Не верь мне.

– Сомневаюсь, что отпускать ее нужно именно сейчас, - проговорил насмешливый мужской голос над ухом. Показалось, что руки, державшие меня, сжали еще сильнее.
– Так-так, маленькая хулиганка, и снова мне приходится спасать тебя, - хмыкал Данил. Да, его, теперь, я тоже могу узнать где угодно. На мгновение отвлекшись, я потеряла из виду Женьку.

– Эта сука сломала мне нос!
– услышала я громогласный крик.
– У меня идет кровь!
– визгливо раздавалось где-то в толпе, за пределы которой выводили меня.
– А ну стой, тварь!
– кажется, это было обращено ко мне.
– Да засунь свои салфетки себе в задницу, - походу, какой-то добродетель попал под "горячую руку" разъяренной Степановой.
– Мне нужен врач! Что вылупилась, овца?

Выдернутая Данилом из толпы, я облегченно вздохнула, чувствуя, как успокаиваюсь. На крики Карины, разносившиеся из общей массы я бы и дальше не обращала внимания, если бы меня не привлек Женькин возмущенный возглас.

– Тебя что, корова, вежливости совсем не учили?
– ответ Карины не расслышала, но поняла точно, что та послала мою подругу на далекие, очень далекие, края. Что-то мне подсказывало, что представление еще не закончилось.

Черт. Дважды черт.

***

Женя была премного благодарна Данилу за то, что вовремя успел, забрав Лину под руки, и увел из этого сборища, потому как на шум из кабинета начали выходить преподаватели. И если бы они увидели драку, то ее подруге не поздоровилось. Они с Василисой как раз шли к Мише, когда, вдруг, увидели толпу, в центре которой была Климова. Силантьева понимала, что чтобы вывести Мишу из себя, нужно сильно постараться, так как хоть Климова и не обладала спокойным характером, то к рукоприкладству приступала очень редко.

Собираясь пойти вслед за Михайлиной и ее другом, Женя остановилась, глядя на то, как Василиса подходит к одногруппнице Миши, с которой та сцепилась. Блондинка стояла в стороне, прикрыв ладонью нос и яростно матерясь. На подбородке виднелась тоненькая дорожка крови. Возле нее суетились ее подружки, усердно помахивая тетрадкой у лица пострадавшей и что-то говоря, очевидно, успокаивая. Ни слова не говоря, Вася вытащила из своей сумочки белоснежную салфетку, после протянув ее блонде. Так, сначала не заметила ее, но по затихшим подругам разглядела причину из замолкания. Презрительно оглядев с ног до головы молчавшую девушку, не выдержала:

– Да засунь свои салфетки себе в задницу!
– дальше она снова начала что-то верещать. Женя почувствовала, как ее в ней нахлынула волна злости и гнева. Сжав кулаки, она двинулась к блондинке.
– Чего вылупилась, овца?
– это было уже обращено к ней, так как Мишина одногруппница заметила приближавшуюся Женю.

– Тебя что, корова, вежливости совсем не учили?
– процедила Силантьева, вставая вместе с Василисой.

– А ты с какого болота выбралась, кикимора?
– раздалось в ответ. Очевидно, подумала Евгения, сочувствие к своей персоне девчонке было в новинку, оттого и воспринимала она его враждебно. И Женя понимала, что вздумай она сейчас завязать драку, то окончится это вряд ли хорошо, поскольку стоявшая толпа студентов начала привлекать внимание персонала университета. А это означало, что вот-вот должны вмешаться преподаватели. Она все это понимала, но злость и злоба, за нанесенное оскорбление в адрес Васи, не давали ей ступить с места. Но стоило только девушке открыть рот, чтобы ответить, как грозный шепот, прозвучавший в самое ухо, заставил ее замолкнуть.

– Лучший вариантом для тебя сейчас будет придержать язык, лягушонок, - непонятно откуда взявшаяся рука обхватила талию девушки. Секунда, и Женя спиной чувствовала твердый мужской торс, к которому была насильно прижата.
– Пошли отсюда.

