Не твоя девочка

Я разозлилась на себя. Со своим гонором явно настроила следователя против себя и сейчас все мои слова он принимает явно не в мою пользу.

— Дмитрий Сергеевич, — я решила сменить тактику и попробовать если не подружиться с противным следаком, то, по крайней мере расположить его к себе.

— Да? Вы что-то вспомнили?

— Да… то есть нет…вы знаете… мы с мужем очень любим друг друга и поэтому не очень нуждаемся в каких-то там друзьях. С тех пор как мы поженились, Богдан перестал тусоваться с ними… у них другие интересы, ну вы понимаете…

Я многозначительно улыбнулась, так, чтобы у него и тени сомнений не возникло.

Дмитрий Сергеевич кивнул, тоже слегка улыбнувшись.

— Да, кажется, я понимаю, о чем вы. Дамы?

— Да… я довольно ревнивая, и мне не очень нравились некоторые его товарищи. Поэтому мы обычно проводим все вечера дома. Просто я не хотела говорить это всё посторонним, ну то, что я такая собственница. Но вам-то я могу признаться?

Ушаков внимательно посмотрел на меня, но я была так серьезна и так честно смотрела ему в глаза, что он молча кивнул.

Что я несу? Зачем? Что, если ему придет в голову проверить все, что я говорю? А ему придет, он же следак! И про наши взаимоотношения, и про Ладу, будь она неладна.

Но меня уже несло все дальше и дальше от берегов и краев я не видела.

— А хотите, оставайтесь на обед, мы с вами подробно обо всем поговорим?

Я показала Ушакову самую лучшую свою улыбку и, на мое удивление, Дмитрий Сергеевич смутился.

Ура, Алиса, это однозначно победа. Пусть и в локальном сражении, но победа.

— Да нет, что вы… у меня дел еще невпроворот.

— Ну и что? Неужели человеку и поесть нельзя? Соглашайтесь, Дмитрий Сергеевич, у нас сегодня повар расстарался — обещал что-то совершенно необыкновенное.

Ушаков собрал всю свою волю в кулак. Это было видно по его сомневающемуся лицу, но все-таки отказался.

А я возликовала, убив сразу двух зайцев. Ловко перевела тему и заодно намекнула, что мне пора за стол. А так как я вроде и его пригласила, Ушаков не смог оставаться столь же холодным и сдался. Пока сдался.

— Алиса Викторовна, я надеюсь, что если вы что-то вспомните…

— То я непременно сообщу вам, — закончила я за него, вложив с вои слова все возможное обаяние и дружелюбие.

Надеюсь, вышло натурально. Сомневаюсь, конечно… Не дурак же он, в конце концов. Но он включился в эту игру, из вежливости ли, или из хитрости-время покажет.

А пока, как только за ним захлопнулась дверь, я не смогла сдержать вздох облегчения и в изнеможении прислонилась к стене. Хоть я ни в чем и не была виновата, но полиция всегда внушала мне подсознательный страх.

А сейчас, когда я замужем за бандитом, тем более. Как говорил мой покойный дядюшка «Невиновных нет. Всегда есть за что посадить».

* * *

День был тяжелым и вымотал меня знатно.

Мне до ужаса захотелось поскорее в постель, чтобы, наконец, уснуть и забыть про всех этих следаков и парней с татуировками.

Я надела сорочку, распустила после душа волосы и уже готовилась ко сну, когда в комнату неожиданно постучали.

Удивилась, кому это я понадобилась в столь поздний час, набросила халат и крикнула, чтобы вошли.

На пороге стоял Макс. Как всегда ухмыляющийся, в этой своей бесячей манере складывать руки перед собой, как бы показывая превосходство. Как будто без этого он не был сильнее меня морально и физически.

Понтовщик чертов…

— Ты перепутал комнату? Я, кажется, уже говорила…

— Что комнаты прислуги ниже этажом? — ухмыльнулся этот гад.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — зачем-то оправдалась за свою бестактность.

Дура! Что ты несешь? Этот козел издевается над тобой, он нагло вошел в ванную, когда ты была раздета и так беззащитна, тискал в доме, где спал твой муж, а ты еще извиняешься?!

— Я спокойно отношусь к женским капризам, — ответил Макс, чем окончательно добил мою самооценку.

Капризам?! Сукин ты сын!

— Выйди отсюда. Это моя комната и тебе здесь делать нечего, ещё кто-нибудь увидит, слухи пойдут…

Внезапно Макс оказался рядом и прижал меня к стене. Зарылся лицом в волосы и впился губами в шею… я попыталась оттолкнуть его, но он шумно вдохнул и еще плотнее прижал меня своим телом. Так сильно, чтобы я почувствовал его желание.

Господи, что я делаю? Это так опасно и так желанно одновременно, что, кажется, именно поэтому еще больше возбуждает.

— Уйди, — я усилием воли оттолкнула его от себя, на что он, как всегда, усмехнулся. Других выражений на его лице я практически и не видела.

Макс отошел на два шага и все еще тяжело дышал, и я понимала, что ему тоже нелегко дается это отторжение.

Шах и мат, сукин сын!

Наконец он отдышался и, как ни в чем не бывало, спокойно произнес:

— Расслабься, детка, я по делу. О чем ты говорила с Ушаковым?

Как-будто это не он только что пытался меня трахнуть в моей же собственной спальне!

Я демонстративно запахнула халат, поправила волосы, не спеша отвечать. Прошлась к окну. Во дворе залаяли собаки, свет от фонаря освещал дорожку перед домом, по которой двое влюбленных нежно держась за руки, неспеша брели своим путем. Счастливые…

— А почему я должна перед тобой отчитываться? — спросила, не оборачиваясь.

— Потому что я правая рука твоего мужа и мне нужно знать все, что происходит в его окружении. Не переживай, он в курсе.

Лучше бы ты рассказал ему, как чуть не трахнул его жену. Пару раз.

Хотелось ответить именно так, но я взяла себя в руки (боги, как часто мне приходится это делать), и посчитала, что в принципе ничего секретного в том, что я говорила Ушакову, не было.

В итоге я передала нашу беседу со следаком, естественно, без подробностей, на что Макс удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Если будет еще приставать, веди себя естестве…

— В смысле, веди себя? — перебила я, — А у меня есть причины делать что-то другое? Я никак не могу понять, что вам всем от меня надо и в чем вы меня подозреваете?!