 30 мая 1941 года. Как показали последующие события, данные сроки оказались нереальными.

В соответствии с требованиями директив основу обороны по планам прикрытия составляли укрепленные районы и полевые укрепления, построенные вдоль новой государственной границы. При этом оборона войск должна была носить активный характер, для чего планировались армейские и фронтовые контрудары. Однако намерения военного руководства создать устойчивую оборону на базе укрепрайонов не подкреплялись реальными возможностями. Огромное по своему объему строительство этих районов находилось в начальной стадии, велось крайне медленно и в 1941 года, по докладу Б.М. Шапошникова, не могло быть завершено.

Основные выводы, которые можно сделать на основе анализа построения обороны соединений и объединений приграничных округов, состоят в следующем.

Во-первых, передний край обороны большинства дивизий проходил по государственной границе, и предполье (в современной терминологии – полоса обеспечения) здесь отсутствовало. К тому же создаваемая оборона не была рассчитана на отражение наступления главных сил противника.

Во-вторых, из-за недооценки боевых действий по госгранице наиболее сильные группировки советских войск создавались в белостокском и львовском выступах, в то время как противник планировал свои главные удары под основания этих выступов. Здесь проходили стыки между военными округами и районами прикрытия (армиями) и оборона была менее надежной.