– Что?
– опешила Силантьева, ощутив, как ее, словно безвольную куклу куда-то тянут. Она попыталась притормозить, но тянувший оказался намного сильнее.

– Сюда идет декан с небольшим преподавательским составом, хочешь влипнуть в куда большую передрягу, нежели девчачья потасовка?
– в голосе ее спутника промелькнуло раздражение, и, хоть она и не видела лица, Женя могла уже точно представить себе, как нахмурились светлые брови.

– Да хватит меня тащить уже, - не выдержала Силантьева, когда они оказались уже на другом крыле университета. В этот раз ее слова были услышаны, и Женя сама не ожидала резкой остановки, отчего, было, чуть не свалилась на пол, если бы не рука, по-прежнему обхватывающая ее талию.

– Ты целая передряга, лягушка, - умилился Артем, слегка потеревшись о макушку Жени. Та в свою очередь потеряла дар речи от такого нахального поведения парня и, недолго думая, пихнула его локтем в бок.

– Так не лезь!
– почти выкрикнула Женька, вырвавшись из настойчивых объятий. Почему-то она их опасалась. Его объятий. Уж слишком остро реагировала. Отойдя на пару шагов от блондина, более-менее безопасное, по ее мнению расстояние. Артем же просто стоял, глядя на нее, не делая никаких попыток приблизиться. Его глаза с какой-то грустью рассматривали Женю.

– Не могу, - ответил он, спустя мгновение. Его руки, безвольно опущенные, сжались в кулаки и были спрятаны в карманы джинс.
– И не хочу.

– Артем, - с большой неохотой, Женя внезапно поняла, что слова парня вызвали в ее груди маленькую радость. Вторя ему, Силантьева сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
– Хватит, я не игрушка.

– Я знаю, - проговорил Тихонов, смотря прямо на нее, не отводя глаз.

– Тогда отстань от меня, мы не...

– Нет, - внезапно перебил Тема, шагнув вперед, преодолевая расстояние между ними.
– А ты не задумывалась, - продолжал Тихонов, нависая над Женькой, отчего к ней в голову закралась мысль, что сейчас они больше похожи на хищника и жертву. И не нужно долго гадать, кто и кем являлся. Она даже и не заметила, как затаила дыхание, глядя в голубые омуты, о которых, в последнее время, она задумывалась куда чаще, чем следовало.
– Хоть на минуту, - вернул ее к реальности глубокий голос.
– Что ты мне нравишься?

"Что?!"

Наверное, этот вопрос слишком явственно читался на ее лице, поскольку парень ухмыльнулся, изображая по ее мнению кивок, тем самым отвечая ей.

– Да, Женя, - ее имя было произнесено Темой как-то по нежному. Мягко. Тягуче. Без привычной насмешки.
– Ты мне нравишься.

Глава двадцать третья

Будучи прижатой к мужской груди, я чувствовала себя не настолько комфортно, насколько описывают чувства всех дамочек в такой ситуации во многих бульварных романах. Нос был чуть ли не впечатан в белую футболку, отчего дышать было трудновато. Попытавшись выбраться, только ухудшила свое положение тем, что Данил еще крепче прижал меня к себе.

– Не двигайся, - тут же прошептали мне на ухо.
– Декан идет.

Эта фраза заставила меня замереть, повиновавшись словам парня.

– Я бы был не против, - тихо продолжил он веселым голосом.
– Если бы ты тоже меня обняла.

Сказано это было более тихо и в более интимной манере. По всем жанрам вышеприведенных в пример романов я должна была изойтись в целом скопище топотливых мурашек, но такового отнюдь не ощущалось. Меня больше напрягало то, что слишком тесный контакт с Данилом уж слишком нарушает мое личное пространство. Очевидно, Даня почувствовал мое настроение, так как в следующее мгновение я была освобождена из стальных объятий. В первую очередь оглянулась, дабы убедиться в отсутствии главаря этого университета и узнать, куда делись мои подруги. Но, увы, в коридоре никого не было, словно пару минут назад здесь не толпилась целая свора студентов.