Не твой сын

И тут Тамара поняла, что это ее шанс, и пока другие Ваську не подобрали, вышла за него замуж и согласилась принять девочку. Василий был ей за это благодарен, на руках носил. А она рассчитывала, что пойдут совместные дети, вопрос с приемной можно будет безболезненно решить. Только совместных детей у них не получилось, бесплодной оказалась Тамара. Не получилось и счастья.

Но это все было тогда.

А сейчас Тамара Александровна процедила в ответ:

– Здравствуй, Анна.

– Ты что-то хотела, мама? У меня мало времени.

Она действительно хотела побыстрее завершить этот разговор. А та нехорошо так, презрительно усмехнулась и выплюнула:

– Что ты строишь из себя? Времени нет у нее. Тоже мне, воротила бизнеса. Ты никто, подстилка, прилипла к Илье как банный лист. Что ты ему в уши нассала, чтобы он ублюдка твоего как своего принял и все бабки тебе отписал?! А теперь ты королева, да? Не смеши меня, ты никто и звать тебя никак, умеешь только ноги раздвигать! А этот твой теперешний хахаль! Думаешь, он вертится вокруг тебя просто так?! Ему же нужны бабки. Сам же в разводах поиздержался, а тут такой шанс дела поправить.

Анна хотела отключиться, но что-то держало. А Тамара истерично расхохоталась в трубку:

– Илья! Илья?! Ты видишь это с того света?! Ты всю жизнь бабки копил, над златом как Кощей чах, а теперь их заберет Анькин ё*арь!

Все это лилось как грязная вода из поломанного крана, но мачеха неожиданно переключилась снова. Теперь говорила как-то надрывно, с придыханием:

– Думаешь, Вадим твой белый и пушистый? Ха-ха! Наверняка тебе изменяет. Забыла, как он тебя пинком под зад вышвырнул? Но ты его приняла. Ты же добрая у нас. Он девчонку свою от первой жены тебе втюхал, а ты и рада. Святая Анна, да?! Все тебе на шею сядут! Идиотка блаженная.

Аня слушала это, слушала, потом ответила спокойно:

– А ты хотела меня убить.

– Хотела! Да! Хоть какая-то польза была бы от денег Ильи.

Некоторое время еще висело густое, тяжелое молчание. Слышно было только, как на том конце дышат в трубку. Наконец Анна сказала:

– Но ты же не за этим звонишь.

– Не за этим, - проговорила мачеха тихо.

И еще тише добавила:

– У меня рак.

Анна медленно выдохнула, потерла глаза…

– Я пришлю денег на лечение.

– Спасибо, - сквозь зубы процедила та.

На том разговор окончился.

Но осадок остался. Такой осадок, что…

Аня поморщилась и провела рукой по столешнице. Почему люди так странно устроены? Если у кого-то дела ладятся, обязательно должны подгадить, подлить иаду, посеять сомнения, а потом смотреть, как жертва будет корчиться. Что это? Зависть? Желание самоутвердиться за чужой счет?

Помоями было облито все. И эта грязь въедалась под кожу сомнениями, потому что всегда есть подленькое «что если это правда?».

Плевать. Это ее жизнь и она не позволит никому в нее гадить.

***

Только собралась вернуться к работе, снова звонок.

На сей раз это была Инка Попова. Аня только успела ответить, как из гаджета понеслось:

– Привет, Муратова! Ты как там? Не вросла еще в свое кресло?

Инка по-прежнему была полна идей и кипучей жажды деятельности. Рвалась куда-то ехать, что-то делать, налаживать, наводить мосты. Только теперь ее энергия была по большей части направлена в более «мирное русло».

Они с ее Максом так и не поженились официально, зато народили четырех детей. И теперь Инна металась между школой, садиками, танцами, катками и нянями. При этом еще что-то там на работе успевала задней ногой.

– Я нормально, - Аня бледно улыбнулась.
– А ты как, мать года?

– О, я?
– Инна оживилась.

И тут посыпалось сразу про все: про школу, ясельки, соревнования, именины свекрови, бассейн, последние месячные…

Это было что-то такое ужасно правильное. Чистый позитив. Аня слушала и чувствовала, как туго взвинченная спираль внутри расслабляется.

А Инна неожиданно перестала трещать о своем и сказала:

– Видела последний список РБК? Там твой мачо-мэн Батуров почти сравнялся с тобой рейтингом!

Она не удивилась. Наверное, у Вадима это в крови. Расти, добиваться, ставить себе новые цели – и снова вверх. Он как стальная машина, запрограммированная на успех.

– Ну-ну, - Аня усмехнулась, устраиваясь удобнее в кресле. – Тут мы с ним еще потягаемся.

– Вот я в тебе не сомневалась нисколько!
– хмыкнула подруга.

Они еще немного поболтали, а потом Поповой надо было мчаться по каким-то своим мамским делам.

Разговор прервался.

Аня еще некоторое время смотрела в пространство, неконтролируемо улыбаясь. Настроение исправилось. Она черкнула на листочке данные Тамары Александровны и вызвала Марину.

– Вот, - пододвинула листок секретарше.
– Проверишь, что касается этого человека. Если нуждается в лечении, надо подобрать клинику.

– Будет сделано, Анна Васильевна, - проговорила та, внимательно изучая запись.
– Что-то еще?

– Да. Мне кофе и не беспокоить.

– Хорошо. Я тогда перенесу все встречи.

Анна кивнула.

Секретарша через несколько минут принесла ей чашку ароматного кофе и вышла, притворив за собой дверь. А она поставила телефон на беззвучный и вернулась к работе.

Подняла голову, когда уже начинался вечер.

Размяла шею, потом встала из-за стола и направилась к двери на террасу. Да, она теперь снова выходила на эксплуатируемую кровлю подышать, хотя в первое время страшно было даже подумать об этом. Но надо уметь смотреть в лицо своим страхам, тогда они отступают.

Открыла витражную дверь и вышла. Не спеша направилась к краю террасы, к самому ограждению. И встала на приступок.

В лицо ударил ветер, сразу стало слепить красное закатное солнце. Здесь как будто был другой мир. Внутри, за стеклом, все иначе. За стеклом можно контролировать все, даже состав солнечных лучей, а здесь - настоящая жизнь.

И вдруг быстрые шаги за спиной, срывающиеся на бег.

– Аня!
– тревожный окрик.

В следующий миг ее уже судорожно прижимал к себе Вадим. Ей было странно - что с ним? А его руки стискивались, дыхание вырывалось с трудом.