Не убоюсь я зла

– Очень хорошо, сэр. Но одно критическое замечание, пока мы отправляем наш ритуал – и вы будете сурово наказаны.

– Как?

– Вам придется выпить всю чашу до дна. А затем мы все начнем снова, – ответила Джоанна.

Джоанна Юнис проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей, только очень хотелось пить. Она посмотрела на потолок, увидела, что уже одиннадцатый час, и хотела уже включить нижний свет.

Затем она поняла, что не одна. Разбудить ли Джейка… аккуратно… сказать ему «доброе утро»? Или потихоньку улизнуть из его постели в свою комнату и надеяться, что никто ничего не заметил? И какое это имеет значение? Стала ли она уже темой для сплетен в доме?

В любом случае, Джейка лучше не будить: бедняжка планировал отправиться вечером в Вашингтон. Она начала выбираться из постели.

Но мужчина, что лежал рядом с ней, протянул руку и притянул ее к себе. Она сразу же сдалась, стала мягкой и податливой.

– Я не знала, что вы уже проснулись, дорогой. Я хотела сказать… Роберто?!

– А вы ожидали Санта Клауса?

– Как вы сюда попали?

– Вы сами меня пригласили.

– Я? Ну… да, пригласила. То есть я сказала вам, что буду рада увидеть вас в своей постели, но это было давно. А где Джейк? Он ушел спать один? А что Вини?

Она включила нижний свет и увидела, что она в своей постели.

– Вини в соседней комнате. В своей постели. С Джейком.

– Боже мой, Роберто… Наконец-то я провела с вами всю ночь. И подумать только! Я ничего не помню!

(– Зато я помню!

– А я не помню, Юнис. Не помню в подробностях. Все как-то туманно.

– Вы пьяная шлюха, босс. Но мы здорово повеселились.

– Я не сомневаюсь. Жаль, что я плохо помню.)

Доктор Гарсиа вздохнул:

– Ну, мне грех жаловаться.

– Вообще-то я кое-что вспоминаю, – соврала она. – Просто еще не пришла в себя спросонья. Вы были по-особенному милы со мной.

– Вы считали иначе, когда я не позволил вам лечь в постель, не смыв краски.

Джоанна добавила света, чтобы можно было разглядеть себя. Звезд на ее теле больше не было, не было и краски, к которой они прилеплялись. Она не смывала ее сама; это сделал кто-то другой. Не Вини… та сама была вдрызг.

– Именно это я имела в виду, говоря, что вы были особенно милы, Роберто. Не много найдется мужчин, которые так бы позаботились о пьяной девке. Со мной было трудно?

– В общем-то, нет. Но вы были довольно-таки зажаты.

– Слишком зажата?

– Не слишком, а лишь по-приятному зажаты.

– Я не уверена, понимаю ли, о чем вы сейчас говорите, да и это не обязательно понимать. Роберто, дорогой, даже если я и скандалила по этому поводу, все равно спасибо, что помыли меня. Только сущая грязнуля ложится в постель в краске. Я шлюха, но грязнулей считаться не хочу…

(Привет, грязнуля!)

…И особое спасибо, конечно, за удивительно приятную ночь. Надеюсь, что я была не слишком пьяна, чтобы сделать ее неприятной для вас.

– Юнис, вы даже в бессознательном состоянии были бы более женственны, чем многие в своей лучшей форме.

– Я рада, что вы сказали «были бы», а не «были». Но, Роберто, я чувствую себя неловко. Не из-за нас с вами, дорогой, а из-за Вини. Это как-нибудь повлияет на то, что вы собирались сделать? Я имею в виду Вини.

– Напротив, Юнис, это была идея Вини. Она именно так захотела отпраздновать нашу помолвку…

– Минутку. Мы что, помолвлены с вами?

– Что? Нет… Я помолвлен с Вини.

– О Роберто, я бы с радостью вышла за вас замуж, из вас бы получился первоклассный супруг. Но мне не нужен супруг, а Вини нужен. Я прошлой ночью уже знала об этом? Насчет вашей помолвки?

– Вроде знали. Вы сказали, что именно поэтому вы и не хотите ждать и тратить время, смывая ваши звезды… вы были так рады, что сразу хотели приступить к этому.

– Понимаю. Я помню, что ужасно хотела, но у меня вылетело из головы почему. Роберто, я не проболталась насчет того, что «греки захватили Афины»?

– Конечно, нет, Юнис. По крайней мере при мне – нет. Я почти уверен, что Вини не знает об этом.

– Я скажу Вини, но я не хотела бы, чтобы Джейк узнал об этом.

– Юнис, это вам Джейк сделал? Я имею в виду, захватил Афины, да еще и Парфенон в придачу?

– Не забывайте про клятву Гиппократа, дорогой. Партеногенез, скажем пока так. Пусть это витает в воздухе еще немного. Вы говорите, это была идея Вини? После того как вы сказали ей, что женитесь на ней?

– Да.

– Откуда у нее взялась смелость сделать такое предложение? Я ее подталкивала к этому, но она чертовски застенчива. Храбрость во хмелю?

– Да. Но с моей стороны. Конечно, она застенчива… но под краской, которая то и дело заливает ее лицо, она не застенчивее любой другой медсестры. Она согласилась при условии, что я раз и навсегда запомню, что она не ангел. Я ответил, что не нуждаюсь в ангелах ни в постели, ни вне ее. Она сказала, что надеется, что я говорю это серьезно, поскольку она собиралась попросить Джейка переспать с ней.

– Роберто, я ничего этого не помню. Сколько я выпила шампанского?

– Никто не считал. Джейк постоянно открывал бутылки, и мы передавали друг другу чашу любви, произнося вслух эту вашу амфиболию. Вы свою долю получили. Все мы получили.

– Хм… а я случайно не помолвлена с Джейком?

– Нет. По крайней мере, я об этом не знаю.

– Хорошо. Если Джейк узнает, что я забеременела, он постарается быть благородным. Как и вы, дорогой, но с Джейком будет намного сложнее. А я поняла, что не нуждаюсь в муже; я хочу лишь любящих друзей. Вас, Джейка, Вини. Еще некоторых. Людей, которые будут любить меня такой, какая я есть, со всеми моими причудами и прибабахами, а не из-за брачного контракта. Вы не спорили с Вини из-за такого распределения ролей на ночь?

– Хм… по правде говоря, не думаю, что кто-либо был недоволен предложением Вини. Джейк взял Вини под мышку и сказал, что собирается разыграть сцену «Изнасилование сабинянок».

– Ветреный старый бабник.

– Ну, а я подхватил вас, отнес в ванну, отмыл… а вы визжали и протестовали, и говорили, что так никто не насилует.

– Хм… Думаю, я была права. In vino veritas.

– Тогда на этот раз я накрою ваше лицо подушкой, чтобы вы не смогли визжать и протестовать.