Не трожь Техас!

Даллас посмотрел на Никки. При мысли загреметь за решетку, это уж как пить дать, голубые глаза округлись от паники. При виде такой уязвимой и напуганной Никки инстинкт служить и защищать заработал на полную катушку – и неважно, что младший О’Коннор больше не носил полицейский значок.

Он открыл рот, чтобы успокоить ее, пообещать, что обо всем позаботится. Но это было бы ложью. Во-первых, у Никки Хант чертовски крупные неприятности, а во-вторых… Даллас мог из кожи вон лезть, чтобы доказать ее невиновность, однако он не давал обещаний, которые не смог бы выполнить. Особенно женщинам с такой нежной кожей и ангельскими глазами, желающим получить от него больше, чем он способен им дать.

– Сейчас вернусь, – бросил Даллас напоследок и, как только расправил занавеску, рыкнул на брата. – Какая же ты сволочь.

– Сволочь? – Тони вывел его в пустой коридор. – Ее подозревают в убийстве. Или тебе напомнить, что это означает?

– Ну-ну, не так давно я сам был одним из подозреваемых, так что это ни хрена не значит!

Тони остановился и покачал головой.

– Ах вот в чем дело. Понимаю, ты человек жалостливый. Я даже согласен прислушаться к твоим словам о невиновности того парнишки, Нэнса. Но это я. И это мое расследование. Разве ты плохо меня знаешь, раз сомневаешься в моей непредвзятости? В том, что я буду настаивать на обвинительном приговоре, только если буду уверен в его обоснованности?

– Я в свою очередь уверен, что раз бедняжка выглядит виноватой, ты свой долг выполнишь. А твой долг – долг, который и я раньше выполнял – иногда ставит людей в нехорошее положение.

– Откуда тебе знать, что она невиновна! – рявкнул Тони.

– Мне нутро подсказывает.

– У тебя сейчас не нутро работает, а член. Признай это. Хочешь забраться к ней в трусики.

– Не хочу…

– Чушь собачья! – Тони ткнул в брата пальцем. – Если веришь в это, то сам себя обманываешь. Видел я, как ты на нее глазел.

Даллас скрипнул зубами.

– Ладно, она горячая штучка. Не отказался бы за ней приударить. Но не по этой причине я верю в ее невиновность.

– Невиновность? Ты уверен? – спросил Тони.

– Да, уверен. – Уверенность звучала не только в словах, но и в голосе младшего О’Коннора.

Старший брат скрестил руки. Глаза прищурены, рот чуть искривлен вправо.

– Что? – потребовал Даллас.

– Что «что»? – переспросил Тони.

– Знаю я эту торгашную мину. Когда видел ее в последний раз, мне пришлось обманом везти отца на колоноскопию. Какую сделку собираешься впарить на сей раз?

Тони продолжал пялиться.

– Тебе известно, что она говорила официанту, будто собирается укокошить бывшего?

– Известно. А ты в курсе, что прямиком из ресторана она отправилась в магазин, и времени на убийство у нее совсем не было?

– Было, если она убила муженька сразу, как вышла из ресторана.

– И как же она засунула его в багажник?

– Мужичок не особо крупным уродился. Знавал я случаи, когда более миниатюрные женщины с подобной задачей справлялись – мужиков и покрупнее тягали.

Братья буравили друг друга взглядом, пока Даллас, наконец, не спросил:

– Так что там у тебя на уме?

– Заставь ее добровольно сдать одежду для проверки на наличие брызг крови.

– И что взамен? – подозрительно поинтересовался Даллас.

– Я не буду ее арестовывать и продолжу поиск подозреваемых.

Теперь настала очередь Далласа скрестить руки.

– Два вопроса.

– Валяй.

– Первый: почему ты просишь меня? Почему сам не уговоришь Никки сдать одежду?

– У меня не такая обширная практика в раздевании женщин, – ухмыльнулся Тони. – Кроме того, я полагал, что ты протянул ей руку помощи. Плюс, как ты ранее выразился, вы двое подружились. – Он выставил руку. – Леди могло вырвать на меня. Однако же она выбрала тебя.

Даллас не улыбнулся.

– Второй вопрос: о чем ты мне не рассказал?

Тони прищурился сильней.

– О чем ты?

– Не вешай мне дерьмо на уши. Мы оба знаем, что она и шага отсюда не сделает, будь ты стопроцентно уверен в ее причастности.

Тони хотя бы хватило приличия напустить виноватый вид.

– Хант считает, будто бывшего мужа застрелили. – Он вздернул одну бровь. – Она могла прикинуться.

– Но ты так не считаешь, – подытожил Даллас.

– Нет.

Даллас продолжал сверлить брата взглядом и нутром чувствовал: тот кое-что утаивает.

– И?…

Тони вздохнул.

– Хуан звонил. Миссис Хант – художница, у нее магазин на городской площади.

– И словами нашего отца, как это влияет на стоимость помидоров?

– Хуан сейчас в ее галерее. Тамошнюю сотрудницу зарезали. Обнаружили час назад. Никки этого сделать не могла.

– Говорил же – она невиновна, – взвился Даллас.

– В этом – да. В убийстве мужа – пока неизвестно.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Даллас. – Хочешь сказать, это совпадение?

– Я должен делать свою работу, – настаивал Тони.

Младшему О’Коннору не хотелось признавать, но он понимал: брат исполнял свой долг. Это не отменяло тот факт, что, следуя долгу, Тони мог отправить невиновного человека за решетку.

– Сотрудница мертва? – поинтересовался Даллас.

– Пока жива, но Хуан сказал, что медики не слишком уверены, выкарабкается ли она. Неотложка доставит потерпевшую сюда с минуты на минуту. Вот все, что я знаю. – Лицо Тони приняло суровое выражение. – Когда ее доставят, не смей вставать у меня на пути. Я не возражаю против твоего желания помочь мисс Хант, но знай: если выясню, что она каким-то боком причастна – закрою ее. Если мне придется пробиваться к ней через тебя, так тому и быть.

Даллас оглянулся на травмпункт и подумал, какие отношения связывали Никки с ее сотрудницей. Если он правильно понял ее натуру – Никки Хант относилась ко всем как к членам семьи, – скорее всего они дружили. – Собираешься сообщить Никки?

– Я думал, ты с радостью это сделаешь.

– Это твоя работа. – У Далласа внутри похолодело при мысли принести дурные вести.

– Да уж, но не забывай – я подлый ублюдок.

– Ты не обязан им быть, – парировал Даллас.

– Хант – подозреваемая. Я не могу с ней сюсюкаться. Она лучше воспримет новость от тебя.